Альфред Ван Вогт - Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А

• Название: Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А
• Автор: Альфред Ван Вогт
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: ISBN 5-87671-017-2

Два классических романа цикла «Ноль-А» и внецикловый роман.

Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации К. Швеца. Переводчик романа Вечный дом не указан.

---

Следующее имя было тоже написано по-испански, а даты — 1740–1803. На третьем надгробии впервые встретился английский вариант имени, но было написано Таннехилл вместо Таннахилл. Этот умер в 1825 году. Должно быть, он уже застал начало золотой лихорадки.

Стивенс двигался теперь очень медленно, ему уже не казалось, что все нужно проделать как можно быстрее. Он был под впечатлением древности рода, и уходящая в глубь веков история Таннахиллов наполнила его чувством гордости, что и он теперь связан с этой семьей. Он даже попытался мысленно представить себе, как Франсиско де Танекилу несли к подножию горы и похоронили здесь в солнечный день 1770 года. Наверное, это было перед революцией, подумал он. Давным-давно. Корни Таннахиллов глубоко уходили в эту землю.

Он почувствовал, что стало гораздо прохладнее. С моря дул ветер, он пробирался сквозь листья, и они нашептывали ему свои ночные истории, как они делали много ночей подряд с тех пор, как здесь были вырыты первые могилы.

Он наклонился и начал вглядываться в надпись на последней могиле: Ньютон Таннахилл.

Стивенс еще раз взглянул на дату смерти, чтобы не ошибиться, и медленно выпрямился. Он ощущал слабость, какую обычно ощущает человек в конце долгого пути. Ньютон Таннахилл, дядя, был похоронен последним 3 мая. С 24 апреля по 5 мая Артур Таннахилл, племянник, отсутствовал в больнице.

Стивенс уже поворачивался, чтобы уйти, как вдруг услышал за спиной слабый звук. Что-то тяжелое и тупое ткнулось в его затылок, и чей-то голос тихо произнес:

— Спокойно, не двигаться!

Стивенс заколебался, но поняв, что разумного выхода у него нет, уступил.

IV

Под деревьями в темноте кладбища воцарилось молчание. Стивенс стоял в напряженном ожидании, чтобы воспользоваться малейшей возможностью. Если они и попытаются связать его, он будет бороться. Мягкий голос за его спиной произнес:

— Я хочу, чтобы вы сели, скрестив ноги. С вами ничего не случится, если вы будете действовать так, как я скажу.

Стивенса успокоило местоимение «я». Он опасался, что ему придется противостоять нескольким. Но это «я» дало Стивенсу понять — он даже не мог объяснить, почему — что это без сомнения был один человек. Однако он не намеревался слепо повиноваться.

— Чего вы хотите?

— Я хочу поговорить с вами.

— А почему не поговорить, стоя в нормальном положении?

Последовал короткий смешок.

— Потому что вы можете сделать неосторожное движение. А если вы сидите со скрещенными ногами, то вам будет трудно напасть на меня. — Голос стал жестче. — Садитесь! — резко сказал он.

— О чем вы хотите поговорить?

— Садитесь!

Голос прозвучал твердо и настойчиво, а тупой предмет надавил сильнее на затылок Стивенса. Неохотно, бормоча проклятия, он опустился на землю. Он сидел, все еще в напряжении, но с твердой решимостью не выполнять больше никаких унизительных указаний.

— Какого черта вам надо? — резко спросил Стивенс.

— Как вас зовут? — голос опять стал мягче. Когда Стивенс назвал свое имя, несколько минут человек молчал, а потом сказал: — Мне кажется, я слышал ваше имя. Чем вы занимаетесь?

Стивенс объяснил.

— Адвокат? Думаю, я вспомнил. Пили упоминал о вас. Но я как-то не обратил внимания.

— Пили! — воскликнул Стивенс. И вдруг до него дошло. — О, Боже, — сказал он. — Вы — Таннахилл!

— Я — Таннахилл.

У Стивенса будто спал с плеч огромный груз. Он поднялся и быстро произнес:

— Мистер Таннахилл, я вас везде ищу!

— Не оборачивайтесь!

Стивенс остановился, нога его провалилась в землю. Он был поражен враждебностью, с которой были произнесены эти слова. Таннахилл спокойно продолжал:

— Мистер Стивенс, я воспринимаю людей не по их внешности. Поэтому вы будете стоять ко мне спиной, пока мы не выясним некоторые вещи.

— Я уверен, — сказал Стивенс, — что могу убедить вас в том, что я здешний управляющий вашим имением и что я действую в ваших интересах. — Теперь он начинал понимать, на что намекал Пили в своей телеграмме. С наследником Таннахиллов нужно быть очень осторожным.

— Посмотрим, — последовал уклончивый ответ. — Вы говорите, что везде искали меня?

— Да.

— Поэтому пришли сюда?

Стивенс вдруг понял, к чему клонит Таннахилл. Он представил себе выразительную картину: некто вглядывается в имена на надгробьях, освещенных огнями фар. Мысль его лихорадочно работала. А зачем Таннахилл пришел сюда? Он неожиданно понял, что прежде чем он сможет задать хоть какой-нибудь вопрос, ему придется все объяснить.

Как можно более кратко он рассказал обо всем, что случилось с ним с тех пор, как он днем вышел из дома. Когда он подошел к истории с запиской, которую Хаулэнд показал ему, он помолчал немного и сказал:

— Я обдумал все это, и вот я здесь, чтобы сопоставить пару дат.

Человек за спиной Стивенса молчал и ждал, пока Стивенс закончит. Но даже после этого он по меньшей мере минуту молчал и наконец произнес:

— Давайте сядем под теми деревьями. Мне нужно с кем-то поговорить.

Стивенс заметил, что Таннахилл сильно хромал. Но по-видимому, что он не испытывал боли, потому что довольно легко опустился на траву. Когда Стивенс сел рядом с ним, Таннахилл заговорил опять:

— Вы думаете, они вскроют могилу?

Стивенс испугался. Он в своих мыслях так далеко не заходил, но понял, что вопрос затрагивал самую суть проблемы. И подумал, означало ли это, что могила была и вправду пуста… Он заколебался, думая о том, что прокурора округа Фрэнка Хаулэнда уволили с поста управляющего имением Таннахиллов и что теперь, будучи центральной фигурой в правовой машине Адамса — Хаулэнда — Портера, он мог очень здорово насолить своему прежнему хозяину.

Он медленно произнес:

— Боюсь, сэр, что я не могу ответить на этот вопрос. Я вызвал Пили, и как только он приедет, мы увидимся с Пили и выясним, удалось ли ему узнать, кто же написал эту записку. Вы не представляете, кто это мог быть?

— Это я буду задавать вопросы, — последовал короткий ответ.

Стивенс закусил губу и сказал:

— Я буду счастлив ответить на все ваши вопросы, мистер Таннахилл, но я ведь в курсе всего, что здесь происходит, и возможно мог бы ухватить суть дела очень быстро.

Таннахилл сказал:

— Стивенс, мое положение в этой истории очень простое. Я долгое время находился в больнице, вся моя левая сторона была парализована. Больше года, с тех пор, как меня ранили, я находился в бессознательном состоянии. В конце прошлого апреля я исчез из больницы, и меня нашли на ее ступеньках 5 мая, я был без сознания. Я пришел в себя примерно неделю спустя. Через три недели я получил письмо от женщины, которая назвалась Мистра Лэннет… В чем дело?

Стивенс в этот момент не удержался от восклицания. Но он лишь сказал:

— Продолжайте, сэр.

Таннахилл помолчал какое-то время, а потом продолжил:

— Мисс Лэннет представилась как секретарша Ньютона Таннахилла, который умер и был похоронен, по случайному совпадению, в тот день, когда меня не было в больнице. Дальше она сообщала, что меня скоро уведомят о том, что я являюсь единственным наследником его состояния — состояния, которое оценивается как одно из самых крупных в Калифорнии. Я бы мог приехать в Альмирант и нанять собственный медицинский персонал, но у меня было два соображения, по которым я остался там, где был.

Первое это то, что я очень доверял одному из врачей больницы. Он отказался от тех денег, которые я ему предлагал, чтобы вытащить его оттуда, но он оправдал мои надежды. Я могу ходить, хоть и медленно, но я хожу. А второе — это смутные воспоминания о том, что со мной произошло за то время, что меня не было в больнице. Об этом я вам ничего не скажу, но тогда я твердо решил, что инвалидом я сюда не приеду.

Он глубоко вздохнул.

— И события тоже подтверждают это.

Он помолчал долгую минуту, а потом продолжил уже более резким голосом:

— В то утро, когда я приехал сюда — когда я еще был в гостинице — ко мне пришли три человека, один из них маленький мексиканский индеец с огромным носом. Они разыграли сцену, будто они мои старые друзья, и назвались: Тезлакоданал — тот, который был индейцем; Кахуньо — похожий на метиса; и еще один, имени которого я не помню, хотя он назвал его. Они все время называли меня Ньютон Таннахилл, а это, как вы знаете, имя моего дяди. Я их совершенно не испугался, но для того чтобы выиграть время для личных расследований, я подписал письмо, которое они мне дали.

— Письмо? — эхом отозвался голос Стивенса.

— Оно было адресовано Пили, — продолжал Таннахилл, — и в нем я уполномочил его продолжать выплаты, которые он производил членам клуба «Пан-Америкэн» — вот так он назывался. Я внес предложение о том, что эта санкция должна переутверждаться мной каждые шесть месяцев. Они не возражали, и — учитывая, что я совершенно не понимал, что происходит, — я чувствую, что легко отделался.