Жорж Сименон - Мегрэ и мертвец

• Название: Мегрэ и мертвец
• Автор: Жорж Сименон
• Жанр: Классический детектив

---

— Вот и мы, шеф.

Спутница дернула его за рукав. Он понял и спохватился:

— Прости… Позвольте представить вам, мою жену, господин комиссар.

— Не беспокойтесь, мне это дело знакомо, — храбро заверила та. — Моя мать держала у нас в деревне постоялый двор, и нам случалось с помощью всего двух служанок управляться со свадьбами на пятьдесят, а то и больше гостей.

И г-жа Шеврие устремилась к кофеварке, бросив на ходу мужу:

— Дай-ка спички.

Газ вспыхнул, и через несколько минут по дому поплыл запах кофе. Шеврие, устроившись за стойкой, что-то на ней переставлял.

— Открываем?

— Конечно. Самое время.

— Кому закупать продукты? — поинтересовалась г-жа Шаврие.

— Берите такси и езжайте, только куда-нибудь поближе.

— Шпигованная телятина со щавелем вас устроит? Она привезла с собой белый фартук. Вела себя весело и оживленно. Все пока что смахивало на игру, на вылазку за город.

— Открывайте ставни. Если клиенты начнут задавать вопросы, отвечайте, что перекупили заведение у прежних хозяев, — распорядился Мегрэ, поднялся в спальню и разыскал бритву, крем, кисточку. Почему бы нет? Судя по всему. Маленький Альбер был человек здоровый и опрятный.

Комиссар не спеша привел себя в порядок, а когда спустился вниз, жена Шеврие уже укатила за покупками. У стойки, облокотясь на нее, пили кофе с ромом два речника. Их нисколько не интересовало, кто теперь хозяйничает в бистро. Они наверняка были в Париже проездом, и разговор у них шел о каком-то шлюзе, ворота которого накануне едва не протаранил буксир.

— Что вам налить, шеф?

Мегрэ предпочел сделать это собственноручно. Он ведь впервые в жизни наливал себе ром, стоя за прилавком бара. Неожиданно комиссар расхохотался и тут же пояснил:

— Я подумал о следователе Комельо.

Он пытался представить себе, как следователь входит в бар «У Маленького Альбера» и видит за стойкой комиссара с одним из его инспекторов. Однако, если им желательно что-нибудь разузнать, другого способа нет: тех, кто убил хозяина кафе, не может не заинтересовать тот факт, что заведение опять, как обычно, открыто.

А Нину, если, конечно, она жива?

Около девяти мимо кафе несколько раз прошлась старуха гадалка, прижалась даже носом к окну и наконец удалилась, таща в руке сумку с провизией и рассуждая сама с собой.

Потом позвонила г-жа Мегрэ — ей не терпелось узнать, как там муж.

— Тебе что-нибудь привезти? Зубную щетку, например.

— Благодарю, уже купил.

— Звонил следователь.

— Надеюсь, ты не дала ему мой здешний телефон?

— Нет, только сказала, что ты ушел еще вчера. На такси, выгрузив из него кучу пакетов и ящиков с овощами, вернулась жена Шеврие. Услышав от Мегрэ слово «сударыня», она запротестовала:

— Зовите меня просто Ирма. Вот увидите, клиенты сразу же начнут обращаться ко мне именно так. Не возражаешь, Эмиль?

Посетителей почти не было. Зашли перекусить три каменщика со стройки на соседней улице. Хлеб и колбасу принесли с собой, заказали два литра красного.

— Очень неплохо, что ваше заведение снова открылось, а то до ближайшей забегаловки, где можно выпить, минут десять топать.

Новые лица ничуть их не встревожили.

— Прежний хозяин удалился от дел? — полюбопытствовал один. — Хороший был парень.

— Давно его знаете?

— Ровно две недели — с тех пор как началась стройка. Сами понимаете, наш брат привык то и дело кормушки менять.

Правда, каменщиков заинтриговал Мегрэ, слонявшийся по дому.

— Кто это? Вроде бы не здешний.

— Тсс! Это мой тесть, — с невинным видом отпарировал Шеврие.

На плите в кухне что-то урчало. Дом оживал. Сквозь широкие окна в зал, хотя и скуповато, проникало солнце. Шеврие, подтянув рукава и надев на них резинки, подмел опилки.

Телефон.

— Вас, шеф. Это Мере.

Бедняга Мере всю ночь не смыкал глаз. Отпечатки мало что дали. Они, притом самые разные, сильно стертые и беспорядочно налегшие друг на друга, имелись на всех бутылках и всей мебели. Наиболее отчетливые были переданы в антропометрическую службу, но не совпали ни с одной дактокартой.

— Весь дом обыскивали в резиновых перчатках. Надежда одна — опилки. При анализе я обнаружил на них следы крови.

— Человеческой?

— Точно отвечу через час, но почти уверен — да. Около одиннадцати появился Люкас, успевший за утро выполнить свою долю работы. Настроен он был игриво, галстук, как заметил Мегрэ, выбрал светлый.

— Один экспоркассис! — скомандовал он, подмигнув Шеврие.

Ирма повесила на дверях грифельную доску, на которой под словами «Дежурное блюдо» вывела мелом:

«Шпигованная телятина со щавелем». Слышно было, как она озабоченно расхаживает взад-вперед. Сегодня она ни с кем на свете не поменялась бы ролью!

— Пошли наверх, — позвал Мегрэ Люкаса. Они уселись в спальне у окна, которое рискнули открыть — больно уж теплый был день. У самого берега работал кран, выгружавший бочки из трюма баржи. Слышались свистки, скрип цепей и пыхтение буксиров, деловито сновавших взад и вперед по сверкавшей на солнце реке.

— Зовут его Альбер Рошен. Я побывал в Управлении косвенных налогов. Лицензию он получил четыре года назад.

— Не узнал, как зовут его жену?

— Нет. Лицензия выдана на его имя. Я отправился в мэрию, но там нет никаких сведений о нем. Если он состоял в браке, значит, женился до того, как перебрался в этот округ.

— А в комиссариате?

— Тоже ничего. Похоже, заведение было тихое. Полицию сюда не вызывали ни разу.

Мегрэ то и дело посматривал на портрет своего мертвеца, улыбавшегося ему с комода.

— Не сомневаюсь, Шеврие скоро выпытает у клиентов что-нибудь посущественней…

— Остаетесь здесь, шеф?

— Мы могли позавтракать внизу, как случайные прохожие… Что у Торранса и Жанвье?

— По-прежнему занимаются завсегдаями скачек.

— Если позвонят, передай, чтобы поглубже копнули в Венсене.

Опять то же самое. Венсенский ипподром находится, можно сказать, в интересующем их районе. А Маленький Альбер, как и Мегрэ, отличался постоянством привычек.

— Люди не удивляются, что дом отперт?

— Не слишком. Кое-кто из соседей постоял на тротуаре, заглянул в окна и, понятное дело, решил, что Альбер продал свое заведение.

В полдень Мегрэ с Люкасом перебрались вниз и заняли столик у окна, а Ирма самолично обслужила их. За другими столиками расположились немногочисленные посетители, в том числе крановщики.

— Альбер, он что, на верную лошадь наконец поставил? — полюбопытствовал один из них у Шеврие.

— Нет, просто уехал в деревню.

— Выходит, вы его сменили? А Нину он взял с собой? Тоже неплохо, может, здесь поменьше чесноку класть станут. Не то чтобы получалось невкусно, да запах чересчур уж густой.

Клиент ущипнул проходившую мимо Ирму за ягодицу, но Шеврие не моргнул глазом, более того — выдержал иронический взгляд Люкаса.

— В общем-то, он славный малый, только во г зря на скачках помешался. Но скажите, чего это он кафе на четыре дня закрыл, хотя нашел себе подмену? Да еще клиентов не предупредил! В первый день нам пришлось до Шарантонского моста тащиться, чтобы заправиться… Нет, малышка, я камамбера не ем — ежедневно только ломтик швейцарского. А Жюлю — рокфор.

Тем не менее заинтригованные посети гели продолжали шушукаться. Особенный интерес вызвала у них Ирма.

— Шеврие долго не вытерпеть, — шепнул Люкас на ухо Мегрэ. — Он всего два года женат, и если эти типы не перестанут тянуть лапы к его половине, он, глядишь, им в рожу залепит.

До этого не дошло, но инспектор, подавая рабочим выпивку, отчеканил:

— Это моя жена.

— С чем и поздравляем, приятель. Да ты не беспокойся: нам она тоже нравится, — расхохотались они. Это были неплохие ребята, сразу почувствовавшие, что хозяину не по себе. — Альбер, тот, правда, заранее меры принял и мог не опасаться, что Нину у него уведут.

— Почему?

— Ты ее видел?

— Ни разу.

— И ничего не потерял, друг. Такую можно без опаски в землянке, полной сенегальцев, ночевать оставить, хотя женщина она мировая, верно, Жюль?

— Сколько ей лет?

— А у ней нет возраста, правда, Жюль?

— Правда. Может, ей тридцать, может, все пятьдесят. Все зависит, с какого боку на нее смотреть. Со стороны здорового глаза — баба как баба. Зато с другой…

— Она что, косит?

— Спрашиваешь, папаша! Еще как! Да она зараз носки твоих ботинок и верхушку Эйфелевой башни видит.

— Альбер любил ее?

— Альбер такой парень, который больше всего свое удобство любит, понял? Жаркое у твоей хозяйки что надо, даже замечательное. Но ручаюсь: это ты шлепаешь в шесть утра на Центральный рынок. А может, и картошку помогаешь чистить. И посуду через час не она мыть пойдет, чтобы дать тебе прошвырнуться на ипподром. А вот с Ниной Альбер жил, как паша. Не говорю уж о том, что деньжонки у нее определенно водились…

Почему в этот момент Люкас украдкой глянул на Мегрэ? Уж не потому ли, что комиссара слегка задели в лице его мертвеца?