Сато Цутому - Непутевый ученик в школе магии 4: Турнир Девяти Школ (Часть 2)

• Название: Непутевый ученик в школе магии 4: Турнир Девяти Школ (Часть 2)
• Автор: Сато Цутому
• Жанр: Научная Фантастика

---

Однако Номер 17 мог только с трепетом дрожать, он неудержимо крутил головой, давая понять, что неспособен на дальнейшее сопротивление.

Просто всё его тело было пронизано многочисленными иглами толщиной с волос, через них шел электрический ток.

Излишне говорить, что это была магия Фудзибаяси.

— Фудзибаяси, у тебя, должно быть, очень хорошее зрение.

— У неё скорее не зрение, а чувствительность. Вы хотите, чтобы я порекомендовал хорошего консультанта?

— Видите, разве вы не одного поля ягоды?

Янаги и Санада посмотрели друг на друга, разделенные Номером 17.

Они оба почти одновременно нахмурились.

◊ ◊ ◊

Совершенно не зная об опасном положении за кулисами, Тацуя неторопливо вернулся в свой номер гостиницы и съел обед.

После матча, когда Миюки была в душе, комитет Турнира без единой капли вины запросил проверку CAD с установленной магией Полёта. На мгновение у него появилась мысль воспользоваться именем Старейшины Кудо и запугать бедняг, но такое злобное поведение — притвориться, что знаешь вышестоящую власть, чтобы давить на слабых — было для него недостойным, так что он отказался от этой мысли и покорно передал им CAD.

Кроме этого, он не встревал ни в какие странные обстоятельства.

Хотя он чувствовал огромное количество взглядов, направленных на него и сестру, пока вредители не представляют прямой угрозы, лучше всего оставить их в покое.

Передав CAD, Тацуя решил вернуться на свою личную территорию.

Даже если бы он знал о тайном вмешательстве Санады и Янаги во избежание массового убийства, действия Тацуи, скорее всего, сильно не отличались бы. Честно говоря, даже если десятки незнакомых зрителей будут убиты, Тацуе, вероятно, на это будет наплевать.

Точнее, даже если жертвой станет сэмпай с его школы, его эмоциональная реакция не превысит небольшого «сожаления». Поэтому трудно предположить, что он решил бы действовать.

Слегка печальное выражение Миюки показало то, что не могло быть сказано.

Излишне говорить, что он был в центре событий.

В общем-то, Миюки, которая всегда придирчиво глядела ему вслед, сейчас стояла перед Тацуей.

— Онии-сама, хотя одно из твоих достоинств — всегда быть аккуратным и опрятным, я всё же хочу, чтобы ты иногда оставлял небольшой беспорядок, чтобы я могла хоть немного позаботиться о тебе.

Сегодня у Миюки было жизнерадостное настроение. Сейчас она с улыбкой напевала светлую мелодию, при этом весело вытирая тряпкой стол. Это было прямым следствием того, что она не могла следить за братом почти неделю.

— Миюки, ты хочешь, чтобы я для тебя что-то сделал?

В его вопросе не было никакого глубокого смысла. Он спросил это лишь из чувства долга.

— Что-то, что я хочу, чтобы Онии-сама сделал?

Миюки глубоко задумалась над вопросом, на её лице появилось радостное выражение и глаза расширились. Увидев эту неожиданно сильную реакцию, Тацуя почувствовал, что возможно сделал большую ошибку.

Миюки постучала пальцами по подбородку и наклонила голову, она размышляла до тех пор, пока не вспомнила о чем-то, из-за чего покраснела и посмотрела на Тацую из-за кресла возле него.

— ...Просто скажи мне это.

Даже несмотря на то, что у него в уголках рта были следы кривой улыбки, Тацуя по-прежнему мягко призвал её к себе. С волнением, Миюки открыла рот:

— Ранее ты сказал, что мне следует вздремнуть после обеда до матча...

— И вправду, хотя это и не совсем критично, ты должна немного поспать, если сможешь. Даже если ты не уснешь, просто полежать будет хорошо. Не говори мне, что ты не хочешь вздремнуть? Давать своему организму время на отдых очень важно.

— Да, конечно я послушаюсь твоих указаний, Онии-сама... Но, это...

— Хм?

— Эм... Если возможно, ты можешь остаться со мной... Пожалуйста...

В конце концов, она очень смутилась.

Полностью покрасневшая, Миюки опустила голову.

— ...Миюки такой испорченный ребенок.

— ...Я не могу? Миюки просто хочет быть испорченной Онии-самой!

— ...Конечно. Однако я просто спою тебе колыбельную, хорошо?

Миюки медленно подняла глаза на Тацую и использовала руки, чтобы подавить сильное биение сердца.

Её жемчужная кожа была глубоко красной от промежутков между темными волосами до самих ушей.

Несмотря на родственные отношения, они по-прежнему были молодыми людьми в рассвете жизни, поэтому использование одной кровати было полностью исключено.

К счастью, даже если в номере и жил один постоялец, изначально это был двойной номер. Механизмы, которые занимали много места, уже были перенесены в зону для соревнований.

Тацуя развернул кровать из стены и быстро приготовил её для Миюки. Это действие было почти полностью автоматическим, так что не было необходимости звать обслугу номера (учитывая, что это не нормальная гостиница, остается вопрос, пришли бы они, даже если бы их вызвали).

Как только Миюки залезла под одеяло, Тацуя придвинул кресло и сел возле кровати.

Миюки застенчиво улыбнулась, посмотрев на него. В ответ, Тацуя тоже улыбнулся и мягко погладил её шелковистые волосы.

Меньше чем через минуту Миюки была на пути в мир снов.

Четыре часа прошло с того времени, как Миюки уснула, но Тацуя не сдвинулся с места. Это было так, словно он преданно выполнял желание Миюки, чтобы оставаться рядом с ней, но Тацуя никогда не думал об этом как об испытании.

Миюки крепко спала, её спящее лицо показывало глубокое облегчение. Осознав, что это выражение было из-за её полного доверия к нему, его сердце стало немного теплее, и вместе с тем он смутился.

Даже если они были родственники, Тацуя и Миюки начали жить вместе лишь три года назад. Другими словами, три года назад они стали настоящими братом и сестрой. Перед тем судьбоносным летом три года назад, даже если они и жили на одном и том же этаже, они никогда не пересекались друг с другом. Их текущая близость была тем, что прямо запрещала их мать: она запрещала любые нормальные взаимоотношения брата и сестры. Тем не менее, это было решением семьи Йоцуба.

Тацуя не собирался жаловаться или сожалеть. Хотя такой функции, похоже, не осталось в его сознании. Однако не иметь каких-либо детских воспоминаний о том, как с ним обращались, как с членом семьи, было неприятно, так что можно сказать, что он был этим недоволен.

Детские годы, которые сопровождают порывы гнева, слёзы, падения, ошибки и другие смущающие секунды помнят другие члены семьи. Однако для Тацуи, который никогда не наслаждался роскошью таких воспоминаний, Миюки была «красивой молодой девушкой на год младше него». Поскольку с самого начала был вынужден смотреть на неё беспристрастно, Тацуя хорошо знал, что она была с самого начала красивой молодой девушкой.

Но, несмотря на это, привязанность, которая выросла из глубин сердца, определяла её только как младшую сестру. Семейная любовь к сестре была единственной истинной эмоцией в его сознании.

Не воспоминания, только привязанность. Иногда Тацуя размышлял о том, что у человека, потерявшего память, будут похожие чувства. Конечно, он полностью осознавал, что не подходит под это состояние.

Это была безусловная привязанность, свободная от любого рода воспоминаний.

Именно из-за этого Тацуя слепо, яростно и отчаянно любил Миюки. Его другие эмоциональные порывы не могут быть выражены через ярость и ненависть. Только его любовь к Миюки была и впрямь спонтанной и абсолютной.

Тацуя совершенно этого не осознавал. Не то чтобы он забыл себя, но потому, что это был итог холодного, жесткого расчета, его действия стало невозможно остановить. Как только он решит, что что-то необходимо, он даже не остановится, чтобы подумать «правда ли это необходимо». Даже если он взвесит траты и выгоды, социальные нормы его не остановят.

Тацуя поднял смартфон с кофейного столика. Поскольку Миюки всё ещё спала, он снова прошелся по закодированному сообщению, которое ему отправила Фудзибаяси. В сообщении были подробности относительно правды о вмешательстве во время «Иллюзорных звезд», а также о попытке массового убийства зрителей после завершения второго матча.

Для Тацуи это было просто непростительно. Те, кто планировали падение Миюки, заслуживают смерти тысячу раз.

Тацуя положил смартфон в нагрудный карман, поднялся из кресла, и заглянул за край кровати.

Он мягко погладил волосы Миюки.

Миюки взяла руку Тацуи.

— Миюки?

Нет ответа. Она всё ещё не проснулась.

Миюки повернулась на бок и естественным образом приложила руку Тацуи к лицу.

Видя, что её спящее лицо покраснело от счастья, Тацуя улыбнулся.

За этой улыбкой, он сделал сознательное решение защитить это мирное, спящее лицо независимо от того, какую цену нужно будет заплатить.

Это была не решимость, а сознательное решение.

◊ ◊ ◊

Ко времени начала финального этапа утренняя пасмурная погода сменилась на чистое ночное небо.