Тиффани Райз - Сирена (ЛП)

• Название: Сирена (ЛП)
• Автор: Тиффани Райз
• Жанр: Эротика
• Год: 2012

Скандально известная Нора Сатерлин славится своими умопомрачительными эротическими романами, последующий из которых становится еще более популярным среди читателей, чем предыдущий. Но ее последняя рукопись очень отличается от них – она более серьезная, более личная, и по убеждению самой Норы, станет ее переломной работой... если когда-нибудь увидит свет. Закари Истон держит литературную судьбу Норы в своих ухоженных руках. Требовательный британский редактор соглашается на обработку ее книги при одном условии: он хочет полного контроля, и согласно его строгим стандартам, Нора должна полностью переписать эту книгу за шесть недель, или сделке не бывать. Редакционные сеансы с Заком изнуряют... и шокирующе возбуждают. А ее опасный бывший любовник заставляет задуматься о том, что более мучительно – держаться от него подальше или... вернуться в его кровать? Нора считала, что знает все о преодолении границ человека, но в мире, где страсть отражается болью, ничто не проходит бесследно. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: 18+, БДСМ.

---

Из-за его плеча раздался голос Сорена,

- Впечатляюще, не так ли?

- Нет, - ответил Зак, - устрашающе.

- Неужели? Какое сильное слово для описания чувственных занятий, происходящих между двумя согласными, взрослыми людьми.

- Причинение людям боли ради удовольствия? Ради сексуального удовольствия?

- Удерживать Элеонор, в то время, как она боролась подо мной, умоляя меня остановиться... вот в чем была красота.

- Насилие не есть красота.

- Но, видите ли, это не насилие, - сказал Сорен в легком тоне беседы, - она наслаждалась сопротивлением, чувством подавления и овладевания. К насилию я отношусь крайне серьезно, Закари. Моя мать была жертвой насилия.

Обернувшись, Истон уставился на священника, потрясенный внезапным сочувствием. Его недоверие к этому человеку пошатнулось.

- Мне очень жаль, - искренне произнес он, - должно быть это обернулось травмой и для нее, и для вас.

- Так и было.

- Могу я спросить, сколько вам было, когда это произошло? - поинтересовался Зак, пытаясь отыскать корень жестоких сексуальных предпочтений Сорена.

- Это произошло ровно за девять месяцев до моего рождения. Но речь не об этом. Судя по всему, вы испытываете дискомфорт в окружении женщин, всецело владеющих своей сексуальностью.

- Неправда. У женщин есть столько же прав на свое тело и желания, сколько у мужчин. Зачастую Нора обвиняет меня в том, что я чопорный англичанин, и она недалека от истины. Но я не ханжа.

- Вы говорите это, и все же, мысль о том, что женщина позволяет над собой насилие, пугает вас.

- Конечно, пугает. Существуют рамки нормальности.

- Нормальности... интересный выбор слова. Вам знакома болезнь под названием проказа?

Истон нахмурился странности вопроса.

- Полагаю, не больше, чем любому, обычному человеку.

- Я упомянул о ней неспроста.

Сорен принялся медленно ходить по кругу.

- В летний период моей учебы в семинарии, я работал в находящемся в Индии, лагерном городке больных проказой. Об этом заболевании существует невероятное количество ложной информации. Версия о том, что она заражает конечности и приводит к их гноению и отпаданию... миф чистой воды. Проказа - она же болезнь Хансена, как ее следует называть - заболевание нервной системы. Она поражает нервные клетки, отвечающие за боль. И как только способность испытывать боль исчезает, оказывается совершенно просто обжечь руку во время готовки ужина на открытом огне, или наступить на маленький гвоздь и не заметить этого, пока через неделю врач не извлечет его из гноящейся раны. Бывало по утрам, - сказал священник, снимая плеть с настенного крюка, и оглядывая ее, - я просыпался от крика. Без способности испытывать боль, можно беззаботно спать, пока за ночь крысы обгладывают ваши пальцы.

- Боль - необходимое зло, - произнес Зак, сопротивляясь дрожи, вызванной гипнотической речью Сорена, - но, тем не менее, это зло.

- Боль - это Божий дар. Она несет с собой понимание, мудрость. Боль - это жизнь. И здесь мы доставляем боль так же свободно, как доставляем удовольствие.

Истон наблюдал за рукой священника, держащую рукоять плети, и с ловкостью сворачивающую ее в кольцо. Каждое движение Сорена было аккуратным, его пальцы такими же умелыми, как и у музыканта, его мышцы сухими и натянутыми, как у танцора. А на его лице отражалось выражение спокойной гармонии, осмысленного безразличия. Истинный верующий, подумал Истон. Но верующий во что? Ему на ум пришли слова "Paradise Lost" - "Лучше править в Аду, чем служить в Раю". Он понял, что каким-то образом, священник Сатерлин нашел способ делать и то, и другое.

- Если боль - это знак любви, - произнес Зак, когда Сорен повесил плеть на стену, - тогда я должен любить очень сильно.

Теперь он думал о Грейс, гадая, что бы она сказала, узнав, где он находился и чем он занимался. Священник посмотрел на Истона, и взгляд, который он ему послал, был преисполнен глубокого сострадания.

- Уверен, что так и есть.

Зак держал взгляд Сорена столько, сколько мог, но момент становился слишком интимным, поэтому он отвернулся. Гриффин назвал его "лучшим священником". Определенно, Сорен был опытным по части побуждения к исповеди.

Четвертую стену украшала настенная роспись. Взяв масляную лампу, Истон озарил светом изображение знакомого монстра.

- Урок Бармаглота, - произнес он, изучая линии и углы картины.

Подойдя, Сорен встал сбоку от него.

- У Норы я видел одну книгу. "Бармаглот". Вы - я думаю, что это были именно вы - написали, "Никогда не забывай урок Бармаглота". Но это ничего не значащий стих. Он не несет в себе никакого урока.

- Как раз наоборот, - возразил священник, - прекрасный принц сражается с ужасным драконом, повергает его и, привязав к седлу, отвозит голову убиенного чудовища домой. Урок очевиден. Будучи монстром, лучше остерегаться рыцарей в сияющих доспехах. Это хороший урок для Элеонор.

В его словах был смысл.

- Нора не монстр. Очевидно, что она не идеальна. Но она хороший человек, и называть ее монстром смешно.

- Вы настолько близко ее знаете? - спросил Сорен, полностью повернувшись к Истону лицом, - до сегодняшнего вечера Элеонор вас пугала, разве нет? Уверен, ее дерзость и бесстрашие поначалу пугающие и совершенно чуждые тем, кто следует пресловутой жизни безмолвного отчаяния, которой, думается, живете вы. Она пугала вас одной только силой своего существа и жизни. Но сейчас, оглядевшись по сторонам, вы думаете, что смелость Элеонор - побочный продукт ее извращения. Вы воображали, что я истязал ее, менял ее. А вы спасете ее, как и Уесли, представляющий, что это ему по силам? Вы будете ее рыцарем в сияющих доспехах? Да, раньше вы боялись Элеонор, а сейчас жалеете. Уверяю вас, Закари, ваше первое впечатление было правильным.

* * *

Это была ее любимая часть. Приказав Микаэлю лечь на спину на середине кровати, Нора достала из-под нее серебряную распорку. Она положила устройство, моток веревки и ножницы у его бедра, зажгла три свечи и оставила их гореть рядом с постелью.

- Не бойся, ангел, - сказала Нора, - здесь ты в полной безопасности. У тебя есть стоп-слово. Ты можешь прекратить это в любое время. Тебе не нужно делать ничего, только лежать и принимать все, что я тебе даю. Понимаешь?

Микаэль с опаской оглядел ножницы и сделал глубокий вдох.

- Да, Госпожа. Понимаю.

Взяв два карабинных замка, Нора пристегнула лодыжки парня к каждому концу распорки, протянула веревку через пряжку его ножных оков, пристегнула браслеты к стойке кровати и аккуратно обрезала лишнюю длину веревки. Добравшись до изголовья кровати, она взяла каждое из запястий Микаэля в свои руки, развела их, словно на Андреевском кресте, и зафиксировала. Парень не мог двигать ни руками, ни ногами.

Наклонившись, она прикусила мягкую кожу над его запястьем, заставив его вздрогнуть всем телом. Его глаза были устремлены в потолок, спокойно смотря в пустое пространство. Нора знала этот взгляд, который бывал у нее самой во время тысяч ночей, проведенных с Сореном.

- Микаэль, оставайся со мной.

- Я здесь.

Его глаза снова сфокусировались на ее лице. Нора знала, как легко было раствориться в происходящем. Но она хотела, чтобы парень запомнил это, и был с ней каждую секунду действа.

- Хороший мальчик. Что ты чувствуешь?

Микаэль потянул за свои наручники, но не с силой. По всей видимости, он получал удовольствие от своего состояния.

- Свободу, - произнес парень, и она с точностью знала, что он имел в виду.

Поднявшись с кровати, Нора расстегнула свою юбку, позволяя той упасть на пол, и прокравшись обратно на постель, села рядом с Микаэлем. Она провела руками по его коже... гладкой и прохладной на ощупь, поласкала его лицо, погладила его руки, скользнула вдоль внутренней стороны его бедер. В конце концов, когда, судя по всему, он не мог больше ждать, она оседлала парня, взяла его плоть в руку и направила в себя.

Микаэль выгнулся под ней, когда его окружило ее тепло. Нора смотрела, как его глаза закрылись в потрясенном изумлении и снова открылись, потемнев от осознания. Он простонал, когда опустившись, она крепко сжала его своими мышцами. Наклонившись, она впилась в его жаждущие, неумелые, с привкусом снега губы.

Нора помнила последний поцелуй, которым одарил ее Сорен, прежде чем проникнуть в ее тело первый раз. Необыкновенное удовольствие переплелось с необыкновенной болью... болью, как вспышка фотоаппарата, которая воспроизвела момент, навсегда запечатлевшийся в ее памяти. Микаэль тоже запомнит этот момент. Нора сделает для этого все возможное.

Снова опустившись на парня, она позволила себе насладиться его телом внутри себя. На секунду, Нора закрыла глаза, представив под собой, в себе, кого-то другого - кого-то со светлыми волосами, вместо черных, кого-то с карими глазами, вместо серебристых... и почувствовала, как в ее теле стал формироваться оргазм, подавив который, она открыла глаза. Приподнявшись, она потянулась к горящей рядом с кроватью свече, и осторожно взяла ее, не давая пролиться ни одной капле воска. Взгляд Микаэля проследил за мерцающим пламенем, когда Нора поднесла его к центру его задыхающейся груди.