Леонид Шебаршин - Из жизни начальника разведки

• Название: Из жизни начальника разведки
• Автор: Леонид Шебаршин
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01413-3

В книге воспоминаний бывшего главы внешней разведки Комитета госбезопасности СССР Л В Шебаршина воссозданы события с октября 1990 г. до октября 1992 г. Июнь 91-го года памятен тем, что прошли выборы президента России, август — путчем и крушением старого КГБ, в сентябре же закончилась служба автора в Комитете госбезопасности, которая много лет была смыслом и содержанием его жизни.

---

В газетах мелькает тема «денег КПСС», но звучит она все глуше и глуше. Вот уже больше года ищут эти деньги российские правоохранительные учреждения; привлечены к делу и крупные международные силы — детективная фирма «Кролл», которая, по слухам, отыскала в свое время спрятанные в зарубежных банках капиталы иракского президента Саддама Хусейна. Фирма ежемесячно получает от российского правительства приличный валютный гонорар, но никак не может напасть на след коммунистического золота. Проблема мне близка — по расчетам знатоков чужого кармана, КПСС не могла перевести свои капиталы заграницу без посредства разведки. В том, что такие капиталы были, и в том, что они находятся за границей, у знатоков сомнения нет — уж больно это необходимо сейчас из соображений внутренней политики.

В документах разведки никаких признаков участия в валютных операциях КПСС не обнаружено. Время от времени мне приходится разъяснять ситуацию: во-первых, руководители КПСС не обращались к разведке с подобными просьбами и поручениями; во-вторых (это уже мое личное мнение), руководство и аппарат КПСС были настолько дезорганизованы и деморализованы «перестройкой», что позаботиться о будущем партии они просто не могли. «Кроме того, — добавлял я, — не стоит забывать, что в аппарате ЦК работали чиновники, способные позаботиться о личных интересах, но уж никак об интересах своей организации».

Что касается тех денег, которые КПСС передавала иностранным коммунистическим партиям, то это совсем другое дело. Такие деньги были, 15–20 млн. инвалютных рублей ежегодно. Выполняя поручения ЦК КПСС, Первое главное управление вручало ассигнованные суммы адресатам и делало это так, что за десятилетия ни единого раза не допустило сбоя: многие догадывались, что КПСС финансирует своих зарубежных единомышленников, знали, что причастна к этому советская разведка, а вот схватить нас за руку ни одна служба так и не сумела. Невольно предаюсь ностальгическим воспоминаниям. Предрассветные густые сумерки, пустынное загородное шоссе, в багажнике машины — удочки, сетки, прочее рыболовное снаряжение, укладывавшееся с вечера на глазах сторожа — местного гражданина. Выезд из дома затемно: всем известно, что рыба лучше всего клюет на рассвете. Под утро легко проверить и убедиться, что «хвоста» за тобой нет. Минут через 15 станет светло, но здесь и появляются красные огоньки автомобиля, неспешно едущего в попутном направлении. Условный сигнал фарами, красные огоньки гаснут и загораются, вновь гаснут и вновь загораются — сигнал принят, все в порядке. Мы обгоняем потрепанный полугрузовичок и на секунду притормаживаем; из окна в окно передается пакет. Мы поворачиваем направо, туда, где поблескивает серебристая гладь озера, а грузовичок через пару километров уйдет налево. Днем в Центр поступит телеграмма о том, что поручение инстанции выполнено.

В начале 1990 года, когда стало очевидным, что финансирование зарубежных компартий утратило всякий государственный смысл, а риск компрометации разведки возрос, Первое главное управление высказалось за прекращение подобных операций и самовольно, не дожидаясь ничьих указаний, приостановило их. Указаний так и не последовало.

По старой, уже никчемной привычке помечаю и вырезаю интересные статьи. Для этого у меня есть специально отточенный туарегский кинжал, который был куплен в лавке алжирского города Таманрассета, в сердце пустыни Сахары. Кожаные ножны и рукоятка отдают легким запахом плохо дубленой овчины, форма обоюдоострого, жалящего клинка совершенна. Он, как и- его владелец, занят самым мирным и бессмысленным трудом. Вырезки накапливаются, ворохом сухих листьев застилают подоконник, пылятся, покрываются новыми слоями газетной бумаги и, завершив свой земной путь, отправляются в мусоропровод, чтобы расчистить место новым завалам. «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, — и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «Смотри, вот это новое», но это уже было в веках, бывших прежде нас». Занятные мысли вызывает чтение газет. Как так — нет ничего нового? Каждая фраза, почти каждая, неповторима. А что касается смысла, то Экклезиаст-проповедник, пожалуй, прав: борьба за власть, корыстное лицемерие и обманутая невинность, хищники и жертвы, торжествующая ложь, бессильное праведное негодование и высокомерная усмешка сильного — все это было. Даже «новое мышление», если припомнить, провозглашалось бесчисленно много раз.

Тем не менее режу податливую бумагу, помечаю вырезки. В первую очередь все, что касается моей бывшей профессии, — удивительно много пишут о разведках, видимо, эта тема никогда не перестанет интересовать публику; затем ислам — о нем наговорено не меньше ерунды, чем о коммунизме, но если о коммунизме мы кое-что узнавали из первоисточников, то ислам известен только по толкованиям его оппонентов. Есть шанс, что впервые для русского читателя он может открыться не как зловещий призрак, а как образ жизни сотен миллионов добрых людей. Правда, едва ли это допустят американцы. Конечно, вырезаю яркие, проникновенные материалы о современной России — они звучат отголоском того, что писали Шульгин, Деникин, Покровский, Франк, а до них — спокойнее и глубже — Ключевский, злее и саркастичнее — Михаил Евграфович Салтыков. Неужели так: «Что было, то и будет». Хоть когда-то вырвемся мы из заколдованного злого кольца?

Пообедав, прочитав и изрезав газеты, напившись крепчайшего чаю, следовало бы на полчаса прилечь — пенсионер может позволить себе эту невинную роскошь бедного азиата Сегодня, к сожалению, не позволяют дела.

Мне и раньше казалось, что повороты судьбы непредсказуемы. За последний год я перестал вообще чему-либо удивляться и окончательно уверовал, что пути Господни или причуды судьбы неисповедимы. «Принимаю тебя, неудача, и удача — тебе мой привет…»

В три часа я должен встретиться с бывшим сотрудником ЦРУ Норманом Гербертом. Он в отставке, занимается тем же бизнесом, что и я, в Москву прибыл по делам, узнал мой телефон от знакомого и позвонил с просьбой о встрече Имя Герберт что-то очень смутно напоминает. Кажется, я слышал его давным-давно.

Времени в обрез, еду от дома на черной, арендованной фирмой «Волге». Вроде бы все, как раньше, — черная машина, вежливый водитель, ондатровая шапка на голове бывшего начальника разведки, а в глубине души ощущение пустоты и эфемерности этих житейских мелочей.

Меня ждут Герберт и его компаньон Майндер, они ухитрились прийти на десять минут раньше времени.

Конечно же, память не подвела. Герберт работал в Индии в мое время, мы знали, что он сотрудник ЦРУ. Американец напоминает, что стараниями нашей резидентуры он был расписан в индийских газетах как американский супершпион, что, думает он, было совсем не по заслугам. Улыбка у него мягкая и добрая, тон слегка ностальгический. Возможно, это профессиональное: разведчик должен уметь моментально менять окраску, приспосабливаться к обстановке. Скорее же всего, такой он и есть в действительности — добрый и мягкий человек, занимавшийся жестоким делом. Мало ли нас таких?

Говорить с Гербертом и Майндером легко. Они заинтересованы во взаимодействии, это совпадает и с нашими желаниями. Целый год мы сторонились иностранных клиентов и партнеров. Причины очевидны: власть относится к нам с подозрением, для иностранных разведок наша компания должна быть привлекательной. Не будем дразнить гусей и давать повод разрабатывать нас «по окраске шпионаж». Время прошло, мы не поддались искушению валютных заработков, накопили опыт и можем спокойно в русле государственной политики идти на сотрудничество с Западом.

Мог ли кто-нибудь представить все это еще полтора года назад? Во всяком случае, не я. Мог ли представить тогда Крючков (я часто вспоминаю его по разным поводам), что окажется в «Матросской тишине»? Мог ли представить Горбачев, что его — президента, лауреата Нобелевской премии, «лучшего немца» — оштрафует на сто рублей суд, и какой суд — Конституционный! Многое другое нельзя было себе представить, так что надо окончательно увериться в непредсказуемости и прихотливости человеческой судьбы. «…Нас всех подстерегает случай».

Впрочем, случайностью кажется лишь не понятая нами необходимость.

Пьем с американцами чай, договариваемся о поддержании контакта на будущее. У собеседников приятные, спокойные манеры, но что-то их едва приметно беспокоит. Неужели чай? Приезжающим в Москву иностранцам их соотечественники внушают, что московская вода загрязнена, что все продукты недоброкачественные, и для душевного спокойствия лучше избегать любого русского угощения. Мне вспоминается знакомый советский дипломат, работавший в Пакистане. Если ему не удавалось избежать чашки чая, предложенной радушными (и, надо сказать, весьма чистоплотными) пакистанцами, он тут же глотал украдкой таблетку синтомицина. Легонько кусает душу обида: дожили! Вернулись в первобытное экзотическое состояние; иностранные купцы, запасшись собственным провиантом и водой, приезжают торговать с туземцами яркими тряпками, электронными игрушками, бусами и зеркалами. Туземцы же ничего не могут им предложить, кроме нефти, цветных металлов, леса, угля и прочего сырья.