Рафаэль Сабатини - Рыцарь таверны

• Название: Рыцарь таверны
• Автор: Рафаэль Сабатини
• Издательство: Легия
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-88410-004-3

Приключенческий роман о флибустьерах Карибского моря.

---

Они были всего в трех ступеньках от комнаты и отчетливо различали голоса стражников, когда Криспин внезапно остановился и указал через холл на едва различимую в темноте дверь. Это была та комната, в которой он разговаривал с Кромвелем, и сейчас ее местоположение навело его на одну мысль. Он решил направиться к ней.

Юноша проследил направление его руки и кивнул в знак понимания. Они спустились еще на одну ступеньку, и тут из комнаты стражи послышался громкий зевок, звук которого заставил Кеннета прижаться к стене. Затем кто-то поднялся, послышался звук отодвигаемого стула и шаги. Если бы Кеннет был один, то он бы так и остался стоять, прикованный к стене ужасом.

Но спокойный, хладнокровный Криспин не дремал. Он быстро прикинул, что даже в том случае, если кто-то направляется в их сторону, они мало что выгадают, оставаясь на месте. Единственный вы ход заключается в том, чтобы миновать дверь прежде, чем она откроется.

Вид Криспина придал мужества и Кеннету. Они медленно спустились вниз, миновали комнату стражи и не спеша, мучительно медленно, стараясь, чтобы их шаги не отдавались на каменном полу, двинулись к той комнате, которую выбрал Криспин. Геллиард неотрывно смотрел назад, готовый в любую секунду броситься вперед, если их обнаружат. Но это не понадобилось. Они благополучно достигли заветной двери. К радости Криспина она была не заперта. Тихонько открыв ее, он молчаливым галантным жестом пропустил вперед своего товарища, продолжая следить за комнатой стражи.

Боязливо Кеннет вступил в комнату, когда наверху раздались крики, говорящие о том, что их побег обнаружен. В ответ послышались громкие торопливые шаги стражи, и Криспин едва успел нырнуть в комнату вслед за Кеннетом и закрыть за собой дверь, как холл наполнился вооруженными людьми.

Проникнув в комнату, Криспин первым делом тихо задвинул засов.

— Черт возьми, — пробормотал он. — Мы были на волосок от смерти. А теперь, кричите, петухи! Орите до хрипоты, вороны! Не вам нас вешать!

Кеннет подергал его за полу камзола.

— Что теперь? — спросил он.

— Теперь, — ответил Криспин, — мы выйдем через окно, если ты не возражаешь.

Они подошли к окну и через несколько мгновений уже находились на узкой тропинке, вьющейся вдоль реки, которую Криспин наблюдал из окна камеры. Он также сумел заметить небольшую лодку, привязанную в сотне ярдов ниже по течению, и теперь направлялся к этому месту. Вскоре они достигли лодки, которая, к счастью, оставалась в сохранности.

— Залезай в нее, Кеннет, — скомандовал Криспин. — Я сяду на весла и постараюсь грести ближе к берегу, чтобы эти головорезы не заметили нас, вздумай им выглянуть в окно камеры. Клянусь ранами Христа, я голоден как волк и в горле у меня сухо, как в пустыне. Да ниспошлет нам Господь благословенный дом, где бы мы нашли приют, ужин и кружку эля. Чудо, что я еще мог сползти по ступенькам лестницы. Пустой желудок — неверный товарищ в рискованном деле. Эй! Осторожнее, мальчик… Пусть меня утопят, если этот молокосос не потерял сознание!

Семья Ашберн

Грегори Ашберн отодвинул стул и сел за стол, за которым обедал он и его брат.

Это был высокий, плотный мужчина с рыжеватыми прямыми волосами и грубыми чертами лица. С братом их роднил только цвет волос, на этом их сходство кончалось. Джозеф был среднего роста, худощавый, с бледным лицом и тонкими губами.

В молодые годы Грегори слыл красавцем, но беспутная жизнь и излишества рано состарили его. Джозеф рос дурным малым с самого начала.

— Неделя минула со дня битвы при Ворчестере, — пробасил Грегори, лениво поглядывая по сторонам. — А от нашего мальчугана ни весточки.

Джозеф пожал узкими плечами и глумливо улыбнулся. Это была его привычка — глумливо улыбаться, и слова его обычно бывали под стать улыбке.

— Тебя это тревожит? — спросил он, глядя через стол на брата.

Грегори поднялся из-за стола, избегая его взгляда.

— Говоря по чести, я действительно встревожен.

— И все же, — пробормотал Джозеф, — по-моему, это вполне естественно. В битвах нередко бывает так, что кого-то убивают.

Грегори не спеша подошел к окну и посмотрел на оголяющиеся к осени деревья.

— Если бы он действительно пал в битве, если бы он был мертв, это действительно означало бы конец.

— Счастливый конец.

— Ты забываешь о Синтии, — укорил его Грегори.

— Не я. Послушай! — он указал рукой в сторону деревянной панели стены.

До слуха двух мужчин, сидящих в богато убранных покоях замка Марлей, донесся звук, слегка приглушенный расстоянием, — девичий голосок, поющий веселую песенку.

— Похоже это на песню девушки, чей возлюбленный не вернулся со сражения?

— Если принимать во внимание, что дитя и в мыслях не может предположить, что он мог погибнуть.

— Клянусь ранами Христа, если ваша дочь хоть немного думает о нем, она должна быть встревожена. Вчера минула неделя со дня битвы, а от него нет вестей. Клянусь, Грегори, это дает мало поводов для веселья.

— Синтия еще молода — почти дитя. Она мыслит не так, как мы с тобой, и ее не тревожит отсутствие Кеннета.

— Она не утруждает себя мыслями о нем.

— Может быть и так, — резко ответил Грегори. — Я не знаю.

— То, чего мы иногда не знаем, мы можем угадать. Я считаю, что он мертв, и покончим с этим.

— А если нет?

— Тогда, дурачок, он был бы здесь.

— Но его могли взять в плен.

— Ну и что? Плантации довершат то, чего не сделало сражение. Так что пленник или труп — все едино.

И подняв бокал на свет, он прищурил один глаз, чтобы лучше рассмотреть прекрасный цвет вина. Не то, чтобы Джозеф был тонким знатоком, но он любил позы, и в данном случае не мог придумать ничего более подходящего, чтобы убедить своего брата.

— Джозеф, ты ошибаешься, — сказал Грегори, отрываясь от окна и поворачиваясь лицом к брату. — Есть разница. А что если он однажды вернется?

— О, если-если-если! — воскликнул Джозеф. — Грегори, из тебя бы вышел замечательный казуист, если бы судьба не сделала тебя крестьянином! Ну и что, если он однажды вернется? Ну и что?

— Это известно только Господу Богу.

— Ну тогда и предоставь ему разбираться с этим! — последовал быстрый ответ. Джозеф допил свой бокал.

Но Грегори покачал головой.

— Слишком велик риск. Я должен узнать, и я узнаю, погиб Кеннет или нет. Если он взят в плен, то мы должны сделать все, чтобы вернуть ему свободу.

— Чума нас всех возьми! — взорвался Джозеф. — К чему вся эта суета?

Грегори терпеливо вздохнул.

— У меня есть на то причины, — медленно проговорил он.

— Если тебе надо их напомнить, то мне остается сожалеть о твоей сообразительности. Послушай, Джозеф, ты имеешь гораздо большее влияние при дворе Кромвеля, и ты бы мог здорово помочь мне в этом деле.

— Я жду, пока ты мне расскажешь, каким образом я могу это сделать.

— Езжай к Кромвелю в Виндзор, или где он там находится? И спроси разрешения выяснить, нет ли Кеннета среди пленных. Если его там не окажется — значит он действительно погиб.

Джозеф сделал нетерпеливое движение.

— Ты что, не можешь положиться на Судьбу?

— Ты думаешь, у меня совсем нет совести? — с неожиданным пылом воскликнул второй.

— Фу, что за женские капризы!

— Нет, Джозеф. Я стар. Я вступил в осень своей жизни, и я хотел бы перед смертью видеть этих двоих обрученными.

— Старая ворона, ты только и умеешь, что каркать, — добавил Джозеф.

На некоторое время разговор стих, и Грегори твердым взглядом посмотрел на брата, пока тот не отвел плутоватые глаза в сторону.

— Джозеф, ты поедешь к Лорду-Генералу.

— Ну хорошо, — неохотно отозвался Джозеф, — положим, я поеду. И что делать, если Кеннет действительно в плену?

— Ты должен упросить Кромвеля даровать ему свободу. Лорд-Генерал не откажет тебе.

— Ты думаешь? Я не столь уверен.

— Но ты, по крайней мере, можешь попытаться это сделать, и кроме того, мы будем наверняка знать, что с ним приключилось.

— Все это мне кажется не столь уж необходимым. К тому же погода портится, ветер переменился, и ревматизм может каждую минуту проснуться в моих костях. Я уже не молод, Грегори, и путешествие в такую погоду — немалое испытание для больного человека, которому за пятьдесят.

Грегори подошел к столу и положил на него ладонь.

— Ты поедешь? — твердо спросил он, пристально глядя на брата.

Джозеф задумался. Он знал, что Грегори упрямый человек, и если сейчас он откажется, то тот будет ежечасно донимать его рассуждениями о судьбе мальчика и о собственном эгоизме. С другой стороны, мысль о путешествии была ему отвратна. Он не относился к типу людей, готовых пожертвовать личным комфортом ради какого-то щенка, попавшего в плен.