Роберт Силверберг - Хроники Маджипура

• Название: Хроники Маджипура
• Автор: Роберт Силверберг
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1982

---

Лавон встревоженно оглядел горизонт. Он начинал разделять беспокойство Вормеехта. Несколько часов назад водоросли тянулись отдельными прядями, потом рассеянными островками, но сейчас, хоть судно и находилось на чистой воде, казалось, будто сплошное кольцо водорослей надвинулось, огородив корабль по длине корпуса. Способна ли морская трава задержать судно? Этого никто не знал.

Сгустились сумерки. Жаркий тяжелый воздух порозовел, затем быстро стал серым. С востока на путешественников стремительным потоком нахлынула темнота.

– Поутру вышлем лодки посмотреть, что к чему, – объявил Лавон.

Вечером после обеда Джоахил Нур прочитала лекцию о водорослях и долго рассказывала о комплексной системе цветовой гаммы. Все на борту, даже впавшие в отчаяние в туманной безнадежности уныния, столпились вокруг, разглядывая образцы в лоханке, щупая их, размышляя, высказываясь. Лавон радовался при виде оживления команды после стольких недель угнетенного состояния.

Ночью ему снилось, будто он танцует на воде, исполняя сольную партию в каком-то одухотворенном быстром балете; водоросли под ногами были прочными и упругими.

За час до рассвета его поднял настоятельный стук в дверь каюты. Это был Скин, скандар, несший третью вахту.

– Идемте скорее, капитан… водоросли…

Размер бедствия был очевиден даже в тусклом жемчужном мерцании зарождающегося утра: «Спьюрифон» шел всю ночь, но, как стало ясно, морская трава двигалась тоже, и теперь корабль находился в центре тесно сплетенного поля водорослей, протянувшегося, казалось, до края Вселенной.

Теперь, когда первые зеленоватые прожилки солнечного света окрасили небо, окружающее походило на какой-то сон: единый, нигде не разорванный ковер триллионов и триллионов спутанных прядей, чья поверхность колыхалась, подрагивала, трепетала и меняла цвета в нескончаемом танце глубоких четких тонов. Там и тут по этой безгранично запутанной паутине сновали небольшие твари – нападающие и убегающие. От густой спутанной массы поднимался резкий запах, продиравший до костей. Чистой воды не было видно.

«Спьюрифон» оказался так же беспомощен, как если бы прошел за ночь тысячи миль по земле и очутился в сердце пустынь Сувраеля.

Лавон оглянулся на Вормеехта – первый помощник, такой раздраженный и язвительный вчера, сейчас был холоден и спокоен – и на штурмана Калимойна, чью бурную смелость сменили жесткий взгляд и плотно сжатые губы.

– Я отключил машины, – сказал Вормеехт. – Мы намотали на вал водоросли.

Роторы забились почти сразу.

– Очистить можно? – спросил Лавон.

– Мы их чистили и чистим, – ответил Вормеехт, – но только включаем все забивает снова.

Помрачневший Лавон перевел взгляд на Калимойна.

– Сумели установить, какова площадь этой массы?

– К сожалению, мы не можем определить, где она кончается, капитан.

Просто не видно.

– А глубину? Зондировали?

– Это как газон. Лот не опускается.

Лавон медленно перевел дыхание.

– Спускайте шлюпки, необходимо осмотреться. Вормеехт, пошлите двоих ныряльщиков определить толщину слоя и установить, где можно поставить защитные экраны. Да попросите Джоахил Нур подняться сюда.

Маленький биолог появилась быстро. Выглядела она усталой, но нарочито бодрой. Опережая Лавона, она сказала:

– Я не спала всю ночь, изучала нашу находку. Водоросли затвердевают до крепости металла, тем более, что в них высокая концентрация рения и ванадия.

– Вы обратили внимание, что мы стоим? – перебил ее Лавон.

Она осталась равнодушной.

– Вижу.

– Мы попали в древнее предание, где покидают корабли, захваченные водорослями. Но покинуть судно мы не в силах, зато проторчать тут можем неизвестно сколько.

– Что даст мне возможность изучать сию уникальную экологическую зону.

– Возможно, всю оставшуюся жизнь.

– Вы так думаете? – спросила Джоахил Нур, испугавшись наконец.

– Не знаю. Но я хочу, чтобы вы изменили цель своих исследований на время. Поищите средство, которое, помимо открытого воздуха, уничтожает водоросли. Кажется, придется начинать биологическую войну, чтобы вырваться отсюда. Нужен какой-нибудь химический реагент, что-нибудь, что может очистить роторы.

– Поймайте парочку морских драконов, – мгновенно откликнулась Джоахил Нур, – привяжите у носа корабля, и пусть жрут, сколько влезет.

Лавон не улыбнулся.

– Обдумайте все, – сказал он, – и доложите.

Он смотрел, как спускали две шлюпки с четырьмя гребцами в каждой. Лавон надеялся, что подвесные моторы не намотают на винты водоросли, но напрасно: почти сразу моторы взревели, задыхаясь, и людям пришлось взяться за весла. Шлюпки начали медленно удаляться, пробиваясь сквозь толщу морской травы, время от времени останавливаясь, чтобы расчистить путь. За пятнадцать минут шлюпки удалились не больше чем на сотню ярдов от корабля.

Тем временем двое ныряльщиков – человек и хьорт, облаченные в маски для дыхания, прорубили отверстие в водорослях у борта судна и исчезли в густой глубине.

Когда спустя полчаса они не появились на поверхности, Лавон обратился к первому помощнику:

– Вормеехт, сколько можно продержаться под водой в таких масках?

– Не больше получаса, капитан. Хьорт, возможно, продержится дольше, но не намного.

– Пожалуй…

– Посылать пловцов тоже не следует.

– Разумеется, – хмуро буркнул Лавон. – Как по-вашему, «Ныряльщик» сможет к ним пробиться?

– Не знаю, но мы должны попытаться. Вызывайте добровольцев.

«Спьюрифон» нес на борту маленькое подводное суденышко, которым пользовались для научных исследований. Его не трогали уже несколько месяцев, но для подготовки к погружению потребовался всего час. Вормеехт выбрал троих добровольцев, и душу Лавона словно стальной цепью сжало предчувствие, что он посылает их на смерть. Он никогда не видел, как умирают люди, кроме смерти нескольких глубоких старцев, и неожиданная, случайная гибель кого бы то ни было была для него вещью тяжелой и непостижимой.

Когда трое добровольцев задраили люк, «Ныряльщика» лебедкой опустили за борт. Какое-то мгновение он оставался на поверхности, затем работающие на лебедке матросы отключили удерживающие корпус захваты, и подобно некоему толстому сверкающему крабу «Ныряльщик» начал погружаться. Происходило это медленно: водоросли плотно стискивали лодку, они оказались такими же прочными на разрыв, как захваты лебедки.

Калимойн выкрикнул что-то из-за рогового пузыря с нижней палубы. Лавон отвел взгляд от поверхности и увидел, как отправленные им шлюпки с трудом пробираются сквозь гущу морской травы. Стояло уже позднее утро, и в ослепительном солнечном свете трудно было понять, куда они направляются.

Но, похоже, они возвращались.

Молча Лавон в одиночестве ждал на мостике. Никто не смел подойти к нему. Он уставился вниз на плавучий ковер водорослей, кишащий странными и жутковатыми формами жизни, и думал о двух ныряльщиках, экипаже подводного суденышка и остальных, находившихся пока в безопасности на борту «Спьюрифона». Все они оказались в одинаково бедственном и комичном положении; как легко этого можно было бы избежать, подумал он, и как легко об этом сейчас думать. И как бесплодно!

Почти весь день он неподвижно проторчал на мостике в молчании, тумане, жаре и зловонии. Затем прошел в каюту.

Позже к нему заглянул Вормеехт с новостями, что экипаж лодки обнаружил ныряльщиков, висящих около замерших винтов. Они были завернуты в плотные кольца морской травы, словно водоросли заботливо окутывали их. Лавон отнесся к такому предположению скептически; они наверняка сами запутались в водорослях, подумал он с болью. Сам «Ныряльщик» имел ограниченный запас времени для погружения, и машины чуть не расплавились от усилий, опуская лодку на пятидесятифутовую глубину. Трава, по словам Вормеехта, образовывала фактически сплошной слой на десять футов вглубь от поверхности.

– Что со шлюпками? – спросил Лавон, и первый помощник ответил, что они вернулись в целости и сохранности, только люди вымотались от изнурительной гребли сквозь путаницу водорослей. За весь день они ухитрились отойти от судна не больше мили и не видели конца морской травы, не нашли ни одного прохода в сплошном ковре. На одного гребца напала похожая на краба тварь, укусила его в спину, оставив царапину, и удрала.

За день положение не изменилось, и никаких перемен не предвиделось.

Морская трава цепко держала «Спьюрифон», и невозможно было придумать, как освободить корабль.

Лавон терялся в догадках. Он попросил летописца Майкдала Хаца потолкаться среди команды, узнать настроение людей. Часа через два тот возвратился.

– В основном все спокойны, – доложил он. – Хотя кое-кто волнуется, большинство находит наше положение необычайно освежающим после монотонной обыденности прошедших месяцев.