Джулия Эллис - Эдем

• Название: Эдем
• Автор: Джулия Эллис
• Жанр: Исторические любовные романы

Увлекательный роман о страсти и любви на старом Юге

---

— Папе следовало бы родиться в семье Габсбургов. Возможно, тогда он был бы счастлив.

— Эва возвращается, — Майкл резко сменил тему.

Алекс пристально посмотрел на него, и усмехнулся:

— Ого! Чего это принцессу несёт из Европы?

«Неужели помнит Эву?» — удивился Майкл. Вообще-то должен помнить. Ему было десять, когда Эва отправилась в двухмесячную поездку к родственникам в Лондон. Поездка, устроенная отцом, растянулась на десять лет.

— Деньги, — грубо проронил Майкл. — Мама писала, у неё тяжёлые времена. Эва сейчас без гроша.

Чувствовала ли мама вину, что, отдав ему и Алексу землю в порядке наследования без права отчуждения, исключила из доли Эву? Майкл, конечно, допускал, что есть соглашение, согласно которому мама будет заботиться о младшей сестре. Но запросы Эвы колоссальны.

— Здесь так холодно и противно, — поёжился Алекс. — Бьюсь об заклад, дома всё иначе. — Вспышка плохо скрываемого голода полыхнула в тёмных глазах. Жаль, мама последние три года упорно держала Алекса подальше от школы, хотя он и так неохотно её посещал.

— У нас уже кругом зелень, — вяло подтвердил Майкл. — Деревья в цвету.

Но когда Алекс на лето приехал домой, мать отволокла его в Батон-Руж, полагая, что в Эдеме от него мало толку. Вскоре он уехал в модную частную школу в Вирджинии, где встретил Фрэда.

— Хилда принесла очередной приплод, — продолжил Майкл. — На этот раз восьмерых. — Хилда была собакой Алекса.

— Хилда — одна из самых прекрасных английских сеттеров, которых кто-либо когда-либо видел, — сказал Майкл, обращаясь к Викки. — Вам нравятся сеттеры?

Викки ослепительно улыбнулась:

— Мне нравятся все собаки.

Как вспышка молнии перед мысленным взором Майкла предстала картина, как Викки прогуливается по лужайке Эдема, а за ней по пятам бегут собаки.

— Дома мы держали собаку, иногда две, — по взгляду девушки ясно, что она опять думает о прошлом.

— Сколько Вы уже в Нью-Йорке? — спросил Майкл.

Что такая девушка здесь делает? Одна в полумиллионном городе?

— Уже шесть месяцев, — голос подавленный.

Он вспомнил газетные сводки о Крымской войне. Грязное дело, многим причинило страдания.

— Скучаете по Англии? — спросил он с мягкостью, которую отец считал недостойной мужчины и подумал — «Зато Алекс полностью соответствует отцовскому эталону настоящего мужчины».

— Я скучаю по отцу и брату, по нашему маленькому домику, — голос, словно мучительный шёпот. Майкл сразу обратил внимание, что она англичанка. Голоса разных людей всегда производили на него впечатление. Голос девушки чудесный: акцент, очаровывая, безошибочно выдавал настоящую леди. Как, наверное, противно ей играть в борделе!

Экипаж остановился перед огромным, облицованным белым мрамором, отелем «Сэнт-Николас-Хотел». Нью-йоркские отели поражали Майкла. Каждый — город в городе. С бильярдными, парикмахерскими, почтовыми офисами, газетными и табачными киосками, библиотеками и торговцами цветами. И рестораны работают с шести вечера до трёх ночи.

Почему Викки смотрит на отель в таком оцепенении? Тут до него дошло.

— Здесь прекрасный ресторан, — как бы между прочим сказал Майкл. — Можно поужинать и поговорить.

Вошли в фойе, поражающее обилием зеркал и предметов искусства из резного стекла, мрамора и бронзы. Кто-то уверял Майкла, что занавески из золотой парчи стоят сорок пять долларов за ярд. «Интерьер достаточно шикарен, чтобы внушить благоговение даже Алексу», — подумал он с едва заметной иронией.

В ресторане ужин подавали с девяти вечера до полуночи. Их проводили к скромному столику в углу, на стол легло меню.

— Мама всё ещё устраивает банкеты? — тихо спросил Алекс.

Алекс начинает раздражать. Мама писала Алексу о постоянных банкетах, цель которых женить Майкла на какой-нибудь юной незамужней леди. Когда же она одумается? Уныние, часто наполняющее жизнь, вновь накатило на Майкла.

— Да, мама до сих пор принимает очень много гостей, — с неохотой уступил он. Майкл устал. Каждая незамужняя женская особь преследует, где бы он ни появился. Каждая мамаша, чьи дочки достигли брачного возраста, раболепно обхаживает Майкла. Чёрт, даже судебные дела, которые при обычном раскладе попали бы к более престижному адвокату, быстро переданы ему. Причина? Холост и потенциальный наследник Эдема.

Ну почему, если ты мужчина и тебе больше двадцати одного, обязательно должен жениться? Майкл всё-таки пришёл к согласию с самим собой. Он может проснуться утром и ничего не опасаться, пока снова не уснёт. У него практика, немного друзей в Новом Орлеане, разделяющих его взгляды на этот суетный мир. Да и как он может оставить мать?

— Я всё, — Фрэд с энтузиазмом просмотрел меню. — Школьная столовка не чета этой.

Майкл сосредоточился на заказе. Немного смущают высокие, по сравнению с Новым Орлеаном, цены. Но заметив, что Викки знает, как вести себя в такой обстановке, успокоился. Девушка всё же слегка хмурилась, её радостное волнение омрачалось беспокойством.

— Викки, я узнаю, есть ли для Вас здесь номер, — быстро сказал он. Она, казалось, собиралась запротестовать. — Завтра, — быстро и настойчиво, не давая ей заговорить, продолжил Майкл, — я буду в банке и поговорю с мистером Флемингом по поводу работы для Вас. — Однако оригинальное предложение устройства будущего Викки лишь только формировалось в уме и должно отвечать их взаимным интересам.

Игнорируя её серьёзность, Майкл для всех заказал, особо не выбирая, говяжье рагу, картошку, а на десерт горячий яблочный пирог и кофе. Мысли навязчиво вертелись вокруг необычного предложения, что упорно лезло в голову.

Алекс и Фрэд с юношеским энтузиазмом вели беседу, как проводят вечер светские люди, соблюдая, однако, осторожность, не будучи уверенными в реакции Майкла.

— Никто не приезжает в Нью-Йорк, не посетив «Лувр», — уверял Фрэд. — Это самый модный бар в городе. Я угощаю, Алекс, — величественно сказал он, чувствуя себя несколько обязанным за ужин.

— И самый дорогой, — цинично предупредил Майкл. Алекс не имел ни малейшего понятия, в каком финансовом положении семья, считая само собой разумеющимся, что всегда есть немало свободных денег.

Их обслужили с быстротой, достойной всяческих похвал. Майкл улыбнулся, заметив, как глаза Викки расширились от обилия принесённой еды. Прекрасные нью-йоркские отели подавали на стол с такой щедростью, словно плантации Юга.

Когда подошло время десерта и кофе, Алекс и Фрэд забеспокоились. Майкл перехватил нетерпеливый обмен взглядами.

— Если хотите уйти, ради Бога, — небрежно бросил Майкл, — только, Алекс, загляни ко мне перед завтраком. Мне нужно с тобой поговорить.

— Мамины наказы? — отпарировал Алекс.

Когда они с Викки остались пить кофе, Майкл стал рассказывать об Эдеме. Заказал свежий напиток, ободрённый, что Викки тепло и с интересом слушает о плантациях в десять тысяч акров. С тревогой Майкл подумал, девушка не имеет абсолютно никакого представления об институте рабства. В Англии оно запрещено с 1807 года. Не беда, сказал он себе. Он же не предлагает ей стать рабыней.

— Викки, я понимаю, что Вы беспокоитесь о своём будущем, — медленно начал Майкл. — Я имею ввиду положение, положение в обществе, — подчеркнул он, — хотя внешне это обычно выглядит иначе. — Она серьёзно слушала, не имея ни малейшего представления, что ей собираются предложить. — По собственным соображениям, Викки, я предлагаю Вам то, что в некоторых кругах известно, — едва заметная улыбка, — как брак по расчёту. — На этой фразе она встрепенулась. Девушка не была уверена, правильно ли поняла сказанное. — Выслушайте меня, Викки, — настойчиво умолял Майкл, перегнувшись через стол, чтобы она могла слышать. Викки покорно слушала, пытаясь переварить услышанное. — У Вас в Эдеме будет собственная комната. У Вас будет всё, чтобы жить в достатке. Но в глазах моей семьи и наших друзей Вы будете моей женой.

— Я читала о таких вещах, — прошептала она. — В романах.

— Викки, это было бы здорово для нас обоих, — убеждённо сказал он. Душу охватила тревога. Родители наверняка что-то заподозрят. Но ничего не докажут. Викки вполне подходит. Кто сможет возразить? Дочь британского офицера, погибшего под Севастополем. Она леди, хотя ни южанка, ни богачка. Отца едва ли можно было назвать богачом, когда тот женился на маме. Плантацию назвали Эдемом только после смерти деда и бабки Майкла по требованию отца. За пять поколений до этого её знали как Эйнсли-Эйкез.

— Если вдруг решите, что с Вас хватит, оформим развод. Я юрист, Викки, и знаю, как делаются такие дела. Если пожелаете, я выдам Вам легальный документ соответствующего содержания.

— И чем я буду заниматься? — Викки пыталась представить себя в непривычной ситуации.