Роберт Силверберг - Хозяин жизни и смерти

• Название: Хозяин жизни и смерти
• Автор: Роберт Силверберг
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1957

---

Закон о Выравнивании требует, чтобы каждый новорожденный в течение первых двух недель находился в местной клинике ВЫНАСа для проверки и выдачи сертификата. Примерно одному из десяти тысяч младенцев будет отказано в сертификате… и, значит, в праве жить дальше.

– Доброе утро, мистер Уолтон. Что привело вас сюда, так глубоко вниз?

Уолтон приветливо улыбнулся:

– Обычная текущая проверка, доктор. Стараюсь, сами понимаете, быть в курсе дел всех наших подразделений.

– Чуть раньше сюда наведался сам мистер Фиц-Моэм. Сегодня, похоже, мы удостоились самой настоящей «генеральной инспекции», мистер Уолтон!

– Гм, возможно. – Заместителю директора не очень-то понравилось это сообщение, но тут уж ничего не поделаешь. Оставалось полагаться только на то, что твердая вера старика в своего ставленника поможет Уолтону выйти из любого затруднительного положения.

– Брата моего не видели где-нибудь поблизости? – спросил Уолтон.

– Фреда? Он сейчас работает в шестой палате, делает анализы. Позвать его, мистер Уолтон?

– Нет, спасибо, не надо его беспокоить. Я встречусь с ним позже. В душе Уолтон почувствовал некоторое облегчение. Фред Уолтон, его младший брат, работал в ВЫНАСе врачом. Братья недолюбливали друг друга, и Рою не очень хотелось, чтобы Фред знал о его посещении клиники.

Невозмутимо шагая по клинике, Рой Уолтон остановил взгляд на двух пухлых, громко вопящих малышах и спросил:

– Сколько сегодня выявилось пассивных?

– Пока семь. Все они будут отправлены препровождению в камеру в 11.00. Трое туберкулезников, двое слепых, один с врожденным сифилисом.

– Итого получается только шесть, – заметил Уолтон.

– О, и еще один со спазмами, – сказал врач. – Сегодня самый большой улов за все время существования нашей клиники. Семеро за одно утро.

– Родители доставляют какие-нибудь хлопоты?

– А вы как думаете? – в свою очередь спросил врач. – Но некоторые, похоже, понимают необходимость осуществляемых нами мер. Правда, один из туберкулезников поднял такой гвалт, что едва не рухнул потолок.

Уолтон вздрогнул.

– Вы, случайно, не запомнили его фамилию? – спросил он с наигранным спокойствием.

Врач на какое-то время призадумался:

– Нет. Черт бы его побрал, никак не припомню. Если хотите, я найду его регистрационную карточку.

– Не беспокойтесь, – поспешил остудить пыл врача Уолтон.

Администратор двинулся по извилистому коридору, ведущему к палате, где производится ликвидация. Когда он вошел в нее, Фалбро, экзекутор, внимательно изучал список, который лежал перед ним на столе.

Фалбро не производил впечатления человека, которому так уж по душе его работа. Это был невысокий толстяк с крупной, совершенно лысой головой и блестящими контактными линзами на близоруких голубых глазах.

– Доброе утро, мистер Уолтон.

– Доброе утро, доктор Фалбро. Вы вот-вот начнете операцию?

– Как обычно, ровно в одиннадцать ноль-ноль.

– Хорошо. Ставлю вас в известность о новом предписании, вступающем в силу с сегодняшнего дня и принятом для того, чтобы еще больше укрепить поддержку нашей организации со стороны общественности.

– Слушаю, сэр.

– Начиная с сегодняшнего дня и до тех пор, пока не будут получены другие инструкции по данному вопросу, вы должны сверять имена детей, занесенных в передаваемый вам список, с картотекой главного архива. Чтобы исключить даже малейшую возможность ошибки. Поняли?

– Ошибки? А разве может быть допущена…

– Для вас это простая формальность, Фалбро. А вот в одном европейском центре вчера в самом деле произошла трагическая ошибка. Нас могут всех повесить, если сейчас допустим утечку информации.

«С какой легкостью удается мне нести подобную чушь», – в изумлении отметил про себя Уолтон.

Лицо Фалбро стало очень серьезным.

– Я все понял, сэр. Разумеется. С сегодняшнего дня будем производить двойную проверку поступивших в нашу палату.

– Вот и прекрасно. И начните с партии, предназначенной к ликвидации в 11.00.

Оставаться дольше в палате для ликвидации Уолтон уже не мог. Он покинул ее через запасной выход и нажал кнопку вызова лифта.

Несколькими минутами позже администратор снова сидел в своем кабинете, чувствуя себя в безопасности за горой корреспонденции на письменном столе, которая еще больше выросла за время его отсутствия. И все же пульс был учащенным, першило в горле. Ему хорошо запомнились слова Фиц-Моэма: «Стоит нам сделать хотя бы одно исключение – рухнет все наше учреждение».

Что ж, значит, система уже начала рушиться. Уолтон почти не сомневался в том, что Фиц-Моэм уже знает или скоро узнает о его поступке.

Придется, однако, попытаться сделать все возможное, чтобы это «преступление» так и осталось тайной.

Из динамика интеркома послышался мелодичный голос секретарши:

– Вас вызывает доктор Фалбро из отделения Счастливого Сна, сэр.

– Соедините его со мной.

Засветился экран, и на нем появилось лицо Фалбро. Несколько минут назад оно было отрешенно-спокойным, теперь же – крайне встревоженным.

– В чем дело, доктор?

– Как хорошо, что вы сразу ознакомили меня с новой инструкцией, сэр!

Вам никогда не догадаться, что сейчас произошло…

– Хватит играть в загадки, Фалбро. Говорите без обиняков.

– Так вот, сэр, я проверил тех младенцев, которые ко мне поступили сегодня утром. И что бы вы думали? Одного из них, должен вам сказать, не следовало отправлять ко мне!

– Не может быть!

– Истинная правда, сэр! Ко мне попал совершенно здоровый ребенок. Его карточка сейчас у меня на письменном столе. Мальчика зовут Филип Приор, у него прекрасный генетический код.

– На карточке имеются какие-либо рекомендации относительно эвтаназии? – спросил Уолтон.

– Никаких, сэр.

Уолтон стал нервно грызть ноготь, делая вид, что он страшно встревожен.

– Фалбро, нам, пожалуй, лучше не распространяться о произошедшем.

Кто-то совершил грубую ошибку, занося данные обследованного ребенка в компьютер, и если наружу просочится слух, что в этом здании позволяют себе ошибаться, то уже через полчаса сюда ворвется толпа и растерзает на всех.

– Слушаюсь, сэр. – Лицо Фалбро стало ужасно мрачным. – Как мне поступить в данном случае, сэр?

– Не говорите об этом ни слова никому, даже сотрудникам отдела первичного обследования. Заполните сертификат мальчика, разыщите его родителей, извинитесь перед ними и верните им мальца. И продолжайте производить самую тщательную двойную проверку, чтобы исключить неприятности такого рода в будущем.

– Обязательно, сэр. Это все?

– Пока все, – твердо произнес Уолтон и прервал связь. Затем сделал глубокий вздох и невидящим взглядом уставился на дальнюю стенку.

Сын Лайла Приора уже в полной безопасности. А в соответствии с законом – Законом о Выравнивании – Рой Уолтон стал преступником. Теперь он такой же преступник, как и сын, который скрывает от обследования своего больного отца, или не в меру разволновавшиеся родители, которые пытаются задобрить крупной взяткой врача, обследующего их ребенка.

Странно, но Уолтон испытывал такое ощущение, будто его выпачкали грязью. И самое удивительное, он сейчас никак не мог понять, что побудило его так поступить: ведь он, по сути, предал то Дело, которому посвятил себя, подверг серьезной угрозе осуществление программы Выравнивания, свое положение в обществе, даже жизнь, – и все ради одного восприимчивого к туберкулезной инфекции ребенка.

Что ж, что сделано, того уже не переделаешь.

Нет. Не совсем так. Позже, когда все успокоится, нужно будет перевести всех сотрудников клиники в другие места, подальше отсюда, и уничтожить в памяти компьютера все данные, так или иначе касающиеся сегодняшнего события.

Снова пропела секретарша:

– На связи ваш брат, сэр.

С трудом сдерживая дрожь, Уолтон ответил:

– Переключите, пожалуйста, на меня.

Неизвестно почему, но Фред звонил ему, либо когда хотел сообщить о чем-нибудь неприятном, либо после того как уже сделал какую-нибудь пакость. И поэтому у Уолтона были самые серьезные опасения, что и сейчас звонок братца не сулит ничего хорошего. Ждать от него можно только очень крупной неприятности.

3

С тревогой Рой Уолтон наблюдал за тем, как из беспорядочно мелькающих цветных пятен на видеоэкране интеркома формируется изображение головы и верхней части туловища его брата. Фред Уолтон был коренастым человеком, рост его достигал ста семидесяти метров, и своему высокому и стройному брату, рост которого составлял сто восемьдесят восемь, он доставал только до плеча. Фред всегда грозился догнал в росте старшего брата, как только станет таким же взрослым, однако к превеликому его неудовольствию этой заветной мечте так и не суждено было сбыться.

Даже на видеоэкране шея и плечи Фреда создавали впечатление поистине выдающейся крепости и физической силы. Рой Уолтон выждал, пока изображение примет подлинные очертания, и затем спросил: