Кеннет Балмер - Пробуждение Чародея: Накануне Судного дня. Пробуждение Чародея. Планета кочующих городов

• Название: Пробуждение Чародея: Накануне Судного дня. Пробуждение Чародея. Планета кочующих городов
• Автор: Кеннет Балмер
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-8352-0290-3

Издательство «Северо-Запад» предлагает познакомиться с творчеством английского писателя Кеннета Балмера, до сих пор не переводившегося на русский язык.

Нашим любителям фантастики его имя знакомо лишь понаслышке. Известный фантаст, редактор и издатель, писавший под разными псевдонимами, он всегда удивлял читателя разнообразием своей тематики.

---

— Номер тридцать четыре. Включает два первых издания — Уилфреда Оуэна и Джеральда Мэнли Гопкинса. Книги в прекрасном состоянии, подлинные переплеты двадцатого века, страницы немного пожелтели, на форзацах многочисленные экслибрисы и надписи…

Я сделал попытку поторговаться, но цена стремительно взлетела вверх. Ни за один предмет здесь я не заплатил бы таких денег; к тому же, это были всего лишь старые книги. И Оуэн, и Гопкинс были мне хорошо знакомы, их вещи украшали полки в моем подводном доме. Слава Богу, я не испытывал страсти к коллекционированию первых изданий и, кроме того, не хотел доводить до инфаркта поверенного, управлявшего моими финансами.

Я повернул голову — и узрел своего двойника за рыцарскими доспехами средневекового Милана.

На этот раз, почти готовый к подобной неожиданности, я быстро овладел собой и шагнул вперед. Внезапно человек исчез, и я замер, дрожащий и растерянный; только что виденье стояло тут — и в следующий момент буквально растаяло в воздухе.

Несомненно, что-то помутило мой рассудок. Человек исчез. Он стоял здесь, глядя на меня с кривой усмешкой — неприятная привычка, от которой я пытался избавиться годами, — и через миг я увидел укрывшийся за доспехами пьедестал с бронзовыми всадниками. Золотистые блики света играли на крутых лошадиных боках, искрами срываясь с остроконечных шпор — клик, клик, клик… Вот и этот человек — клик! — и исчез.

Я моргнул. Обычная реакция. Я сглотнул. Тоже как будто все нормально.

Осторожно сделав несколько шагов в сторону бронзовой кавалерийской группы, я попытался трезво оценить ситуацию. Я коснулся левой рукой чеканного панциря — он был изумительно красив, трудно было бы найти человека, который не жаждал бы завладеть этим чудом, — и снова пристально уставился на бронзовых всадников, на опущенные и вытянутые вперед сабли, ноги, натягивающие стремена. Предположим, незнакомец просто отошел в сторону в тот миг, когда я моргнул… вполне обычное явление, часто объясняющее внезапное исчезновение миражей… да, но в этом случае он все еще должен был оставаться в тупике, образованном стеной, пьедесталом статуи и рыцарскими доспехами… Он никуда не мог уйти отсюда. Но где же он в таком случае?.. Впрочем, иного я и не ожидал.

Он носил довольно странный костюм: серую тунику, облегающую тело как перчатка, и широкие штаны, которые выглядывали из-под темно-голубого плаща, свисавшего с плеч на золотых цепочках. Его исчезновение не сопровождалось взмахом плаща или каким-нибудь иным жестом, объясняющим способ его ухода. Наиболее странной деталью облачения незнакомца являлся бронзовый шлем, похожий на коринфский — необычный головной убор даже для нашего века, терпимого к любому стилю одежды.

Шлем оставлял открытым лицо и был украшен нелепыми желтыми и голубыми квадратами — такими же, какие бывают на ткани в клетку.

Когда я первый раз увидел его за творением Бернини, шлема на нем не было; должно быть, тогда он его еще не надел. Я не понимал, что это значит. Я чувствовал себя раздраженным и неуверенным — подобная реакция слегка меня удивила. Казалось, еще немного — и абсурдная ситуация, в которой я оказался, проломит монолитную стену реальности, заставив поверить в чудо.

Джордж Помфрет, багровые щеки которого были зримым свидетельством чревоугодия, бросил взгляд в мою сторону; затем с удивительной поспешностью подскочил ко мне.

— Эй, Берт, с вами все в порядке? Вы выглядите так…

— …словно увидел призрак, да?

— Да, если угодно. С вами все в порядке?

— Вполне. Хотя я видел… впрочем, ничего страшного, Джордж. Думаю, я просто задремал на ходу.

— Хмм… Ну, ладно. — Помфрет явно решил не затрагивать больше эту тему. — Следующим идет ларец, что мы видели внизу. Он вас еще интересует?

— Ларец? — Мысли мои медленно возвращались к реальной жизни.

— Вспомните, Берт! Этот напольный ларец с секретом, который стоял перед окном в картинной галерее на первом этаже.

— О да, я вспомнил. Конечно. — Я видел, что Помфрет пристально уставился на меня. — Ну, давайте попробуем сразиться за него — хотя он все равно уйдет. И ради Бога, Джордж, со мной все в порядке, поверьте.

— Хорошо, хорошо.

Но когда мы пробирались через ожидающую толпу, мимо двойного ряда позолоченных кресел перед столиком аукциониста, Помфрет снова внимательно посмотрел на меня.

Ларец — или, скорее, большой сундук — отсвечивал мрачными красновато-коричневыми бликами полированного ореха, и робот аукциониста поворачивал его на подставке, демонстрируя публике достоинства раритета. Простые, строгие, но элегантные линии и изысканная целесообразность красноречиво свидетельствовали об авторстве Сэмуэля Беннета; хотя этот мастер не столь знаменит, как Томас Чиппендейл, его работы всегда были лакомым куском для истинных любителей антиквариата.

— Нет, вам эта вещь не по зубам, — с сожалением заметил Помфрет.

— Боюсь, вы правы.

Наблюдая за сосредоточенными физиономиями готовых набивать цену профессионалов, представителей всемирно известных музеев и художественных галерей, я прекрасно понимал, что попытка тягаться с ними — занятие глупое и бесполезное.

Впрочем, ради развлечения…

— Номер сорок. Сундук-комод работы Сэмуэля Беннета, инкрустированный орех, с позолоченными ручками, конец семнадцатого века, — аукционист скороговоркой перечислял потрясающие воображение достоинства. Я улыбнулся той уверенности, с которой работа Беннета была аттестована как комод; здесь имелись небольшие, но довольно существенные отличия. Но, в конце концов, это не Чиппендейл, а значит, особая точность здесь ни к чему.

Робот аукциониста выдвинул один из ящичков, самый верхний, демонстрируя, что дерево сохранило свежесть и чистоту, а сам ящик превосходно пригнан и не скрипит. Если бы эта штука принадлежала мне, я бы только и делал, что открывал и закрывал ящички. Я знал, что этот ларец — великолепная вещь.

Робот нагнулся к нижнему, самому большому ящику и взялся за ручку. Его движение было отлично рассчитано, и ящик выдвинулся точно наполовину. Робот потянул немного сильнее, и я нахмурился. Конструкция ларца казалась неподражаемой; ящик скользил легко и плавно, но теперь, когда робот тянул его дальше, я услышал, как два-три человека начали тихо шептаться за моей спиной.

Неожиданно ящик полностью выскользнул наружу.

Он ринулся вперед, словно его пнули в заднюю стенку, сорвался с деревянных направляющих планок и полетел на пол. С неимоверной быстротой робот вытянул руку, чтобы поймать ящик; металлические пальцы глухо стукнули по дереву. Ящик перевернулся.

Длинный, окутанный тканью предмет вывалился из него.

Я ощутил, как в собравшемся вокруг меня обществе богатых покровителей искусства, матрон, одаренных способностью часами с наслаждением высиживать на подобных аукционах, профессиональных торгашей, в этом мире обеспеченных любителей древностей, надежно огражденном от всех прочих миров нашей планеты, зародился панический трепет ожидания.

Робот поймал краешек ткани и дернул, разматывая ее. Мелькнуло что-то белое — и вывалилось на пол, прямо к ногам аукциониста и потрясенной толпы.

Тело девушки, обнаженное, обезглавленное, залитое кровью, распростерлось перед нами.

II

Голову найти так и не удалось.

Красота и изысканность танцевального зала Ганнетов, в котором проходил аукцион, только усиливали гнетущую атмосферу. Ужасаясь бессмысленной жестокости всего произошедшего, я не мог немного не позлорадствовать. Я был чужим в этом раззолоченном мире изящных жестов и пустых разговоров за послеполуденным чаем. Мы с Джорджем перешли дорожку, посыпанную гравием, и, остановившись у его геликоптера, наблюдали, как несостоявшиеся покупатели спешно разбегаются по домам. Полицейские к тому времени уже закончили работу.

— Бедное дитя, — покачал головой Помфрет, — вряд ли удастся ее опознать — даже с помощью этой новой техники.

— Вы знаете, Джордж, самая странная вещь, — я старался, чтобы в моем голосе не прозвучал страх, — чертовски странная вещь заключается в том, что мы заглядывали в этот комод всего час назад. Значит, тогда девушки там еще не было.

— Полицейский врач сказал, что ее убили совсем недавно. Кровь еще вытекала из трупа, когда его обнаружили, — вы же знаете, как она хлещет из разорванной шейной артерии.

— Да, могу себе представить.

— А это означает, что ее засунули в ящик ларца как раз перед тем, как робот вкатил его в зал.

— Трудное будет дело, ничего не скажешь.

— И никаких следов крови на полу, — никак не мог остыть Помфрет, — а главное — голова!

— Знаю, знаю. Послушайте, Джордж, мы опаздываем на ленч…

— Разумеется, мой дорогой друг, неужели из-за такой мелочи у вас может пропасть аппетит? Это было бы настоящей трагедией: свежая лососина с соусом — Монтегю специально раздобыл рецепт у главного киберповара самого Чэнселлора Зангвилла, чтобы порадовать вас. Ну, и в конце концов — отличная вода…