Юрий Когинов - Тайный агент императора. Чернышев против Наполеона

• Название: Тайный агент императора. Чернышев против Наполеона
• Автор: Юрий Когинов
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00635-1

Головокружительна и невероятна судьба русского офицера Александра Чернышева, снискавшего покровительство и доверие Наполеона, симпатии одной его сестры, любовь другой, проникшею в тайны французской империи перед войной 1812 года.

Блистательный Чернышев — тайный агент императора Александра I в Париже — стал впоследствии военным министром России и председателем Государственного Совета.

В основу романа положены подлинные факты и документы. Но роман увлекает как настоящее авантюрное повествование.

---

— Наполеон сам принудил нас к сему образу действия. — В глазах Чернышева вспыхнули лукавые искорки. — Как мы давеча рассуждали, на жестокость узурпатора должно отвечать жестокостью, ну а на скрытность — тою же скрытностью. На войне ведь как на войне! Не эту ли поговорку любят частенько повторять французы?

Строптивый маршал

Бернадоты, а с ними и королева Испании готовились к отъезду в Пломбьер. Так уж повелось, что сестры Дезире и Жюли всегда проводили время на курорте вместе. Брату же, Николя Клари, предстоял вояж менее увлекательный — в неспокойный Мадрид.

Читатель, конечно, догадывается, какой важности бумаги он обязан был доставить испанскому королю. Жозеф Бонапарт скорее всего ни сном ни духом не ведал о том, какой «подарок» приготовил на сей раз своему старшему брату французский император. Ведь отречение Жозефа и воззвание Наполеона к французской и испанской нациям, как нетрудно определить, были составлены здесь, в Париже, под диктовку самого всевластного диктатора.

Ему не впервой было сурово и беспощадно перекраивать судьбы не только целых государств, но вместе с ними и судьбы королей, в том числе и ближайших родственников. Так он поступил по отношению к брату Людовику, королю Голландии. Наполеон отобрал у него престол, а врученную ему когда-то державу присоединил к французской империи. И сделал сие лишь потому, что «добрый король Луи», как его звали подданные, не совсем исправно соблюдал требования блокады в своих портах против англичан, дабы не загубить окончательно свою страну.

Теперь за военные неудачи маршалов и за свои собственные Наполеон задумал наказать и старшего брата. Об этом, разумеется, не могла не узнать королева Жюли, оказавшаяся в Париже. Потому в минорном настроении и предстала она перед русскими гостями во флигеле Флора в Тюильрийском дворце.

Оставалось надеяться, что курортная жизнь скрасит огорчения, а время, даст Бог, что-либо вообще изменит к лучшему. Однако отъезд вдруг отложился на неопределенное время.

— Представляете, Александр, к Жану неожиданно нагрянул гость из Швеции — некий барон Мернер, — объяснил Чернышеву задержку с отъездом сестер Николя Клари. — Полагаю, визит вежливости, если не сказать — благодарности. Помните, Дезире говорила о том, как великодушно относился Жан к пленным шведам? Вероятно, шведский офицер воспользовался своим приездом во Францию, чтобы от имени нации выразить благодарность маршалу Бернадоту за его милосердие. Впрочем, не желаете ли проехать со мною в Ла Гранж, где, надеюсь, мы более подробно узнаем о визите? Кстати, Жан справлялся о вас. Я так понял, что он был бы счастлив видеть вас у себя.

«Визит с выражением благодарности? — повторил про себя Чернышев. — Возможно. Только благодарность — предлог, а истинная, но потаенная причина, вероятно, разговор о выборе шведского наследного принца. С кем, как не с человеком, заслужившим уважение шведов, а главное, с самым ближайшим ратным сподвижником Наполеона и его вроде бы родственником, держать совет в сем важном и вдобавок весьма деликатном вопросе?»

Во второй половине мая Европу облетела печальная весть — скоропостижно, прямо на плацу во время парада, в Стокгольме скончался Карл Август, наследник престола. Король Карл Тринадцатый, пребывавший в почтенном возрасте, впал в печаль и тревогу: кому он оставит трон? Собственных детей он не имел, Карл Август, принц из соседней Дании, был им усыновлен. Взор короля невольно обратился к младшему брату усопшего: может быть, усыновить теперь его?

Только непростым выглядело сие намерение. Швеция, хотя и решала свою собственную судьбу, но в первую очередь должна была оглядываться на Францию и Россию, от которых отныне всецело зависела. Два года назад русские войска забрали у нее Финляндию и подошли по льду Ботнического залива почти к Стокгольму. Ясно, что теперь Россия не упустит случая позаботиться о том, чтобы наследным принцем, а значит, будущим королем, оказалось лицо, ей угодное. Да вот уже будто окольными путями до Карла Тринадцатого дошло: русский царь хотел бы видеть на шведском троне мужа своей сестры принца Ольденбургского, который хоть завтра же готов приехать из Твери в Стокгольм.

Франция тоже участвовала в прошлой войне. Но как-то странно. Главнокомандующий ее северной армией маршал Бернадот, заняв Данию, на шведскую землю так и не вступил.

А что, если между нынешними могущественными союзницами разгорится, как начинают уже говорить, междоусобная война? Не взять ли заранее сторону Наполеона, чтобы одержать над Россией реванш и вернуть обратно Финляндию? Ни армия, ни дворянство с купечеством до сей поры, хотя и подписан мир, не в силах смириться с поражением. А коль сама Россия окажется в беде, тут шведам надежной подкрепой, несомненно, окажется Наполеон.

Посему главный совет о престолонаследнике держать следует с французским императором.

В своем письме Наполеону, сообщая о несчастье, постигшем нацию, король Карл давал понять, что в выборе наследника прислушался бы к рекомендациям великого человека. Наполеон сделал вид, что не намерен вмешиваться во внутренние дела чужого государства, тем более что ему не с руки портить отношения с самой ближайшей соседкой Швеции — Россией, его верной союзницей.

Велась, конечно, игра, в которой на самом деле император Франции непременно хотел ухватить куш, но остаться при этом в глазах Европы и прежде всего императора Александра невинным и чистым.

Сие понимал и шведский король. «Было бы хорошо, — размышлял он сам с собой, — если бы мы предложили трон кому-то из родственников Бонапарта. Но все они вроде бы уже стоят во главе государств. Правда, есть среди этих стран и небольшие владения, не чета Швеции. Например, Вестфальское королевство. Согласился бы только Жером Бонапарт променять центр Европы на далекую ее окраину. Или вот вице-король Италии Евгений Богарне, Наполеонов пасынок. Только разве бросит он милый и благословенный юг ради льдов Приполярья?»

Пока старый король раздумывал, армейские и гвардейские офицеры выделили из своей среды молодого поручика барона Мернера и отправили его в Париж. И такой дали наказ: привезти на трон сильную личность, желательно приближенного к Наполеону боевого маршала, с которым в случае чего — в поход против России за нанесенные ею обиды!

— Вы не забыли, мой друг, относительно недавний наш разговор о шведских делах? — Жан Бернадот тут же, едва Чернышев переступил порог поместья, увлек его в свой кабинет.

Еще бы забыть ту встречу здесь же, в поместье Ла Гранж, которая, скажем прямо, удивила Чернышева! В тот день только что получилось известие о печальном стокгольмском происшествии. Маршал никого не принимал, но послал приглашение Чернышеву.

Было ведомо, что Наполеон предписал Бернадоту удалиться в небольшое, где-то на Апеннинском полуострове, княжество Понтекорво, по названию которого он когда-то получил из рук императора патент на звание князя. Однако ушедший в отставку маршал и ухом не повел, словно распоряжение его не касалось, и запер себя в Париже, вернее, в своем загородном имении Ла Гранж.

Как и сегодня, хозяин поместья в тот день огорошил Чернышева прямо с порога:

— Я пригласил вас для того, чтобы дать вам совет в связи со шведским происшествием. Но буду с вами говорить не как французский генерал, а как друг России и ваш друг.

Речь его свелась к тому, что российское правительство должно всеми возможными средствами постараться воспользоваться обстоятельствами, чтобы возвести на шведский престол того, на кого оно могло бы рассчитывать.

— Для чего это необходимо? — в своей взрывчатой манере, глядя прямо в глаза собеседника, задал вопрос Бернадот и сам же на него ответил. — Чтобы обезопасить ваш правый фланг в случае, если вам, русским, придется вести войну с Францией либо с Австрией. В таком случае вы совершенно не станете опасаться своей соседки, что та предпримет диверсию против вас и сумеет сосредоточить все свои силы против главного противника.

Неожиданным оказался не сам совет, а то, от кого он исходил. О Швеции, союзнице России, в свое время, помнится, говорил Талейран. Теперь — Бернадот. В разумности их суждений — первого дипломата и видного военачальника — нельзя было усомниться. О чем же хочет поведать маршал теперь, что нового сообщил ему шведский барон?

— Мне привезли приглашение занять место наследного принца, — огорошил Чернышева Бернадот. — И только вам — первому и единственному в Париже — я доверяю сию пока еще тайну. Вы спросите — почему? По той же самой причине, о которой я говорил с вами в прошлый раз: я желаю блага вашей стране. И если меня изберут, Россия может быть спокойна и уверена в том, что Швеция не нанесет ей удара в спину.

— Лучшего выбора, мой друг, шведская нация не могла бы сделать, — произнес Чернышев, пожав руку маршала. — Я тотчас сообщу о ваших словах моему императору, чтобы его обрадовать и успокоить.