И. Кон - Секс и эротика в русской традиционной культуре

• Название: Секс и эротика в русской традиционной культуре
• Автор: И. Кон
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Фольклор
• Год: 1996
• ISBN: 5-86218-218-7

В сборнике исследуются исторические корни фольклорной эротики и ее место в традиционной культуре русского и других славянских народов. В большинстве статей широко использованы неизвестные ранее материалы (древнерусские рукописные и археологические источники, архивные и полевые записи). Особое внимание уделено миру женщины и его отражению в фольклоре, мифологии, обрядах, традиционной символике.

---

Внимание книжников привлек и такой хорошо известный зверь, как медведь. Иногда столь похожий на человека, окруженный огромным количеством народных легенд и поверий, медведь на страницах старинных сборников предстает как зверь, сочетающий в себе мужское и женское начало, «зане же мужъ и жена ес<ть> размешень сьи гадь, зане же пременеваеть свое ес<те>ство» [19, с. 84]. Медведь неравнодушен к женскому полу: «охотник и к девицам и часто с ними совокупляется» [27, с. 105]. В своих сексуальных приемах медведи очень напоминают людей: «медведи коли сходятся, тогда тако ж как люди, а не так как иные звери» [28, л. 87 об.],[236] не «з задоскакания, но спреди, со возлегающей подружием» [29, л. 18].[237]

Сказания о животных не обошли молчанием и тех зверей, которые явились результатом прелюбодейного смешения представителей различных пород. Так, барс характеризовался как помесь льва и уены (гиены): «Барс зверь <…> выблядок убо бывает лва, и уены зверя, во африкийских странах, идеже в жарах великих к водам сходятся звери, и часто совокупляются со иными зверми родом, тако родятся и барсы, аще и невсегда» [27, с. 103]. Всеобщее смешение животных во время водопоя приводило к появлению таких «пречудных» зверей, как велбудопардусы, леопардусы, волкопеси. У источников «совокупляются инии со инеми зверми, и бывают пречюдни различнии зверие, сиречь пардус совокупляется с велбудом, и рождается велбудопардус» [20, л. 52]. В другом списке об этом животном говорится несколько иначе: «И бывает преславное смешение зверей, то есть рысь сообщается с велбудом и бывает велбудорысь» [4, л. 81]. Современный читатель может только удивляться, сколь причудливо отразились в старых сборниках представления о велбудопардусе-жирафе (ср. гр. καμξλοπάρδαλις), как помеси парда с верблюдом, основанные на том, что цветом и окраской жираф напоминает парда (пантеру), а внешним видом (шея и плечи) — верблюда. Соответственно волкопеси появляются на свет, когда «волцы индейстии дивии велицыи совокупляются со псами великими индейскими» [7, л. 38 об.], а леопардусы или лворыси, когда «пардосы совокупляются со лвицами» [30, л. 264],[238] или же «рыси сообщаются со лвицами» [4, л. 81].

Среди всех животных, чье поведение так или иначе оказывается сексуально-маркированным, особняком стоит образ единорога. Пожалуй, он единственный из всех исполнен высокой эротики и не прилагается ни к проблеме «правильного» полового поведения, ни к вопросу о сексуальных извращениях. Единорог, проводящий свою жизнь в уединении, отличается кротким нравом, но охотники не приближаются к нему, опасаясь его силы и страшного рога. И лишь одно средство может усмирить грозного зверя — женская красота и ласка. «Физиолог» рассказывает: «Девицу чисту повергуть пред ним, и приполъзнеть к пазусе девичи и персемъ и съсеть и, и ведеть его девица в полату» [1, с. 302]. Как пример губительной неосмотрительности приводит сборник «Цветы дарованиям» рассказ о единороге — елеонкорне (ср. um. liocorno), «иже имать желание да видить девицу; егда же узрить ю, приходить к ней и спить на колену ее»; именно так единорог и становится добычей охотников [25, с. 269–270].

Многочисленные живописные изображения инорога и девицы — книжные инициалы, миниатюры, иллюстрирующие византийские, славянские и западноевропейские рукописи, всегда отмечены тонким изяществом. Исполненный нежности единорог преклоняет голову на колени девушки или грациозно полагает ногу на ее лоно. Один из наиболее утонченно-эротических символов европейской культуры нашел свое место и в христианской символике. Сцена между единорогом и девицей прообразовывала собой непорочное зачатие (единорог — Христос, девица — Мария); в западной традиции эпизод охоты на единорога символизировал Благовещение [31, с. 38–40].[239]

Превращение единорога в центральный эротический символ баснословного зверинца тем более значимо, что согласно книжным источникам единорог никогда и ни с кем не вступает в половую связь и продолжает свой род довольно необычным способом. В древнерусских азбуковниках рассказывается, что «единорогъ <…> подружия се не имат»; он живет в одиночестве 532 года, а по истечении этого срока сбрасывает свой рог «во скраи моря на песце и на него мочится на корень на крвавои конець, и от того зародится в нем червь от похоти и крови зверины, и тако возрастает червь и бывает зверь единорог» [32, л. 51–51 об.].[240] Так всю свою жизнь единорог «без пакости пребудет» [33, л. 230][241] и «не имат же у себя ни отца ни мате ре» [34, л. 30 об. — 31].[242] Мотив самовозрождения выделяет единорога из ряда прочих животных, подверженных страстям, связанным с продолжением рода; возможно, именно поэтому единорог, изначально несущий в себе чистоту и непорочность, приобретает право стать высоким символом.

Древнерусские сказания о животных отразили во всем богатстве полный спектр сексуальных взаимоотношений, перенесенных в мир природы из человеческого общества. Из красочных рассказов о любовной жизни зверей и птиц средневековый читатель должен был сделать полезные для себя выводы о нормах сексуального поведения. В иносказательной форме человек получал свод моральных предписаний, определяющих сферу его интимной жизни.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

БАН — Библиотека Академии наук. Санкт-Петербург.

ГИМ — Государственный Исторический музей. Москва.

ГЛМ — Государственный Литературный музей. Москва.

ИОРЯС — Известия отделения русского языка и словесности Имп. Академии наук. Санкт-Петербург.

ИРЛИ — Институт русской литературы. Санкт-Петербург.

ОЛДП — Общество любителей древней письменности. Санкт-Петербург. ОСРК — Основное собрание рукописной книги Российской Национальной библиотеки. Санкт-Петербург.

РГАДА — Российский Государственный архив древних актов. Москва. РГБ — Российская Государственная библиотека. Москва.

РНБ — Российская Национальная библиотека. Санкт-Петербург.

ЦГАЛИ — Центральный Государственный архив литературы и искусства. Москва.

Женщина и ее мир

Т. А. Агапкина СЛАВЯНСКИЕ ОБРЯДЫ И ВЕРОВАНИЯ, КАСАЮЩИЕСЯ МЕНСТРУАЦИИ

В традиционных культурах многих народов мира — равно архаических и европейского типа (в том числе и славянской) — отношение к женщине во время месячных было практически однозначным. Ее воспринимали как существо опасное и вредоносное, а потому стремились на время изолировать, по возможности предотвратить с ней контакты. «Инаковость» женщины, таинство очищения, осмысляемого в терминах не физиологических, а скорее социальных, мифологических, мировоззренческих, создавало вокруг нее вакуум, ограничивало круг ее социальных связей и хозяйственной деятельности.

В настоящей работе предпринята попытка суммировать основные сведения, относящиеся к славянским народным верованиям и обрядам, так или иначе связанным с регулами. Материал по отдельным славянским традициям и регионам представлен в статье крайне неравномерно. Это связано как с причинами чисто субъективными, так и с тем, что интересующие нас факты обычно мало привлекали к себе внимание собирателей и публикаторов, возможно, по соображениям не столько собственно научным, сколько «научно-этическим» и цензурным. Единственными известными нам работами, посвященными данной теме и выполненными на славянском материале, являются две небольшие статьи сербской исследовательницы М. Малешевич, опубликованные в Белграде в 1982 г. и в Париже в 1988 г.

Основной материал, используемый в статье, почерпнут из этнографических описаний середины XIX — конца XX в. Как правило, он включался собирателями в разделы, посвященные родинным обрядам и народной медицине. Кроме того, в нашей работе широко представлен полесский этнографический и этно-лингвистический материал, заметно превалирующий в некоторых разделах над материалом других славянских традиций. Это объясняется тем, что в вопроснике Полесского этно-лингвистического атласа, по которому велись записи, хранящиеся ныне в Полесском архиве Института славяноведения и балканистики РАН, имелись два специальных вопроса: о том, как назывались регулы, а также о том, какие запреты должна была соблюдать женщина в период регул.

Данная работа состоит из четырех разделов. В первом суммированы основные термины, использующиеся в славянских языках и диалектах для обозначения известного состояния женщины; во втором — обряды и магические действия, отмечающие в традиционной культуре появление первых регул. В третьем — самом обширном разделе — обобщены сведения, относящиеся к области запретов, налагаемых на женщину, находящуюся в состоянии регул. Наконец, в четвертом разделе рассматриваются магические ритуалы, так или иначе связанные с регулами, а также материалы, посвященные использованию месячной крови или женской одежды в других — не собственно женских — обрядовых сферах.[243]