Unknown - Киндер, кюхе, кирхе (СИ)

• Название: Киндер, кюхе, кирхе (СИ)
• Автор: Unknown
• Жанр: Слэш

Произведение не предназначено для лиц моложе 18 лет. Если вы не достигли этого возраста, пожалуйста, покиньте эту страницу.  Повесть написана на стыке жанров "слэш" и социальная драма. Если просмотр подобных материалов может нанести вам моральный ущерб, я прошу Вас прекратить чтение этих страниц. Отдельная просьба к гомофобам: пожалуйста, покиньте эту страницу. Рассказ не пропагандирует однополые отношения. Персонажи и их имена вымышлены автором.    От автора.  Этот рассказ - 4-ый в серии про Мишку и Олега: (начало: «О чем ты молчишь?» – «Не одни на всей планете» - «Льезон, драчёна, яйца Бенедикт»).  Я понимаю, что ворнинги к этому фику звучат как-то… пугающе. В оправдание скажу только: ну что, вы думаете, что мальчишки могут «сдать» друг друга после всего того, что произошло в их жизни?!  Авторские примечания к словам и выражениям, помеченным звездочкой (*) - в конце текста. 

---

Мишка помотал головой. И снова сонно сощурил глаза.

- Чего мне «отменять»? Ты ж для меня его рожаешь, - сказал спокойно, как о давно известном факте.

- Что? – ошарашенно переспросил Олег.

- Знаешь, про женщину с ребенком говорят, что она – «с приданым». А у нас в Сатарках и про мужика так говорят, если у него дети есть, а он во второй раз женится. Потому что – алименты. Потому что ребенок к бабушке всё равно будет ходить, а, значит, и к отцу. И теща бывшая будет звонить: то - «почини качели», то - «приходи картошку сажать»…. Короче, если семья без детей была, то разошлись и – всё: уже никто друг другу. А если родился ребенок – то «приданое» и есть. Ведь ты не стал бы от Светланы ребенка заводить, если б меня не было?

- Нет.

- Вооот. А сейчас заводишь. Потому что мы с тобой – семья. Потому что ты со мной – надолго. А не то чтобы потрахался и ничего не должен никому.

- Тебя с водки на мировую мудрость пробивает? – у Олега почему-то горло перехватило, фраза получилась почти шепотом.

- Что, я неправду сказал?

- Правду. Оттого и страшно.

- Оттого и – хорошо, балда!

Олег улыбнулся и крепко взял нетрезвого философа за ухо:

- Я тебя еще за водку не простил, так что лучше тебе пока не обзываться!

Мишка для порядка подергался, а потом безропотно опустил голову, ожидая, пока муж его отпустит сам:

- Прости меня, Лёль! Я больше не буду. Если хочешь хворостиной, то можно вон, в ивняк пойти, там – гибкие!

- Знаток шпицрутенов! – усмехнулся Олег. – Уши-то холодные какие! Пошли уже к дому, простудишься.

Когда они поднялись на участок, народ уже галдел в беседке, снимая пробу с шашлыков. В освободившемся мангале кто-то разжег костер. Мишка остановился у огня и, улыбаясь отстраненно и задумчиво, смотрел, как струится по поленьям пламя, временами с громким треском выстреливая искры в подступающие сумерки.

- Что к столу не идешь? Места всем хватает, - подошел к нему Арни.

- Замерз он, греется, - ответил у него из-за спины Олег. В руках у него были два полных шампура и лаваш: - Миш, ты будешь?

Мишка поморщился было, но потом, вдохнув дурманящий и пряный запах мяса, протянул:

- Мммм… А жрать-то – хочется!

Вгрызаясь в исходящую соком баранину, он прижался на мгновение плечом к Олегу, а потом отодвинулся, чтобы не смущать «голубыми нежностями» сидящих в беседке гостей. Арни вернулся с рыбацким тулупом в руках, накинул его Мишке на плечи:

- Грейся! – потом придирчиво оглядел вдруг ставшую мальчишеской фигуру и фыркнул: - Слушай, а тебя из моего «поплавка»* видно в обе стороны: и сверху и снизу. А Настька моя целиком в нем тонет. Получается куртка без головы, без ног, и только тонкий голосок раздается, а откуда – не понять!

Мишка благодарно улыбнулся, повел плечами, устраиваясь удобнее в великанской куртке, и спросил:

- Нечаев-то – живой?

- Ага! – кивнул Арни. – Спит на террасе. Мы его палочкой потыкали – мычит!

- Это уже хорошо! А то ввязался, блин, против профессионала.

- У «профессионала» это была последняя, прощальная гастроль! – с напором напомнил Олег.

- Последняя, – покорно потупил взгляд Мишка.

В беседке зажгли навесные светильники. Леха что-то рассказывал, и народ взрывался раскатами смеха. Мишка оголил свой шампур и ушел за добавкой. Арни двинулся было за ним, но Олег окликнул:

- Серёг, погоди!

Тот вернулся и молчал, глядя в огонь и ожидая вопроса. Олег минуту выждал и негромко спросил:

- Обижают его на работе? Так, как Нечаев сегодня?...

Арни помотал головой:

- Нет. Не бойся, не лезет никто. Это что-то Севку переклинило. Он еще завтра схлопочет за свой дурной язык!

- Да ладно, не надо. Мишка сам задирался. Просто, я думаю, если так постоянно, то трудно ему….

- Не дадим в обиду, Олег! Я всем, кому надо сказал: задерут Мишку, будут иметь дело со мной. Севка-то раздухарился, потому что – свой!

- Спасибо тебе! – сказал Олег очень серьезно. – Повезло нам, что ты есть. Если б не твоя поддержка, не твой авторитет, то не знаю, как было б….

- Вас куда на ночь устраивать? – Арни беспокойно перебил этот поток благодарностей. - Гостевой флигель – пойдет?

- Не, мы – домой. Я же не пил, а у нас дело на завтра на утро, - Олег посмотрел на Арни поверх огня и тепло улыбнулся: - Пойдем к столу! А то мне салата не достанется. Какой обалденный «цезарь» твоя Настя делает!... Мой Мишка так не умеет!

Арни прищурился самодовольно:

- Это – даааа! Здесь она – мастер! Но вот я посмотрел, как твой Мишка дрова рубит…. Тут Настёне учиться еще и учиться.

Оба засмеялись и пошли в беседку, где взахлеб текла трапеза, где подгоняли друг друга тосты, и где на возбужденные и улыбающиеся лица ложились свет разноцветных фонариков, зарево костра и первозданная, свободная, властно подчиняющая сердце радость новой весны.

* * *

Три недели подряд Светлана приходила каждый день. От Мишки больше не шарахалась, но каждый раз смотрела на него угрюмо. Миша выходил в коридор поздороваться, потом врубал на кухне музыку и читал учебник по механике. Олег, «откатав обязательную программу» и проводив гостью до двери, приходил к нему:

- Что ты там понимаешь под музыку? Вырубай свою шарманку!

Мишка сам перестилал простыню и заваливался с учебником в постель.

С первого месяца ничего не получилось. Второй месяц пошел тяжелее.

- Лёль, она просто трахаться ходит! – возмущался Мишка. – Я в интернете нашел: у баб есть «опасные» дни, есть – «безопасные». А она к тебе - как на работу, каждый день….

- Хочешь – сам с ней объясняйся, я – не буду! – огрызался Олег. – Меня самого достало. Может, я бесплодный. Или – она. На фиг только затеяли?! Всё, я завтра ей скажу, что – хватит.

Но Мишка сразу прекращал наезд и заступался за никак не желающего появляться на свет ребенка:

- Ладно, давай еще неделю, ок? Потом, если не получится, то - бросишь.

В середине июля после очередного Светиного визита Олег вышел на кухню и сказал:

- Всё, Минь, больше – не могу! У меня на нее не встает больше. Я сейчас десять минут дрочил, чтоб поставить, и потом кончить не мог никак. Я не хочу ее. Я не могу ее. Я – гей!

Мишка потянулся его обнять, но Олег увернулся:

- Погоди! Я – в душ сначала!

В этот раз Миша не стал уговаривать его на «еще неделю». А перед сном Олег, сидя за компом, окликнул:

- Посмотри!

- Что это?

- Возбуждающая смазка, - на экране была открыта витрина интим-магазина. Олег стал читать вслух: – «…Подарит вам острые чувства,… заставит страсть вспыхнуть с новой силой…»

- Это – для тебя?

- Нет, для тебя. Куплю завтра, а?

- У меня – всё ок, - осторожно сказал Миша.

- Ну, пожалуйста, заяц?

Мишка пожал плечами.

На следующий вечер, придя с работы, Олег вынул из кармана яркий тюбик. Мишка иронично посмотрел на него:

- И – что?

А Олег уже выдавливал крем себе на ладонь:

- Снимай штаны!

Мишка послушно дернул вниз резинки. Олег привычным и быстрым движением размазал скользкий гель по его члену, а потом подтянул вверх его брюки.

- Сейчас Светка придет!

- Чего? – возмутился Мишка. – Ты что, обалдел?

Но Олег, обнимая его и покрывая поцелуями его шею, шептал:

- Малыш, пожалуйста! Я буду знать, что у тебя стояк. Я буду знать, что ты – дрочишь в эту минуту. И у меня будет стоять, я – кончу. У меня иначе уже не получится.

Мишка обиженно уворачивался от поцелуев:

- Ты – глумишься!

- Ну, нет же! Кто мне еще поможет кроме тебя!? Пожалуйста, а?

В дверь позвонили. Олег на мгновение прижал Мишкину ладонь к своей ширинке: там уже было твердо. Мишка, надувшись, прислонился спиной к стене. Здороваться в этот раз он не пошел. В штанах медленно набирало жар мучительное пламя. Кровь прилила, и член пульсировал, требуя прикосновений. Щелкнула за спинами Олега и Светланы дверь в комнату.

- Так – нечестно. Это – издевательство! – пробормотал Мишка, отправляясь в ванную.

Он стал смывать скользящую прозрачную массу. Но член горел под руками. И прогибаться было слаще, чем дерзить. Он начал дрочить, понимая, что его Олег сейчас, в эту самую минуту, изменяет ему с женщиной, и плача злыми и одновременно сладкими слезами.

Он кончил. И почти одновременно в коридоре хлопнула входная дверь. В ванную осторожно заглянул Олег:

- Минечка?

- Уйди! – Мишка с сердитым выражением лица смывал следы своей постыдной слабости.

Олег ласково положил ему руки на плечи:

- Бедный мой! Хороший! Сладкий мальчик! Прости меня. Я – пожалею, я – люблю, я – с ума схожу по тебе! Не дуйся!

Мишка, упрямо отстранившись, мягким движением плеч сбросил его руки. Но – не ушел: присев на крышку стиральной машины, ждал, пока Олег смоет запах нежеланной визитерши. Выйдя из-под душа, Олег властно и нежно взял любовника за руку и потянул его в спальню. Мишка подчинился неохотно, отстранялся от объятий, отводил взгляд, медленно прощая и смягчаясь. И потом долго, долго, бесконечно наслаждался вкрадчивыми извинениями Олега. Сначала - решительно отвернувшись к стене - робкими прикосновениями его пальцев к волосам и плечам. Потом - снисходительно откинувшись на спину – терпеливыми и настойчивыми ласками его губ и ладоней. И, наконец - подмяв его под себя и неукротимыми движениями впечатывая его в матрас, на котором он час назад трахался с чужой теткой – его податливым, горячим и желанным телом. За вечер Мишка кончил четыре раза. Утомленные страстью, они с Олегом лежали, скинув на пол одеяло и касаясь друг друга только кончиками пальцев. И, улыбаясь и убирая ладонью со лба взмокшую челку, Мишка сказал: