Журнал Поляна - Поляна, 2013 № 01 (3), февраль

• Название: Поляна, 2013 № 01 (3), февраль
• Автор: Журнал Поляна
• Издательство: Русская редакция
• Жанр: Периодические издания
• Год: 2013

Дорогой читатель!

Позволь поздравить тебя с годовщиной славной победы в Сталинградской битве, многие страницы в предыдущих номерах мы посвятили великой войне и судьбам людей, прошедших сквозь ее пламя. В этом номере ты встретишь полемику о яркой личности, талантливом артисте и сочинителе, чье творчество охватило и тему войны, и многое из того, что волновало и волнует простых людей в нашей стране, чей уход стал народной трагедией, чья популярность зиждилась не на средствах масс-медиа, а вопреки им. 25 января ему исполнилось бы 75 лет. Надеемся, что и вы, наш бесценный друг, помните об этом…

---

— Убегайте! Вы нам не нужны! — Валерка сидел на рюкзаке, наблюдал за тем, что происходило, и негромко разговаривал сам с собой.

Бух! — ударил второй выстрел.

Один из лосей, тот, что был ближе к стрелку, зашатался и упал. Пополз к лесу. Второе животное после случившегося отбежало к лесной опушке и остановилось. Валерка видел, как Юрка стал рыться в карманах. Опять зарядился. Подошел к раненому лосю метров на пять и выстрелил ему прямо в голову.

Лось остался лежать на месте. Другой после выстрела скрылся в кустах. После случившегося Валерка схватил рюкзаки и свое ружье, не чувствуя тяжести, рванул к убитому зверю, над которым уже наклонился Юрка. Подбежал и бросил все на землю. Достал из ножен нож. Отдал его Юрке. Тот перерезал лосю горло.

— Бык! Это хорошо, — сказал он. — Лосиху было бы жалко.

Валерка посмотрел другу в глаза и понял: сейчас Юрка не жалел никого. На карту он поставил слишком много. Если бы к нему в этот момент подошел кто-то чужой, убил бы человека не задумываясь.

— Отрезай передние лопатки и тащи в лес, — закричал он.

— Шкуру снимать?

— К черту шкуру. Режь прямо по ней. Потом снимем. Сейчас главное лосиную тушу с чистого места убрать. — Юрка продолжал кричать.

Валерка отрезал переднюю стегню и уволок ее в лес. Положил сразу за деревьями. Вернулся. Юрка немного успокоился, и парни стали работать молча. Теперь Юрка резал мясо и рубил кости, а Валерка те мясные куски, мокрые от воды, крови и грязные от земли, перетаскивал в лес и складывал в одну большую кучу. Минут через двадцать с начала разделки все было кончено. Там, где только что лежал лось, осталось немного шерсти и крови. Ребята перевели дух.

— Лосиную голову и бутор тащи вон под тот выворотень, там и закопаем. Осенью здесь вся живность соберется. Куницы, лисы и енотовидные собаки. Лосиные остатки — это для них лучшая привада, — говорил Юрка, начиная снимать шкуру с лосиных лопаток и задних ляжек. Когда закончил, обрезал мясную мякоть с костей. Еще теплое мясо стал аккуратно упаковывать в пустые пакеты, предварительно вытряхнув из них бобровые шкуры и уток.

— Шкурье и так в рюкзаки положим, а мясо пусть лучше в пакетах будет. Смотри оно какое! — Юрка держал в руке приличный кусок лосятины. — Сплошной цимус. Теперь котлетами в деревне отъедимся, с водочкой из холодильника. — Он улыбался.

— До дома еще добраться нужно, — буркнул Валерка.

— Не каркай! — Юрка это сказал так, что Валерка вздрогнул.

Когда полностью стемнело, у ребят все было уложено по рюкзакам.

— Потянем? — Валерка похлопал по одному из них.

— А куда нам деваться? У охотоведов такая жизнь. Сколько себя помню, обязательно чего-нибудь да куда-нибудь тащу. То капканы, то голубей на приманку, то пойманных куниц, то бобров. Сейчас вот лосятину. Эх, жизнь наша такова.

Парни сели, закурили, и каждый в этот момент подумал о своем. Только красные огоньки их папирос, словно две искорки, светились в ночи.

— Закругляемся! — дал наконец команду Юрка. Он помог Валерке забросить рюкзак на плечи. Потом поднял свой, надеть помог Валерка.

— Тяжело, но терпимо. — Валерка пригнулся под тяжестью вещмешка.

— Своя ноша не тянет, — прохрипел Юрка.

Парни вдохнули в легкие свежий лесной воздух и продолжили возвращение с весновки…

Они шли и шли, тяжело ступая по весенней воде сапогами-броднями… До деревни, до города Кирова, до их общаги и окончания института оставался не один километр пути и не один год жизни и, конечно, еще не одна весновка…

Так было, было, было…

За клюквой

Из-за леса выглянуло солнце, осветив деревенскую улицу и дома. Петух Петька, забияка и драчун, взмахнул крыльями и оказался на заборе. Устроился и, подняв украшенную большим красным гребнем голову к солнцу, громко закукарекал, приветствуя начало дня…

— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! — разнеслось над деревней.

— Ахальник! — заругалась на петушка сухонькая, небольшого росточка старушка, выходя из сарая. — Чуть подойник из-за тебя не уронила. Убила бы, если б молоко пролила, — старушка ругалась совсем беззлобно.

Петух, склонив набок голову, покосился глазом на хозяйку, словно прикидывая, что от нее ожидать. Захлопал крыльями и опять прокукарекал. Старуха махнула на петуха рукой и пошла к дому.

— Маруся! — позвали ее с улицы. Она обернулась. Похожая видом на хозяйку, такая же сухонькая старушка вошла во двор, аккуратно затворив за собой калитку.

— Настя! Соседушка! — обрадовалась хозяйка.

— Ты сегодня чего делать-то собираешься? — спросила соседка.

— Пока не думала. Вот только козу подоила, — Маруся кивнула на подойник с молоком… — После завтрака может Нюську-козу пойду попасу.

— Ты подожди пасти, — не унималась соседка. — Давай лучше на болото сбегаем. Клюковки наберем. Люди сказывали: ягоды в этом году на болотах немерено. Ой, как много! Одним словом, урожай! Все ягоду берут, а у меня на зиму никаких запасов.

— И у меня ни ягоды, — согласилась Маруся.

— Вот я и говорю. Соберут же всю.

— Дела у меня могут все-таки образоваться. Я еще хотела картоху повыбирать.

— Картошка от тебя никуда не уйдет. Мы с тобой всего-то на пару часиков и отлучимся. По краю болота походим и сразу назад, — уговаривала Настя подругу.

— На краю вряд ли ягоды наберем. Молодые, поди, там всю клюкву уже пособирали. Они ведь ее на трассу продавать тащат.

— Всю не соберут. Пойдем поглядим. Ты чем болтать, давай лучше собираться и айда. А я пока за корзиной сбегаю. Двинем. Не будет клюквы на краю — сходим в чертов угол.

Маруся снова задумалась, а Настя стояла и ждала ответа.

— Внучок должен на каникулы из города подъехать, — проговорила Маруся. — Вдруг ему пирогов с клюквой захочется?

— Обязательно запросит, — Настя закивала. — Обязательно.

— А, ладно! — согласилась с соседкой хозяйка. — Давай, что ли, сходим. Только зачем в чертов угол, может, здесь рядом на моховом болоте посмотрим?

— Лучше сразу в чертов идти. Там вся ягода. Вчера как раз кума моя, Варька, со своими туда хаживала. Так два полных ведра за час насобирали. Ягодка к ягодке. Одна к одной, зеленой уже нет. Вся ягодка-кислинка как огонь, красненькая…

— Будь по-твоему, раз так, — согласилась Маруся и пошла собираться. Соседка побежала к себе. Солнце тем временем высоко взошло над лесом.

Подул ветер, и желтые листья росших вдоль деревенской улицы берез золотым дождем закружились над крышами домов…

— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! — кричали деревенские петухи.

Вскоре старушки вышли за околицу деревни и направились к лесу. Одетые в старенькие, линялые от частой стирки ситцевые платки, одинаковые пиджаки, кофты и юбки, они со стороны могли показаться сестрами-близнецами. Шли они довольно быстро для своих лет, и дать каждой из них по восемьдесят с лишним годов вряд ли бы кто согласился. Маленькие, худые, даже сухие, довольно стройные и очень шустрые баба Маша и баба Настя, держа каждая в руках по корзине для ягод, пересекли деревенскую поскотину и вошли в лес. Шли, беседуя между собой о чем-то своем, деревенском. Не оборачивались. Дорогу на болото они знали хорошо. Туда вела набитая тропа.

Всю свою жизнь, сколько они себя помнили, столько и ходили в лес и, конечно, на болото за ягодой-клюквой. Место, куда направились старушки, деревенские прозвали — чертов угол. Почему чертов? Случалось, блуждали там люди. Поговаривали, что компас стрелками в том месте такую чехарду начинает выделывать, что становится абсолютно бесполезной железкой для человека, особенно заблудившегося. Короче, место аномальное, а значит, чертово. Однако местные жители всех окрестных деревень все там знали, каждую кочку и, почитай, каждое деревце, и ходить в чертов угол за ягодой совсем не боялись. Да и урожай клюквы там из года в год бывал отменный. Почему, не знал никто. Мешками народ ягоду домой тащил. Очищали ее от мусора, сушили и несли на большую асфальтовую дорогу, где по осени и продавали. Тем кормились, тем и жили…

Старушки шли по лесу. Поначалу тропа петляла между высоких берез и елок. Вскоре перешла в сосновый бор, и бабушки-подружки, радуясь солнечному утру, то и дело останавливались и нагибались, срывали с невысоких кустиков сочные и красные ягоды брусники. Жевали их, наслаждаясь кисло-сладким вкусом.

— Брусена-то хороша! — Маруся отправила в рот очередную горсть ягод, только что собранных прямо у лесной тропы. — Росло бы ее тут побольше, можно и за клюквой не бегать.

— Можно, но тут во все времена с брусникой не густо бывает, народ ее и пробегает. Чего зря корячиться? Время потеряешь, а брусники соберешь не более одной литровой банки. Черника тут хороша родится. Прямо ух, сколько ее тут этим летом было! — Настя посмотрела по сторонам. — Кажется, как раз я ее тут и собирала. Не поверишь, ведрами!