Анна Князева - Роман без последней страницы

• Название: Роман без последней страницы
• Автор: Анна Князева
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-73913-4

Дайнека умирала от любопытства – в квартире этажом выше снимают кино! Ей удалось проникнуть туда и даже познакомиться с членами съемочной группы. Особенное впечатление на девушку произвела актриса Лидия Полежаева. Но вскоре ее нашли мертвой в той самой квартире…

Соседом сверху, сдавшим квартиру киношникам, оказался знаменитый писатель Василий Тихонов. В советские времена он прославился как автор одного-единственного романа, а потом попал в центр скандала: его подозревали в плагиате, но это так и осталось недоказанным…

Невольно втянувшись в расследование убийства актрисы, Дайнека пришла к парадоксальному выводу: преступники искали в квартире роман Тихонова. Но не тот, что был издан миллионными тиражами, а черновик рукописи, где зашифрована какая-то тайна…

---

Она встала и пошла к монитору. Набрала на клавиатуре фамилию «Полежаева». Среди результатов выбрала статью Википедии и, когда открыла страницу, увидела, что рядом с датой рождения Лидии Полежаевой уже стоит дата ее смерти. Вот так… Позавчера был человек, сегодня его нет. И весь мир об этом уже знает.

Заглянула в раздел «Семейное положение»:

«Замужем, воспитывает двоих детей».

Эх, если бы вернуться в ту ночь, она бы постаралась все разглядеть. В крайнем случае, побежала бы за убийцей, ведь он наверняка уехал в машине. Номер бы записала.

Дайнека посмотрела в окно, скользнула взглядом по противоположному фасаду дома-колодца. На балконе четвертого этажа в кресле-каталке сидела давешняя старуха, только теперь она была закутана в одеяло.

Видно, сильно похолодало.

Через двор со стороны арки двое рабочих несли ламповый телевизор. Еще один тащил торшер, прикрученный к тумбочке. Торшер был похож на тюльпан. Дайнека вспомнила, что пообещала Сергею узнать насчет радиолы. Она вышла на лестничную площадку и позвонила в соседнюю дверь. На этот раз Эльза Тимофеевна открыла.

– Здравствуйте, у вас есть радиола?

В отличие от Дайнеки, старуха сразу поняла, о чем идет речь.

– Конечно, есть, ты же сама ее видела в моей комнате.

– Старый ящик на ножках?

– Не ящик, а прекрасная радиола «Ригонда».

– Ко мне приходили из съемочной группы, им как раз такая нужна в качестве реквизита.

– Моя «Ригонда» в полном порядке. Если захотят, могут даже послушать.

– Значит, дадите им ненадолго?

– С большим удовольствием.

– Спасибо!

С лестничного марша донесся топот мужских ног и сопение. Это рабочие тащили наверх телевизор и торшер в виде тюльпана. Следом с инспекторским видом шагала Вера Ивановна.

Завидев ее, Эльза Тимофеевна надменно прищурилась.

– Куда это вы направились, дорогая?

– В квартиру Тихонова. Пора заканчивать с этим безобразием! Я наведу здесь порядок…

Эльза Тимофеевна ее прервала:

– Угомонитесь вы, наконец!

Вера Ивановна резко остановилась:

– Не нужно вставлять в мой диалог ваши слова!

Эльза Тимофеевна закатила глаза и трагически прошептала:

– И эта женщина в школе преподавала русский язык.

Глава 11 Мотор! Начали! Съемка!

Сергей втащил радиолу в лифт, и, когда двери за ним закрылись, Дайнека стала подниматься по лестнице на третий этаж. Там они встретились.

– Что теперь? – спросила она.

– Тихо… – Сергей подошел к двери, прислушался и тут же вернулся. Сказал шепотом:

– Ждем.

– Чего? – так же шепотом спросила она.

– Когда скомандуют – «снято».

– А-а-а-а…

Они постояли немного. Наконец Дайнека не выдержала и спросила чуть слышно:

– Кто теперь будет доигрывать роль Полежаевой?

– Сценарий переделали. Героиня Полежаевой сбежала с любовником.

– Быстро… – Она вздохнула. – Вот так, был человек и нету.

– Сериал нужно снимать.

– Кто ж спорит. – Дайнека заинтересованно придвинулась: – Можешь показать мне ключ?

– В смысле?

– Ключ от квартиры.

– Вот, – Сергей достал из кармана большой длинный стержень, на конце которого крыльями распластались металлические зубцы.

– Дверь в то утро была закрыта?

– Да, на два оборота.

Дайнека закусила губу. Немного подумав, тихо заметила:

– Значит, ее закрыли снаружи.

Сергей усмехнулся.

– Не думаю, что Полежаева сама замкнула дверь за убийцей.

– Как цинично…

Из квартиры донеслось:

– Снято!

Сергей распахнул дверь, поднял радиолу Эльзы Тимофеевны и втащил ее в прихожую. Дайнека вошла вслед за ним. Теперь она могла внимательно рассмотреть съемочную площадку.

В квартире находилось не менее сорока человек, и было сложно понять, кто из них кто. Многие стояли по стенкам, оставив посреди прихожей свободное место. Казалось, все собрались в ожидании какого-то праздника.

– Иди за мной, – велел ей Сергей.

Они прошли мимо аппаратуры, похожей на пульт ракетной установки средних размеров: два монитора, на одном из них написано «Леша», на другом – «Константин». Рядом – звукозаписывающий комплекс. В креслах – двое мужчин.

– Это – Михаил Потопаев, наш режиссер. – Сергей развернулся к Дайнеке и представил ее: – А это – соседка с нижнего этажа, очень помогает нам с реквизитом.

Режиссер одобрительно улыбнулся.

– Дайнека, – она пожала протянутую руку, одновременно разглядывая мужчину. – Никогда не видела живых режиссеров!

Михаилу было лет сорок пять. Бритая голова, крепкие плечи, невыразительное лицо сельского мужика. В ответ на ее заявление он рассмеялся.

– Наш звукорежиссер Максим, – Сергей тронул за руку высокого парня в наушниках. Тот не обратил на них никакого внимания.

– А где будут снимать? – спросила Дайнека.

– В гостиной, – ответил Сергей. – Туда во время съемки соваться нельзя. Нужно пристроиться в коридоре и замереть.

– Пока не снимают, можно я загляну?

– Пусть посмотрит, – разрешил Михаил.

Дайнека прошла в комнату. У окна уже разместили телевизор, который сегодня притащили рабочие. Только теперь по центру экрана стоял белый крест, а по краям – белые уголки. Наверное, при монтаже туда вставят какую-нибудь телевизионную картинку родом из прошлого.

По комнате сновало много людей, и невозможно было понять, у кого какие обязанности. Сами они, конечно, об этом знали. Осветитель залез на стремянку, вытащил из софита синюю пленку и вместо нее сунул оранжевую. Освещение поменялось, сделалось мягким и приятным для глаз. Еще один парень держал в руках длинную штангу, с которой свисал микрофон.

На стенах висели фотографии каких-то людей. Одного из них Дайнека тут же увидела: симпатичный такой пацан, темненький. В его волосах серебрились седые пряди, вокруг глаз темнели коричневые круги.

«Значит, роль возрастная, – подумала она и усмехнулась. – Какой из него старик, он же щегол лет двадцати».

Актеров среди технического персонала можно было выделить без труда. Один, пожилой, с очень знакомым лицом, как видно, играл профессора. О нем говорил Родионов. Дайнеке показалось, что она знает его, во всяком случае видела в каком-то кино. К тому же он сильно смахивал на того, что моложе.

«Ага, – сообразила она. – Молодой играет роль пианиста, сына профессора».

Все было именно так, как рассказывал Родионов.

И тот и другой отличались какой-то особенной худобой и поджаростью. У обоих были маленькие головки и мелкие лица.

«Если именно таких снимают в кино, наверное, в этом что-то есть, – подумала Дайнека. – Получается, чтобы сниматься, нужно иметь худую фигуру, голову с кулачок и маленькое детское личико».

В этот момент кто-то крикнул:

– Внимание!

Дайнека кинулась в коридор и тут же влепилась в стену между режиссерским пультом и туалетом. Из туалета донесся звук смывного бачка.

– Эй, вы там, в туалете! Снимаем!

Все стихло. Присутствующих, как и ее, мгновенно разметало по стенам. Пианист застыл у дверей, ведущих в гостиную. Он потрогал рукой живот и сказал режиссеру:

– Что-то у меня кишечник урчит. Если будет слышно, командуйте – стоп.

Дайнека вспомнила, что выпила молока. Теперь у нее точно забурчит в животе. Она задержала дыхание и для концентрации на своих ощущениях прикрыла глаза.

Звукорежиссер сложил коробочкой руки, поднес их ко рту и крикнул:

– Тихо!

– Мотор! Начали! Съемка! – громко объявил Михаил.

Выдержав паузу, он выразительно махнул рукой пианисту, после чего тот вошел в гостиную, где уже началась съемка.

Дайнека покосилась на монитор. Пианист остановился рядом с отцом. Из комнаты чуть слышно журчали голоса главных героев. Ей удалось расслышать лишь то, что пианист подарил отцу альбом с какими-то марками, и тот сильно обрадовался. Избитые фразы резали ухо. Старик сказал, что дочь пианиста скоро вырастет и «упорхнет из гнезда», а его (пианиста) поезд проходит мимо «полустанка» по имени Мадлен. Они говорили так, как могли говорить тысячи людей. Отличить старого от молодого у нее не получалось.

Дайнека подумала про мелкого пианиста.

«А парень-то совсем без характера, совершенно бесплотный. Какая там ему Мадлен…»

– Стоп! Снято! – Режиссер сдвинул наушники. – Теперь снимаем портреты. Крупный план одинаковый. По плечи. – Закинув голову, он закричал в потолок: – Костя! Попробуй съехать на марки!

Дайнека почувствовала себя знатоком съемочного процесса. Она поняла, что приказ был отдан оператору, который с крупного плана актеров должен плавно перейти на альбом с марками.

«В общем, – мысленно резюмировала она, – никаких фокусов в этом сериале точно не будет».

– Тихо!

– Мотор! Начали! Съемка!

Актеры снова произнесли свой текст. Дочь еще раз собралась упорхнуть из гнезда, поезд с пианистом проехал мимо полустанка Мадлен.

– Стоп! Снято!

Воспользовавшись моментом, какая-то женщина рядом с Дайнекой заговорила по телефону: