Людмила Белякова - Темная арена

• Название: Темная арена
• Автор: Людмила Белякова
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3048-8

Юрий Краснов, хваткий и прагматичный предприниматель, столкнулся с весьма странными событиями. Рядом с его недостроенным особняком застрял фургон циркового фокусника. У старика прихватило сердце, и, уже лежа на носилках приехавшей «скорой», он доверил весь свой реквизит нечаянно оказавшемуся рядом герою. Оказалось, что вещи из фургона живут своей жизнью, более того — они начали вмешиваться в жизнь расторопного дельца.

* * *

Юрий Краснов всегда думал о будущем. Поэтому к тридцати с небольшим он сумел стать хозяином сети магазинов и обзавестись всеми атрибутами сладкой жизни, в том числе и недостроенным особняком в Подмосковье. Рядом с этим домом и застрял однажды трейлер старого циркового фокусника, у которого неожиданно прихватило сердце.

Старика увезли на «скорой», а фургон, с нарисованными на нем клоунами и белой лошадью в праздничной сбруе, так и остался под окнами. Реквизит иллюзиониста превратил жизнь хозяина особняка в постоянное приключение, порой пугающее и опасное, а порой — необыкновенно забавное. Странные и своевольные вещицы очаровали нового русского, у которого в душе, видно, жил ребенок. У Юрия появилась грандиозная идея, как направить энергию магических приспособлений в созидательное русло. Но на пути замечательных планов стали люди из его темного, криминального прошлого…

---

«Ну, уж теперь-то я эти штучки-дрючки из рук не выпущу, пока с ними не разберусь окончательно. Раз мне дедом оставлены, значит, мои, и точка».

Юрасик еще раз вдохнул полной грудью и, как торговка перед покупателем, расправил перед собой на вытянутых руках платок, разглядывая его. Тут из окна на Юрасика пахнуло прохладным ветром, и платок, томно прогнувшись, облепил его мощный торс. На миг Юрасика парализовало, вернее, он почувствовал, что у него не хватает средней части тела — там, где к нему прикоснулся платок. Потом область, где его не было, стала быстро распространяться вверх и вниз, и вот уже весь Юрасик, переставая существовать в только что спасенном доме, стал куда-то проваливаться…

…Он очнулся сидящим в кресле с высокой спинкой и удобными, широкими подлокотниками оттого, что озябли ноги и затекла спина. Ноги замерзли оттого, что отсырели его легкие матерчатые полуботинки, стоявшие прямо на сырой, черной от гари земле. Очевидно, тут совсем недавно бушевал пожар, потому что вокруг него торчали какие-то обгоревшие конструкции, виднелась опадающая белая пена и маслянистые лужи. Однако кресло, в котором он сидел, вплоть до гнутых ножек и шелковой полосатой обивки, было совершенно цело. И сам Юрасик пребывал в полном порядке, правда, одет не как всегда — в хлопчатый светло-зеленый костюм-сафари со множеством карманов, погон и шлевочек.

Пожарище находилось на каком-то пустыре. В стороне от Юрасика был широкий ров, похожий на крепостной, правда без воды. Юрасик, не решаясь встать, подтянул отъехавшие во сне ноги и принялся вертеть головой, озираясь. Почти у себя за спиной он краем глаза заметил какое-то строение. Для того чтобы увидеть его, Юрасику все-таки пришлось приподняться. Это был цирк-шапито, возведенный на этой же стороне рва. Шапито был окружен несколькими вагончиками, расписанными цирковой атрибутикой.

«Цирк приехал!» — обрадовался в его душе Юрасик-мальчик.

Он встал и пошел к цирку, перепрыгивая через обугленные обломки и лужи с черной водой, размахивая на ходу руками, чтобы размять онемевшую спину и затекшие плечи. Было часов семь вечера, на западе розовели вытянувшиеся в струночки облака.

Цирк располагался совсем не так далеко, как ему показалось. Внутри круга из разноцветных вагончиков бродила пара беспризорных псов, слонялись рабочие в обвисших штанах и линялых майках. Юрасик прошел мимо них внутрь шапито, где было по-дневному жарко. Из стойла на него глянула и мотнула головой белая лошадь. В глубине шатра раздавались размеренные звуки, удары, то глухие, то звонкие, иногда голоса.

Юрасик прошел через какой-то короткий туннель, понял, что сейчас выйдет на арену цирка, и сбавил ход — все-таки он был непрошеным гостем, Да и получить опять чем-нибудь в лоб ему не хотелось. Он остановился, прислушиваясь, и заодно пошарил по карманам — здесь ли чертик-оберег. Чертика не нашлось, и Юрасик огорчился.

На арене репетировали прыгуны с подкидной доской. Трое ребят, двое девушек по очереди подбрасывали друг друга в воздух, ловили, строились в пирамиды. Иногда прыгуны зависали в воздухе на страховочных поясах и потом медленно, как снежинки, опускались на арену. Команды им в микрофон подавала светловолосая девушка, сидевшая в первом ряду за пультом. В девушке Юрасик сразу признал ту девчонку из трейлера.

Юрасик, стараясь не привлекать к себе внимания, прошел в зал и сел ряду в пятом от арены, за спиной у девушки, решив дождаться конца репетиции. От повторений ему стало скучно, но тут девушка хлопнула в ладоши и сказала:

— Всем спасибо, на сегодня все.

Прыгуны стали отцеплять от себя страховочные приспособления, девушка защелкала тумблерами на пульте. Она, навертывая шнур на ручку микрофона, шла по направлению к выходу с арены, когда дорогу ей загородил Юрасик:

— Не узнаешь меня?

— Нет…

— А как мы зимой «скорую» твоему дедке вызывали — не припоминаешь? Он как, кстати, дед-то?

Тут она внимательнее вгляделась в его лицо. Горькие воспоминания дернули ее за губы, отозвались всплеском боли в глазах.

— Ой, да… вы… Краснов? Конечно… — Она стояла и, глядя на него, мысленно перебирала все то немногое, что о нем помнила. — Да, конечно. Юрий Петрович, да?

— Типа да.

Наконец она сочла нужным слегка ему улыбнуться, а Юрасик вдруг понял, что никакого отношения к дурацким шуткам она не имеет.

— Мне что интересно, — начал Юрасик давно придуманный монолог, — ты когда свой шарабан с участка заберешь? У меня вот-вот дом закончат делать, и надо будет за участок приниматься. Лето кончается…

— А он цел? — искренне удивилась девушка. — Я уж думала, от него рожки да ножки остались.

— Ты чё ваще, — Юрасик почувствовал, что от обиды заговорил на диалекте далекой качковой юности, — меня за человека не считаешь? Раз помогаю — значит, помогаю. Все в сохранности, как в швейцарском банке. Короче, когда заберешь?

— Я даже не знаю… Я как дедушку в больницу положила, сразу принялась работу искать. Мы и так-то не шиковали, а уж без него я вообще ни с чем осталась. Так что о трейлере не очень и вспоминала.

Юрасик приятно удивился своей проницательности, а Лена тряхнула головой:

— Действительно, надо его определить. Если разобраться, ему цены нет.

«Во-во, — подумал Юрасик, — уже и очередь стоит».

— Сколько еще фургон может у вас оставаться?

— Недельки две пускай, а там не знаю… Ты хозяйка, ты и решай. Мне эти цирковые прибамбасы ни к чему, хоть дед конкретно мне это завещал.

— А вам, — она прищурилась, глядя ему прямо в глаза, — это неинтересно? Вы ведь, кажется, предприниматель? Это может принести выгоду.

— Извини, у меня оптово-розничная торговля продуктами питания, а не цирк. А этими штуками кое-кто интересовался — это было. Отстреливаться пришлось.

— Не может быть!

— Чего ж не может-то? На той неделе ночью в трейлер забрались, трое. Что искали, кто навел?.. — Юрасик пожал плечами.

— И… что-нибудь украли?

— Не знаю, ревизию не делал. Сейчас все цацки у меня в доме. Так что трейлер заберешь, потом можешь и вещи забрать.

— Хорошо, я поняла. Спасибо вам большое.

— «Спасибо»!.. Знаешь, сколько я времени потерял на тебя?.. Как будто мне это надо. На, возьми визитку. Сеструхе двоюродной отзвони, а то она тебя тоже будет разыскивать.

— Это Лене?!

— Лене, Лене!.. Я сначала на нее вышел, а потом уже на тебя.

— Это она вас сюда направила?! — Лена была искренне удивлена. Похоже, с кузиной, на которую она удивительно внешне походила, особого лада у нее не было.

— Нет, это я по своим каналам, — чванливо процедил Юрасик. В глубине души, где Юрасик не бывал со времен первой школьной любви, он и сам не знал — как на самом деле определил, где искать эту, настоящую, Лену? Юрасик мотнул головой, чтобы отогнать это тревожащее чувство, и сказал: — Ну ладно, работай. Но про проблему не забудь. Я второй раз просить не привык.

— Конечно. Извините за беспокойство, пожалуйста. Вы — уникальный человек.

— Во-во, и сеструха твоя мне то же сказала. Дурак еще тот, мотаюсь…

Лена улыбнулась, очень радостно и приветливо:

— Ну при чем тут дурак! Очень хороший, добрый человек. Правда.

Юрасику захотелось побеседовать на эту тему, но он почувствовал, что задерживаться дольше будет неприлично.

— Ну ладно, действуй. Увидимся.

— До свидания, Юрий Петрович.

Юрасик прошел через туннель, конюшню и вышел на двор. Было почти темно, вдалеке виднелась яркая цепочка огней. Он остановился и вдохнул прохладный загородный воздух. Из голубых сумерек, со стороны крепостного рва, доносился размеренный звук — словно кто-то лениво, с оттяжкой выбивал ковер.

Как все практичные люди не терпевший двусмысленных ситуаций, Юрасик решил разобраться — кто и чем там занят в неположенное время?! Он осторожно двинулся на звук. Ров, ничем не огороженный, появился из темноты неожиданно. Звук ударов стал явственнее. Юрасик прощупал ногой край и осторожно глянул вниз. Ров оказался неглубоким, метра полтора, но широким, как теннисный корт. Вероятно, поэтому на его гладком, поросшем низкой травой дне кто-то играл в теннис. Игроков было двое. Играли они не простым теннисным мячиком, а прозрачным и светящимся изнутри шаром, величиной больше футбольного.

Игроки были одеты по-клоунски — в просторные цветастые костюмы с огромными пуговицами на животах, в остроконечные, набекрень, шапочки с помпонами и штиблеты с загнутыми носами и тоже с помпонами. Когда глаза Юрасика привыкли к полумраку, он увидел, что физиономии у игроков разрисованы по-цирковому, с огромными ртами до ушей и бровями посередине лба. Особенно их нарочитая клоунская нарисованность выявлялась, когда мяч подлетал к лицам и освещал их.

Мяч был легким, поэтому передачи у игроков получались длинные, ленивые, удары слышались редко, и в недвижимом вечернем воздухе звучали упруго и звонко — иии-пумц, иии-пумц, иии-пумц… Уже холодало, и из невидимого в темноте конца рва под ногами играющих тянулись молочные языки тумана. Если игроки роняли мяч, то он выбивал из тумана волны, расходившиеся ровными кругами.