Дмитрий Чураков - Бунтующие пролетарии: рабочий протест в Советской России (1917-1930-е гг.)

• Название: Бунтующие пролетарии: рабочий протест в Советской России (1917-1930-е гг.)
• Автор: Дмитрий Чураков
• Жанр: Научпоп
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4444-0244-3

Книга посвящена ранее почти неизвестному явлению — протестному движению рабочих в первые десятилетия становления советской государственности, хронологически охватывающему события, начиная с ультиматума Викжеля о создании «однородного социалистического правительства» до сталинской индустриализации и начала Великой Отечественной войны. На основании широкого круга источников (от архивных материалов до периодики того времени) раскрывается обширная панорама массовых выступлений в Советской России — СССР, анализируются их причины, динамика, формы, влияние на политику установившегося в стране режима.   О взаимоотношениях пролетариев и советской власти казалось бессмысленным говорить, настолько близки были эти понятия и для государственных мужей, и для обычного человека. Рабочие мятежи времен Гражданской войны воспринимались как результат внешней, эсеровской пропаганды, а вовсе не как проявление каких-то тенденций внутри самого пролетариата. Данная книга, написанная доктором исторических наук, одним из крупнейших специалистов по новейшей отечественной истории Дмитрием Олеговичем Чураковым, — объективная и беспристрастная, какими и должны быть подобные исследования. На основании широчайшего круга архивных источников и периодики того времени (в том числе редчайших местных изданий эпохи военного коммунизма) восстанавливается истинная картина протестных выступлений советского пролетариата. Не зная этих фактов и выводов, невозможно адекватно понять ни наше недавнее прошлое, ни многие особенности современной политической жизни России.

---

Дебаты продолжились и в последующие дни работы конференции. Остро был поднят вопрос о хлебе и мерах по преодолению продовольственных трудностей. Так, представитель завода Сан-Галли Август Сирро от имени своих товарищей резко высказался против осуществляемой большевиками продовольственной диктатуры. "Если мы сейчас пойдем в деревни с артиллерией и винтовками в руках, — заявил он, — то можем быть уверенными, что осенью мы ничего, кроме голой земли, не получим. И наступит голод, который совсем нас задушит". Выступление Сирро интересно не только тем, что оно оппозиционно большевикам, но и тем, почему этот рабочий оказался в оппозиции к ним. Выступая, он отметил: "Нас хотят отколоть от крестьянства, но забыли, что мы сами крестьяне… Кто должен следить, чтобы в среде демократии не произошел раскол? Правительство должно следить. А между тем правительство толкает рабочих на вражду с крестьянами".

Оппозиционеры, особенно в Петрограде, любили повторять, что на стороне большевиков — отсталая масса рабочих, связанных с деревней, тогда как на стороне оппозиции — кадровые рабочие, рабочая интеллигенция, что в ряды оппозиции рабочих приводят демократические убеждение, неприязнь к порядкам времен самодержавия, которые стремятся восстановить большевики. Малочисленностью рабочей интеллигенции и засильем в рабочей среде выходцев из деревни оппозиция и объясняла свою слабость. Вместе с тем делегат от завода Сан-Галли не только признается, что он крестьянин, но выказывает типичную для крестьянина позицию по отношению к власти: кто отвечает за мир, справедливость, сытость каждого человека, построение царства Божия на земле? Государство! Какая уж тут борьба с пережитками самодержавия, какая уж тут демократическая (в западном понимании) культура. Но именно потому, что А. Сирро, поддержав оппозицию, выступил против ее установок, его позиция становилась особенно опасной для большевиков. Его выступление показывало, что большевистский режим начал утрачивать основной источник для всякой власти, существующей в России, — моральный авторитет, причем именно в тех слоях, которые во многом были социально однородны с ним.

Близкие к паническим настроения, охватившие часть рабочих в связи с продовольственными затруднениями, хорошо переданы в выступлении на утреннем заседании конференции 1 июня делегата Мандельштама. "Я, к сожалению, должен констатировать и сказать вполне прямо, откровенно, что наше продовольственное положение является даже не тягостным, даже не тяжелым, а прямо-таки катастрофическим, ибо каждый день мы не знаем, что будет завтра, каждый день мы живем под угрозой надвигающегося голода, каждый день ждем, что, быть может, завтра, послезавтра, через 2–3 дня не будет вовсе хлеба, не будет чем жить, и мы начнем помирать с голода". Отметив, что "уже наблюдаются признаки истощения, на улицах люди падают от истощения", Мандельштам высказался против свободной торговли хлебом. При этом он задался вопросом, а есть ли то государство, которое сможет наладить жесткое централизованное распределение продовольствия? Ответ его был категоричен: "Такой государственной власти у нас не имеется, такая государственная власть у нас отсутствует, и это является одной из причин ухудшения продовольственного положения".

Остро встал на конференции и вопрос о безработице. Помимо основного докладчика от правящего блока большевиков и левых эсеров, с содокладом по вопросу о безработице выступил представитель от оппозиции Каплан. По его мнению, положение с безработицей во многом обострилось из-за проводимой большевиками политики в поддержку рабочего контроля. Результатом этой политики стало усугубление трудностей, вызванных войной. В ходе развернувшейся затем дискуссии прозвучали опасения, что очень скоро может остановиться вся петроградская промышленность. Когда на голосование была вынесена резолюция по вопросу о борьбе с безработицей, итоги волеизъявления делегатов конференции оказались неожиданными. Несмотря на явное преобладание на конференции представителей партий правительственной коалиции, за вариант резолюции, предложенный большевиками, проголосовало всего 64 человека (при переголосовке чуть больше — 73 человека), тогда как альтернативная резолюция набрала 44 голоса. Помимо этого, конференция приняла ряд поправок, предложенных оппозицией.

Несмотря на заверения большевистских лидеров Петрограда, районные рабочие конференции в дальнейшем не превратились в некий "рабочий парламент": время парламентаризма стремительно уходило — даже рабочего. Однако определенные последствия районные рабочие конференции все же имели, в том числе в плане улучшения материального положения петроградских рабочих. В целом деятельность районных рабочих конференций весной — летом 1918 г., так же как и деятельность других рабочих организаций в это время, продемонстрировала растущие среди рабочих протестные настроения. Они также показали, что протестные настроения рабочих, все шире проникая внутрь советской системы организации власти, могут серьезно повлиять на ее природу и политику.

Тем самым переход рабочего протеста от стихийных разрозненных выступлений к организованным формам борьбы через систему существующих пролетарских организаций существенно повышал его действенность. Традиционные рабочие организации создавали для рабочих не только возможность донести свою позицию, рассказать о своих бедах власть предержащим, но и позволяли рабочим самостоятельно включаться в решение своих проблем, отстаивать свои интересы. Кроме того, инициатива низов, в том числе протестная, аккумулируясь традиционными рабочими организациями, направлялась в конструктивное, созидательное русло, что уже само по себе способствовало стабилизации. Другое дело, что в той ситуации, которая в середине 1918 г. сложилась в Советской республике, организационные формы пролетарского самоуправления и представительства не могли охватить всех протестных настроений, накопившихся в рабочей среде, что способствовало кризису традиционных рабочих организаций не меньше, чем посягательства на их самостоятельность со стороны государства.

Петроградское движение уполномоченных от фабрик и заводов

В первые месяцы существования советского режима существовали различные формы организованного выражения рабочими своих политических и экономических требований. Так, существенное значение для становления рабочего движения в этот период сыграли альтернативные органы рабочего представительства.Их возникновение и существование именно в первой половине 1918 г. было обусловлено целым набором разноплановых обстоятельств. Предпосылки выхода на политическую сцену этих новых организаций рабочего класса складывались не только в результате бедственной ситуации в экономике, но и в силу слабости революционного государства, процесс складывания которого был еще очень далек от завершения. Более того, по мере усиления напряженности в системе "общество — власть" возникла и настоятельная потребностьв самостоятельных, не связанных с государством рабочих организациях. Она сводилась отнюдь не только к необходимости противостоять курсу на огосударствление, взятому большевиками, их экономической политике. Важно было предотвратить рост в рабочей среде деструктивности, разрушительных тенденций, опасных не только для большевиков, но и для страны в целом. В том числе — и для самих рабочих.

К первым, еще неудачным попыткам строительства подобных альтернативных пролетарских организаций относится деятельность Комитета борьбы за свободу печати (КБСП), рабочих конференций Союза защиты Учредительного собрания и рабочих конференций по продовольствию. Из них первым заявил о себе КБСП. Его первые шаги относится к началу ноября 1917 г. Предлогом для создания неформального объединения печатников явился отказ большевиков смягчить свою диктаторскую политику в области свободы оппозиционной печати. У истоков Комитета борьбы за свободу печати стоял видный представитель оборонческого крыла меньшевизма, рабочий-печатник М.Ш. Кефали (Каммермахер).

Неформальные рабочие совещания возникают несколько позже, в период борьбы за Учредительное собрание. Гарви называет имена тех, кто играл инициативную и руководящую роль в их организации. Это такие представители крайне правого крыла меньшевизма, как Б.С. Батурский, А.Э. Дюбуа, А.Н. Смирнов, Ф. А. Юдин, К.А. Гвоздев, Борисенко, Шпаковский и другие. Практически те же фамилии старых практиков профсоюзного движения приводит другой непосредственный участник событий, Р.А. Абрамович. Начало деятельности рабочих конференций, стоявших на платформе защиты Учредительного собрания, приходится на декабрь 1917 г., хотя в меньшевистской литературе нередко можно встретить утверждения, будто бы они начались лишь в январе 1918 г. Очевидно, причиной подобного рода "неточностей" служит нежелание меньшевиков признать, что не они в качестве партии сознательного пролетариата, а правые эсеры (которых считали крестьянской партией) стали родоначальниками этой формы антибольшевистского рабочего движения (в Союзе защиты Учредительного собрания эсеры играли куда более заметную роль). Лишь немногие меньшевики, такие как А.С. Мартынов, признавали, что в организации альтернативного рабочего движения больше отличались эсеры, сумевшие провести через СЗУС "весьма энергичную агитационную кампанию на фабриках и заводах".