Гылман Илькин - Восстание в крепости

• Название: Восстание в крепости
• Автор: Гылман Илькин
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Роман
• Год: 1970

Роман «Восстание в крепости», запечатлевший одну из самых ярких страниц революционной борьбы народов Закавказья, выдержал ряд изданий, в том числе и на русском языке. На основе этого произведения был создан фильм «Непокоренный батальон». В 1907 году одним из революционных центров Азербайджана стали Закаталы, заштатный город, находившийся вдали от рабочих центров. Волны первого грандиозного движения революционных масс России, докатившиеся до её далеких окраин, захлестнули маленький провинциальный городок. Сюда после подавления восстания на броненосце "Потемкин" были сосланы революционные моряки Черноморского флота. Они создали в воинских частях местного гарнизона подпольную организацию, установили тесную связь с местными революционерами и возглавили движение, направленное против царизма.

---

— Я так понял, что им надо потолковать со священником.

— Как ты думаешь, знает ли пристав о нашей встрече в доме Лалезар-ханум?

— Об этом пока разговору не было.

— Прямо загадка! Или они хитрят, или им пока еще и правда неизвестно о нашей встрече в доме учительницы. Если бы они что-нибудь знали, меня первого вызвали бы! Может, старик Минасян побоялся, решил не рассказывать, куда ходила Сусанна… Ну ладно, вези меня к кузнице.

Узун Гасан щелкнул кнутом, лошади побежали резвее, фаэтон закачался на рессорах. Они пересекли главную улицу и стали подниматься к кузнице.

Поздно вечером Бахрам, петляя по переулкам, пробрался к дому Лалезар-ханум и тихо постучал в ее ворота. Передав ей все, что ему стало известно о старике Минасяне, он сейчас же собрался уходить.

— Одно меня поражает, — сказал он. — Они ничего не знают о нашей встрече у вас. Я думаю, старик Минасян, чтобы, по возможности, выгородить дочь, ничего не сказал им об этом.

— Мне уже передали, что пристав вызывал Минасяна, — сказала Лалезар-ханум. — Меня пока не беспокоили. А вы знаете, кто-то пустил по городу слух, будто молодые тайно обвенчались в здешней церкви.

Бахрам усмехнулся — так вот зачем Тайтс и Хачатурянц ездили сегодня к священнику.

— Вы недоумеваете, почему приставу ничего неизвестно о встрече в моем доме? — продолжала учительница. — Я объясню вам. Об этой встрече, кроме нас, никто ничего не знает. Сусанна сказала мне, что она ничего не говорила об этом ни отцу, ни матери.

— Ах, вот как! — Кузнец не мог сдержать радости. — Выходит, Хачатурянцу не все известно!

В эту ночь Бахрам спал спокойно.

Глава тридцатая

Как Тайтс и Хачатурянц ни лезли из кожи вон, им немного удалось узнать о дочери Минасяна и ее "женихе", которые около суток прожили в Закаталах.

Старик Минасян день и ночь поносил сплетников, распускающих мерзкие слухи о его дочери! Одному из городовых он даже сказал, что собирается обратиться к губернатору с жалобой.

— Я не допущу, чтобы меня позорили на каждом углу! — заявил он. — В мои-то годы! Клянусь честью, я не поленюсь и добьюсь встречи с самим губернатором! Увидите, я это сделаю!

Разумеется, Минасян не обратился к губернатору. Через несколько дней сплетни почти прекратились, и он быстро успокоился.

Больше всех в этой истории пострадал Хачатурянц. Уже в третий раз он оказывался в смешном положении перед властями. "Представитель местной интеллигенции" окончательно пал в глазах Тайтса, который откровенно выразил ему свое презрение.

Пошли слухи, будто Хачатурянц собирается в скором времени покинуть Закаталы.

Приближался намеченный срок восстания. Из двух соседних гарнизонов пришло известие, что они готовы примкнуть к восставшим. Среди солдат Лебединского батальона велась активная работа.

Все было готово к восстанию.

Как наметили еще раньше, руководить повстанцами самой крепости должен был фельдфебель Попенко. На себя Виктор взял руководство солдатами седьмой и восьмой рот, расквартированных в городе.

В воскресный день руководители восстания собрались в последний раз и порешили начать выступление в следующее воскресенье, на рассвете. Этот день был выбран неспроста, — обычно в субботу все офицеры батальона предавались кутежам.

Сигнал к восстанию должен был подать ровно в три часа ночи кузнец Бахрам.

Виктор стал искать возможности встретиться с ним, чтобы передать решение повстанческого комитета.

Во вторник, возвращаясь с учений, Виктор подошел к колодцу у кузницы, будто желая напиться. Бахрам увидел его и тоже подошел к колодцу. Он стал привязывать веревку к ведру, а затем спускать его в колодец.

Виктор успел сказать ему все, что хотел, и еще раз уточнил место, где было спрятано оружие. Они условились, что за два часа до сигнала Григорий Романов придет к тайнику, а как только Бахрам пустит в районе крепости красную ракету, повстанцы явятся к нему за оружием.

Напившись воды, Виктор побежал догонять товарищей.

Боясь провала, Виктор распорядился не составлять письменного плана восстания. Накануне в роты должно быть устно сообщено о часе выступления.

Затем Виктор и Григорий стали думать, как лучше Григорию выбраться из казармы. Так как часовые у ворот сменялись в десять, ему надлежало уйти пораньше. Но где он будет находиться эти пять часов? Если на улице, сразу могут задержать…

— Я мог бы побыть это время у Розы, — сказал Григорий. — В час ночи уйти от нее…

Виктор задумался. Чувствовалось, что он не может принять определенного решения.

— Если ты доверяешь ей, — сказал он наконец, — я не возражаю. Пожалуй, лучшего места не придумаешь.

— Договорились. Я уйду из казармы сразу после вечерней поверки.

Ефрейтор Попенко, которому предстояло возглавить восставших солдат в самой крепости, был озабочен тем, чтоб у арсенала с оружием на часах оказались верные люди, которые в назначенный час должны были сбить с дверей замки и допустить к оружию восставших.

В субботу, поздно вечером, уединившись с Сырожкиным на несколько минут, Попенко объяснил ему план восстания и просил немедленно сообщить, если тот заметит что-либо подозрительное, могущее сорвать их замысел.

О часе выступления были оповещены все революционно настроенные солдаты и те, кто примкнул к ним в последние дни.

Наконец в казармах пятой и шестой рот, расквартированных в крепости, погасли лампы. Но заснули в эту ночь лишь немногие. Солдаты, знавшие о выступлении, лежали тихо, с открытыми глазами, томясь ожиданием. Что их ждет утром?

Григорий Романов ушел из казармы перед самой сменой караульных.

На улицах было темно. В первые минуты он шел очень медленно. Потом глаза его привыкли к темноте. Он свернул к мечети, но тотчас раскаялся в том, что выбрал этот путь. То и дело ему попадались люди, — это были мусульмане, возвращавшиеся домой с вечернего намаза. Он ускорил шаги и при встречах отворачивал голову в сторону.

До духана осталось пройти один квартал, как вдруг он услышал впереди шаги. Посреди улицы, заложив за спину руки, медленно шел городовой. Григорию пришлось ждать, когда он удалится.

Затем Григорий проскользнул в знакомый переулок и оттуда во двор духана. Вот и деревянная лестница, ведущая наверх. Он поднялся, осторожно приоткрыл дверь. Розы в комнате не было"

Снизу, из духана, доносились звуки музыки и пьяный смех.

Григорий знал, что духан закрывается в полночь. Он подошел к окну, отодвинул занавеску.

Керосиновая лампа на притолоке двери слабо освещала стену, украшенную фотографиями обнаженных женщин. Сбоку висела фотокарточка самой Розы.

Григорий подошел к ней, пригляделся. С фотографии на него смотрели грустные ласковые глаза девушки.

"Скорей бы она пришла!" — подумал Григорий. Он вдруг почувствовал, что нестерпимо хочет услышать ее приятный низкий голос, потрогать ее волосы, заглянуть в глаза!..

Григорий приблизился к двери, прислушался, в духане стало гораздо тише. Вдруг кто-то громко заговорил. Другой голос выкрикнул что-то в ответ. Хозяйка духана Агва начала успокаивать спорщиков.

Скоро внизу сделалось совсем тихо, слышны были только голоса Розы и Агвы. Хозяйка духана собиралась уходить.

Деревянная лестница заскрипела под шагами Розы. Войдя в полутемную комнату и увидев у окна мужскую фигуру, она тихо вскрикнула, но, тотчас узнав Григория, бросилась к нему.

— Это ты, милый? — Она стала гладить рукой его лицо. — Чувствовало мое сердце, что ты придешь. Я знала!..

— Ты не могла знать этого, Роза. Впрочем, не будем спорить…

— Ты приснился мне минувшей ночью. Будто мы вышли с тобой из этой комнаты и куда-то пошли. Шли долго, никак не могли добраться до места. Я к тебе все пристаю, спрашиваю, когда придем, а ты говоришь: "Не торопись, Роза! Путь долог, но быть в пути хорошо!" К чему это, Гриша, — видеть во сне дорогу?

Григорий улыбнулся.

— Разве я гадалка?

— Говорят, в жизни все выходит наоборот… Наш путь с тобой будет очень коротким. — Роза вздохнула и, отойдя от Григория, принялась наводить в комнате порядок. — Подожди немножко, сейчас я принесу тебе что-нибудь поесть.

— Не нужно, Роза, я сыт.

— Правда? Ну а утром что ты будешь есть?

— Я не останусь здесь до утра. В час ночи мне придется уйти.

Роза усмехнулась, не приняв всерьез его слова, и решительно направилась к двери.

— Ночью солдат не пускают в казармы! — сказала она. — Ты никуда не уйдешь от меня!

— Уйду, Роза, у меня есть важное дело.