Инна Карташевская - Прошлое должно умереть

• Название: Прошлое должно умереть
• Автор: Инна Карташевская
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: Цифровая кнтга

…Но Аллины наивные иллюзии стали рассыпаться в прах сразу же, как только они с мамой приехали в Москву и вышли на Курском вокзале. Аля растерялась. До этого в Москве она была только один раз. В шестом классе она приезжала на главную елку страны. Тогда ее не очень волновало, как она выглядит и во что одета, но сейчас… Сейчас она увидела неимоверное количество хорошо одетых, уверенных в себе, спешащих куда-то людей. А вокруг были еще и широченные улицы, огромные здания, шикарные по сравнению с херсонскими магазины…

---

Господи, о какой же ерунде я думаю, сама себе удивилась Альбина. Я должна сосредоточиться и думать о том, как все сделать быстро и незаметно и поскорей исчезнуть из этого парка навсегда. Правда, теперь он, наверное, будет сниться мне всю жизнь. Что ж, пусть так, овчинка стоит выделки.

Так, автобус приехал. Теперь нужно пересесть на метро. До конца старой жизни и начала новой еще целых полчаса. Так для приговоренного к смертной казни время, растягивается, и он с облегчением думает, что до роковой минуты еще очень много времени, еще целых полчаса. Где же я об этом читала? Ну, вот, опять ерунда. Нужно сосредоточиться. Что же я должна ей сказать, когда увижу? Первые слова самые важные. Они должны прозвучать очень естественно. Только где же взять силы, чтобы их произнести?

Альбине вдруг стало так жалко себя, что она чуть не заплакала. Нет, нет и нет. Никаких слез. Она сильная женщина, она борец, и она сделает все, что ей нужно сделать.

Вот и поездка в метро окончилась. Теперь переходим улицу, входим в парк. Вот и аллея. А вот и их милый дорогой олень. Все так и стоит себе на прежнем месте, гордый и красивый. Где же Лена? Какая-то женщина стоит возле постамента. Неужели это Ленка? В первый момент Альбина испугалась. Возле оленя стояла толстая грубая баба. Таких они в молодости называли колхозницами и презрительно усмехались им вслед. Баба была одета в дешевую китайскую куртку, под которой виднелись надетые друг на друга куча свитеров. Дешевые обвисшие джинсы, грубые стоптанные сапоги вязаная шапочка какого-то буро-малинового цвета. Но самое главное, лицо. Расплывшиеся черты, грубая обветренная кожа, жирная с черными точками. Из-под шапки выбиваются плохо покрашенные волосы, руки с обломанными грязными ногтями. Что же сделали время и жизнь с ее хорошенькой веселой подружкой? Острая жалость сдавила ей горло. Глаза наполнились слезами. Все пережитое волнение, бессонные ночи, ужас от того, что ее ожидало, все это вдруг прорвалось в слезах и крике.

– Лена, Леночка, подружка моя дорогая.

Неожиданно для себя Альбина, рыдая, бросилась к Лене, обняла ее и стала целовать. Ленка всплеснула руками и тоже, зарыдав, прижала к себе Альбину. Так они и стояли и плакали, позабыв на миг, с какими страшными целями пришли сюда и помня только свою дружбу, свою общую юность, свою нежность друг к другу.

Но порыв прошел. Ленка первая пришла в себя и, отодвинувшись и вытерев слезы, стала внимательно осматривать Альбину. Взгляд был цепкий, оценивающий. Альбина невольно поежилась. Оделась то она просто, но как скроешь ухоженное молодое лицо, блестящие волосы, стройную фигуру.

– Хорошо выглядишь, – задумчиво сказала Ленка. – Видно, хорошо живешь.

– Ты тоже ничего, – с трудом выдавила из себя Альбина, стараясь, чтобы ее слова прозвучали не слишком фальшиво.

– Ладно, чего уж там, – махнула рукой Ленка. – Я сама знаю, как я выгляжу. Но мне на это наплевать, я своей жизнью довольна.

По плану я должна ее напоить, вспомнила Альбина и сказала:

– Ой, ну давай же выпьем за встречу.

Она вытащила бутылку и стаканчики.

– О, коньяк, – обрадовалась Ленка, – Видно точно хорошо живешь.

Альбина разлила коньяк. Ленке полную рюмку, себе чуть-чуть, стараясь, чтобы подруга этого не заметила. Но Ленка и не думала обращать внимание на такие пустяки. Она с жадностью схватила стаканчик, быстро сказала, ну, будем здоровы, и тут же залпом выпила, не заметив, что Альбина только пригубила свой стакан. Они закусили шоколадкой, и Ленка тут же налили себе еще. Альбина удивилась. Раньше Ленка не пила и вообще была к спиртному равнодушна. Неужели она пьет?

Выпив второй стакан, Ленка расчувствовалась.

– А помнишь, как мы с тобой отмечали твой день рождения? Купили бутылку коньяка, выпили всю, а потом тебя всю ночь тошнило?

– Да, а как мы без конца бегали смотреть этот испанский фильм с Рафаэлем, и все девчонки с курса были влюблены в него, – тоже подхватила Альбина, позабыв обо всем и переносясь в прошлое. – А тебе мама прислала его фотографию, и все тебе завидовали.

– Да, а Сережка Мащенко украл ее у нас, чтобы похвастаться перед девчонками из общежития…

– А ты успела вытащить ее у него из книги, куда он ее спрятал, нарисовала на бумаге дулю и вложила туда.

– Ага, а он прибежал в общежитие в комнату к девкам и закричал «Девочки, смотрите, я вам Рафаэля принес!» и вытащил дулю. Девки потом рассказывали, что у него было такое лицо. Над ним смеялась вся общага, а он потом с нами не разговаривал.

– А помнишь, как мы пошли в общагу вызывать духов? Выключили свет, сидели в темноте, а Верка вызывала дух своей бабушки.

– Да, а от страха все перепутала и вместо «дух святой Феклы, выйди», сказала «дух святой Свеклы, выйди». Мы начали смеяться, а она ничего не поняла и опять «дух святой Свеклы» Мы от смеха все попадали под стол, и так у нас ничего и не получилось.

– А помнишь, как мы пошли к Лерке Гинзбург готовиться к экзамену ночью, а это как раз была ночь под Рождество, и мы гадали на пепле? В двенадцать часов ночи зажгли газету на блюде и держали перед свечой, а блюдо лопнуло, и пепел разлетелся по всей кухне, и мы вместо того, чтобы учить, мыли стены и пол до двух часов ночи.

– А потом пошли к ней в комнату, и мы с тобой сели вместе на один край диван-кровати, а он был поломанный, и другой край поднялся и смахнул со стены все картины, полки и все, что стояло на полках, и все это с таким грохотом упало и разбилось.

– И мы еще тоже упали на пол, а диван перевернулся и накрыл нас сверху, и мы так орали с перепугу, и, вообще, шум был такой, что все повскакивали и сбежались. А мы чуть ли не до утра все убирали.

– А бабушка ее все причитала, где ж это их Лера таких диких подруг себе нашла, что весь дом перевернули и нормальным людям спать не дают.

– А помнишь, как мы уезжали с курского вокзала, и ты везла своей тетке шведский парик. И ты положила вещи в автоматическую камеру хранения, а дежурный милиционер там все время орал нам «закрывайте код, закрывайте, чтоб никто не видел», и ты так закрывала, что и сама не поняла, что ты там набрала. А потом нам пришлось писать заявление в милицию, чтобы нам открыли камеру, описывать вещи, а поезд уже уходил, и ты написала про парик, шведский, модель 202, и он открыл чемодан, сразу увидел коробку с париком, и быстро отдал тебе вещи.

– Надо же, какая у нас была, оказывается, бурная молодость, – вытирая выступившие от смеха слезы, сказала Альбина.

– Ну, давай за нее и выпьем, – тут же подхватила Ленка, наливая себе третий стакан.

Боже мой, она и вправду пьет, с ужасом подумала Альбина, начиная приходить в себя. И снова противная дрожь внутри напомнила ей о страшном настоящем.

Ничего, это даже хорошо, что она напьется. По крайней мере, мне будет легче действовать, так, чтоб она не заметила, пронеслось в голове у Альбины. И тут же она ужаснулась. – Неужели же я и вправду собираюсь ее убить, мою подругу, пусть и бывшую? Как же я дошла до такой жизни? Да, я, наверное, просто не смогу это сделать.

И вдруг в ушах зазвучал спокойный голос Виктории Сергеевны.

– За свою жизнь нужно бороться, Аля. Жизнь женщины – это ее семья, муж, дети. Это только со стороны кажется, как хорошо, например, у меня все сложилось. Красивый любящий муж, обеспеченная жизнь, хороший сын, все так легко, благополучно. А на самом деле вся моя жизнь – борьба. Может быть, потом я тебе расскажу, на что мне приходилось идти, чтобы спасти и удержать все это. И я считаю, что я была права. Я отстаивала свое право на счастье.

Да, Виктория Сергеевна, вы правы, и я тоже буду права, чтобы я не сделала. Я борюсь за свое право на счастье, и не только за свое, тут же мысленно прибавила она. А вслух сказала, стараясь, чтоб ее подруга не заметила, что пьет одна.

– Ну, рассказывай, как ты живешь. Я же ничего о тебе не знаю. Ты мне бросила писать после того, как написала, что у тебя родился сын. Где он теперь, и где твой муж? Здесь с тобой?

У Ленки вдруг стало злое холодное лицо.

– Муж? Муж объелся груш, – с ненавистью сказала она. – Только здесь его мне и не хватало. Нет, пусть уж этот слизняк сам выкарабкивается, как может. Хватит, достаточно я на него уродовалась.

– Погоди, я что-то ничего не понимаю. Вы ведь поженились по большой любви, и ты писала такие восторженные письма…

– Потому, что я была дурой. Хотя нет, вначале действительно все было хорошо, а потом…

* * *

Лена познакомилась с Виталиком, когда вернулась в Москву в университет на третий курс. Альбина тогда была в академическом отпуске дома в Херсоне с маленьким Сашенькой, поэтому Лена оказалась в Москве одна. Виталика она встретила на вокзале. Еще на перроне к ней подошел высокий блондин и спросил, не москвичка ли она.