Николай Дашкиев - "Галатея" (пер. С. Гоголина)

• Название: "Галатея" (пер. С. Гоголина)
• Автор: Николай Дашкиев
• Жанр: Научная Фантастика

Астронавт, отправляющийся в трехмесячный рейс с грузом для Межзвездной базы, получает от бывшего друга подарок - небольшую коробочку под названием "Галатея". На обратном пути он решает испытать прибор...

---

И тут я вспомнил про "Галатею".

Я вытащил шкатулку из кармана, еще раз пристально осмотрел ее со всех сторон. Нигде ни отверстия, ни щелки, — так, будто Лев нарочно позаклеивал их, чтобы я не заглянул в схему. Только красная кнопка в углублении — вот и все.

Что же это за прибор такой? На что так таинственно намекал Лев?

Я медленно нажал на кнопку… и сразу же куда-то улетел.

Мой неизвестный друг, — ты, что читаешь страницы этой тетради! Я опишу действие "Галатеи", — но не для того, чтобы ты мог понять и частично оправдать меня, а чтобы ученые проанализировали влияние этого ужасного аппарата и нашли противодействие, — в случае, если моя лазерограмма не попала на Землю. Я описываю все, как было.

Так вот, как только я нажал на красную кнопку, меня охватило чувство безумного полета. Я еще ничего не различал, а только чувствовал: я лечу, лечу, лечу — абсолютно свободно, неудержимо, и на душе у меня так радостно, так светло, как не было никогда раньше. Что проплывало мимо меня?.. Право, я не могу сказать. Хаос. Красочный, взбудораженный хаос. Скрученные в мохнатые пряди радуги. Мириады светлячков. Бесчисленные бриллианты, запутавшиеся в волосах зеленых туманов. Полярные сияния, переплетенные капризными молниями. Геометрические фигуры. Лица. Пейзажи.

Я перечисляю наугад, потому что все эти картины мчались, пересекая друг друга, искажаясь, видоизменяясь, тая. Был ли какой-то ритм в этом движении? Наверное — да, потому что одновременно с этой феерией звучала музыка — такая причудливая и красивая, которой я до сих пор не слышал никогда. Звучало все пространство. Оно было до отказа наполнено звуками. В басовые торжественные аккорды вплетались нежные призывы флейты, серебряный звон челесты ложился на гром литавр; плакала виолончель и хохотал саксофон; вся Вселенная была сплошным симфоническим оркестром, где на свой лад вибрировал каждый атом, и я чувствовал это хитросплетение мелодий, — именно чувствовал, а не слышал, потому что музыка воспринималась не ухом, а всем моим естеством.

Опьянение?.. Безумие?.. Я не задумывался над этим, и меня ничто не волновало: ни прошлое, ни будущее, ни настоящее. Дикая радость переполняла мою грудь; небывалый подъем наполнял сознание ощущением неземного блаженства; я знал, что я — юный и буду таким вечно; что я — самый умный, самый счастливый, самый дерзновенный и что мне покоряется Вселенная.

"Остановись!" — воскликнул я наполненному перезвоном хаосу. И вмиг растаяли цвета, развеялись химеры, умолкли звуки. Я увидел себя в пустоте — неизмеримой, бесконечно удивительной пустоте межзвездного пространства.

Я был без скафандра, с непокрытой головой. Меня это не смущало и не пугало. Я дышал межзвездным вакуумом, жмурился от ярких вспышек звезд, а сердце мое наполнялось торжественным величием. Это было МОЕ пространство. Мое от мельчайшего нейтрино, до неизмеримых скоплений метагалактик. Каким-то непостижимым образом, какими-то несуществующими органами чувств я воспринимал и неистовый танец электронов в атомах, и гравитационные возмущения в галактиках; ветер радиоизлучения мчался мимо меня, и я чувствовал его запах. Да, да, радиоволны несли нюансы тончайших запахов, и это меня не удивляло, а казалось вполне естественным, — так же, как и вкус вакуума… Эти чувства я не могу передать словами, ибо это все равно, что описывать радугу в небе человеку, слепому от рождения. Я не в состоянии их выразить, но они живут во мне, те немыслимые запахи и краски, фантасмагорическое восприятие искривленного гравитацией пространства, пропитанного упругим "желе" энергетических полей, то ошеломляющее осознание бесконечности времени и пространства — не как математической фикции, а как обычной реальности, такого же качества материи, как температура, цвет, вкус. Я знал, что было с Метагалактикой сотни миллиардов лет назад, и что произойдет с ней в любое мгновение будущего; Вселенная дышала, Вселенная пульсировала, и в такт с этой пульсацией то гасли, то снова вспыхивали бесчисленные галактики, рождались и гибли цивилизации. И только я один возвышался над этим буйством титанических сил — всезнающий и всемогущий, неуязвимый и вечный.

Мой неизвестный друг, я пишу это в трезвом уме. Я описываю свои тогдашние ощущения, не анализируя и не критикуя их, потому что когда работает "Галатея" — способность к критическому восприятию теряется полностью. Так бывает во сне: самое невероятное кажется вполне логичным и неоспоримым, и только проснувшись, начинаешь удивляться доверчивости собственного сознания. И если бы "Галатея" тоже давала такие легко развеивающиеся прекрасные фантасмагории, то и хлопот было бы мало: был бы для человечества еще один вид искусства — феерограф, или как бы его там назвали.

Но в том-то и дело, что химеры "Галатеи" врезаются в память намертво, навечно. Они ярче реальных воспоминаний и подчиняют себе мозг человека, становятся базой для его суждений и поступков. Странно? Нет. Мировоззрение человека, его вкусы и предпочтения полностью определяются информацией, записанной в коре головного мозга. Если эту информацию исказить — исчезнет индивидуум. На его месте, в его теле, будет совсем другой человек.

Я это отчетливо почувствовал в тот миг, когда впервые выключилась "Галатея".

Я еще не понимал, что случилось; почему моментально поблекло все вокруг, развеялось, уменьшилось, исчезло; почему я теряю силу и волю, превращаясь в жалкое, слепое и глухое насекомое. А когда я опомнился и заметил, что сижу в своем кресле перед пультом управления и что виденное и слышанное мной лишь несколько секунд тому назад является ничем иным, как болезненным бредом возбужденного мозга, на меня тысячетонной глыбой обрушилось отчаяние. Я горевал по тому сказочному миру, который, казалось, потерял навсегда. Межзвездная база, мой звездолет, космодром на Луне, люди на Земле потеряли для меня всякий смысл.

Все это были докучливые атрибуты моего давнего-предавнего прошлого, и возвращение к нему было таким же страшным, как внезапная слепота в яркий солнечный день, как превращение из великана в пигмея.

Я стал рабом "Галатеи" с первого же сеанса. О, теперь я понимаю, почему Лев Черняк дал такое название своему ужасном аппарату! Тот, кто включит его, творит в своем воображении несбыточную мечту, влюбляется в нее и уже не может существовать без чудесного призрака.

Как достигается такой эффект? Не знаю. Я не биолог, не специалист бионики. Предполагаю, что излучение "Галатеи" определенным образом парализует центры контроля сознания, — так, как это бывает во сне, — и одновременно активизирует воображение. Может, действие этого излучения аналогично действию опиума, алкоголя, морфия, — только несравненно сильнее. А может, возбуждаются "точки наслаждения" мозга?

Теперь вспоминаю: еще в юношеские годы Лев Черняк рассказывал мне о давно забытых экспериментах какого-то ученого XX столетия. Этот ученый нашел в мозгу крысы точки, которые при раздражении током давали животному странное, необъяснимое чувство наслаждения. Достаточно было научить крысу нажимать на кнопку, подающую электрический импульс на вживленные в ее мозг провода, как грызун забывал о еде и сне. Он щелкал лапками по кнопке со скоростью самой квалифицированной машинистки; его ничто не пугало и ничто не влекло, кроме этого выключателя. Раз за разом животное включало кнопку, пока не погибало от истощения.

Лев сказал тогда: опыты в этом направлении запрещены Высшим Советом Ученых. Почему?

Теперь я понимаю, почему. Видимо, и до Льва Черняка были попытки создать "Галатею", но ученые вовремя спохватились, поняли, какую смертельную опасность таит в себе этот сладкий наркотизатор. Я это понимаю теперь, поэтому и решился на решительные действия. Но неделю назад, когда впервые выключилась "Галатея", — реле времени выключает ее автоматически через каждые шесть часов, — я был просто ошеломлен и раздавлен и хотел только одного: вернуться в удивительный сказочный мир.

Я нажал на кнопку во второй раз… и оказался на Земле.

Я сидел на краю обрыва на отвесной скале; глубоко внизу, в долине, серо-желтой змеей извивалась старинная дорога; передо мной, до самого горизонта, поднимались каменными волнами горы; над ними — бесконечно высокое синее небо, орлиный клекот и терпкий запах полыни.

Я знал: это — Чуфут-Кале, древний пещерный город близ Бахчисарая в Крыму.

На миг во мне шевельнулось странное воспоминание: показалось, будто я был здесь когда-то, был давно-давно — миллионы лет назад. Тогда я сидел так же, как и теперь, а потом оглянулся — и увидел Галю. Она сказала… Она сказала…

Мой неизвестный друг, я специально описываю все свои ощущения до мельчайших подробностей, чтобы ты знал, как тонко и как подло обманывает "Галатея" человеческий мозг. Она берет твой разум, твое воображение и трансформирует их, придает им наиболее привлекательное для тебя содержание.