Тиффани Райз - Сирена (ЛП)

• Название: Сирена (ЛП)
• Автор: Тиффани Райз
• Жанр: Эротика
• Год: 2012

Скандально известная Нора Сатерлин славится своими умопомрачительными эротическими романами, последующий из которых становится еще более популярным среди читателей, чем предыдущий. Но ее последняя рукопись очень отличается от них – она более серьезная, более личная, и по убеждению самой Норы, станет ее переломной работой... если когда-нибудь увидит свет. Закари Истон держит литературную судьбу Норы в своих ухоженных руках. Требовательный британский редактор соглашается на обработку ее книги при одном условии: он хочет полного контроля, и согласно его строгим стандартам, Нора должна полностью переписать эту книгу за шесть недель, или сделке не бывать. Редакционные сеансы с Заком изнуряют... и шокирующе возбуждают. А ее опасный бывший любовник заставляет задуматься о том, что более мучительно – держаться от него подальше или... вернуться в его кровать? Нора считала, что знает все о преодолении границ человека, но в мире, где страсть отражается болью, ничто не проходит бесследно. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: 18+, БДСМ.

---

- Я едва ли строг с ней.

- Тогда как это называется? - спросил Жан-Поль, сияя темным огнем в глазах.

- Сомневаюсь, что своим ответом мне удастся отбиться от твоих вкрадчивых намеков. Если уж на то пошло, мы с ней говорили исключительно о книге.

- Да, о той самой умопомрачительной, маленькой книге, ради которой ты покинул мероприятие Роуз в понедельник вечером.

- Я - профессионал, - спокойно произнес Зак, - и не сплю со своими авторами.

Истон не стал распространяться, насколько - к своему стыду - он был близок к тому, чтобы после поездки на такси пригласить Нору к себе. Он все еще не мог поверить, что ей так быстро удалось его окрутить. За десять лет брака, он ни разу не был нечестным по отношению к Грейс, и никогда этого не хотел. Но тут, за один день Нора Сатерлин посеяла в его голове мысли, которых он не позволял себе годами.

- Я видел ее. И не стал бы тебя винить, даже если бы и спал. Но это всего лишь шок. Я окружен пост-феминистами и неофрейдистами. Что произошло с философией "суди книгу только по книге, не по автору"?

- Одна поездка в такси, и один приятный разговор навряд ли делает меня фрейдистом. Признаю, что вел себя с ней излишне формально. Сатерлин - хорошая писательница, и у ее книги есть потенциал. И если я смягчился по отношению к ней, то это только потому, что смягчился по отношению к книге. Но Нора себе на уме. В этом я оказался прав.

- Она писательница. Ей полагается быть себе на уме.

- По крайней мере, Сатерлин еще и трудоголик. Она уже направила мне полностью переписанное содержание по каждой главе, вместе с новыми набросками, которые я запросил.

- И как новые наброски?

- Лучше, - ответил Зак, глянув на свои записи, - но секса, по-прежнему, больше, чем сути. Думаю, Сатерлин способна излагать суть. Просто она этого боится.

- По-видимому, она сроднилась с образом писательницы с плохой репутацией, - сказал Боннер, и Зак кивнул, соглашаясь.

- Этим она заслуживает доверие - убеждая людей, что практикует то, что описывает в книгах. Будет не так-то просто принудить Нору отложить ее пресловутый стек, и всерьез взяться за перо.

- Но если она это сделает...  - Истон опустил взгляд на рукопись, и вспомнил свою утреннюю реакцию во вторник, когда заставил себя перечитать ее работу, на этот раз, непредвзято. Слова вспыхивали на странице, пылали ярким пламенем, затем сгорали. Зак настолько погрузился в этот роман, что даже забыл о том, что ему следует его редактировать.

- Если Сатерлин это сделает, она может взорвать весь мир, и ей даже не понадобится спичка. И ты не посмеешь передать ей ни слова из того, что я только что сказал. Если Нора будет продолжать меня бояться, она будет продолжать писать.

Зак впился взглядом в рассмеявшегося Жан-Поля.

- Что? - потребовал Зак.

Вытащив газету из подмышки, Боннер развернул ее. Это был номер периодического издания New Amsterdam Noteworthy - профессиональной газеты Нью-Йорка, рассказывающей о последних новостях в сфере публицистики. Шеф-редактор кинул газету Истону на стол. В нижней части первой страницы оказалась небольшая фотография Зака и Норы Сатерлин на лестничной площадке во время мероприятия по случаю выхода книги Роуз Эвели. Зак не помнил вспышки фотокамеры. Очевидно, репортер находился достаточно далеко, и его невозможно было увидеть. На снимке Нора прильнула к Истону, ее губы находились в миллиметре от его уха. Казалось, что она собиралась поцеловать его в шею. Зак помнил, что это был за момент. Он только признался, что не мог поверить в то, что собирается это делать, а Сатерлин ответила своим соблазнительным: "А я могу" Подпись под фотографией гласила, "Нора Сатерлин - единственная писательница, способная вогнать Анаис Нин в краску".

- Мне она не кажется устрашающей, - сказал Боннер, - однако, ты выглядишь несколько остолбеневшим.

- Жан-Поль, я...

- Я не хочу искать для Сатерлин нового редактора. Но если понадобится, я это сделаю. Я не возражаю, если книга будет продаваться из-за ее сексуального содержания. Но я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь подумал, будто обращаясь в Главный Издательский Дом, авторам приходится не только писать.

Зак потер лоб.

- Клянусь, дело только в книге. И нет, тебе не понадобится искать для нее нового редактора. Я знаю, вдвоем мы сможем сделать из книги что-нибудь стоящее.

- Я тоже думаю, что сможете. Если ты будешь концентрироваться на деле, - тон Боннера был скептическим.

- Так и есть.

- Истон, я старик. Мой слух портится, и состояние моих коленей оставляет желать лучшего. Но мои глаза до сих пор видят. С того самого дня, как ты здесь появился, я не видел твоей искренней улыбки. Но когда я зашел в кабинет, застав тебя за чтением ее книги, ты улыбался, как подросток, обнаруживший тайник отца с журналами Playboy. Раньше я пытался совмещать работу и подобные отношения. Но это ни разу ничем хорошим не кончилось.

Зак снова открыл рот, но Жан-Поль поднял свою руку, перебивая его.

- Можешь продолжать редактировать Сатерлин. Пока что. Только прислушайся к маленькому совету...

- Пожалуй, не стоит.

Потянувшись через стол, Боннер взял рукопись. Пролистав ее, он присвистнул. Несомненно, ему на глаза попалась одна из мириад эротических сцен.

- Выражаясь словами Шарлотты Бронте, - начал шеф-редактор, - "Так уж устроена жизнь, что ничего в ней заранее не предскажешь"'. Выражаясь моими словами... Пусть это будет только работа, Истон.

Сжав челюсть, Зак ничего не ответил. Забрав газету со снимком его и Сатерлин, Боннер оставил его наедине с книгой. Истон закрыл глаза и представил образ Грейс. Господи, он был рад, что она осталась в Англии, где не сможет увидеть эту фотографию. Но почему он переживал? Даже если Грейс увидит снимок, где он с другой женщиной, будет ли ее это волновать? Конечно, нет. Иначе сейчас, она находилась бы с ним, в Нью-Йорке.

Устало вздохнув, Зак вернулся к нужной странице в книге Норы, отмеченной бумажной закладкой.

"После ссоры, Каролина спала в отдельной от ее любовника комнате. Проснувшись, Уильям на цыпочках пробрался к двери. Слегка приоткрыв ее, он остановился, прислушиваясь к ее дыханию".

Эта картинка встала у Истона перед глазами. Прошлый год с Грейс был кошмаром с закрытыми дверьми и отдельными комнатами. И все же, Зак не мог пропустить ни одной ночи, хотя бы не посмотрев на свою спящую жену, до того ужасного раза, когда ее дверь оказалась запертой. На следующий день ему позвонил Боннер с приглашением поработать в Главном Издательском Доме Нью-Йорка, и обещанием повышения до поста шеф-редактора в Лос-Анджелесе, после ухода на пенсию нынешнего босса. Зак даже не удосужился поинтересоваться о размере заработной оплаты, прежде чем ответить "да". Почему он позволял себе об этом думать?

Он должен был оставаться объективным в отношении книги, и загадочной писательницы с ее темными волосами, красным платьем и пылающими словами. Пусть это будет только работа, Истон... Легче сказать, чем сделать.

Глава 5

"Телефон зазвонил в семь утра, а сам звонок состоял всего из нескольких слов - за ее приветствием, последовало его: В клубе в девять. Жди с завязанными глазами. Положив трубку дрожащими руками, она поспешила в душ.

В клуб она прибыла без четырнадцати девять, хотя в большинстве случаев, имела привычку опаздывать на пять минут. Все потому, что она научилась никогда не заставлять его ждать… далеко не самым из приятных способов.

В клубе у него была своя комната - у одного из семи, имеющих подобную привилегию. И у нее был ключ от этой комнаты - у одной из двух, имеющих к нему доступ. Принадлежащее ему помещение было скромным и, на удивление, изысканным, учитывая его единственное назначение. Помимо трех напольных канделябров, комната больше никак не украшалась. Кровать была заправлена роскошным черно-белым постельным бельем, белоснежные простыни которого жаждали быть запачканными.

Полностью раздевшись, она взяла черный, шелковый шарф. Устроившись на кровати, в коленопреклоненной позе спиной к двери, она закрыла глаза, и завязала ткань на затылке. Она ненавидела эту часть, ненавидела жертвовать ради него возможностью видеть. Дело было не столько в страхе, сколько в алчности. Она хотела видеть его, как он причиняет ей боль, как он проникает в нее. Он знал, что она жаждала именно этого, поэтому так часто приказывал надеть повязку.

Она ждала.

В ожидании его прибытия, она начала медленно, глубоко дышать, чему он научил ее много лет назад. Вдыхая носом, и заполняя кислородом живот, она медленно выдыхала через рот. Эта техника не просто расслабляла, она, действительно, притупляла остроту волнения. Гипнотическое дыхание убаюкивало, помогая ближе подобраться к саб-спейсу - тому безопасному месту, где ее разум отключался, в то время, как ее тело нещадно терзали. Была и третья причина для дыхательного упражнения, о которой он никогда не говорил, но она не сомневалась в ее правдивости - это было по ЕГО приказу. Даже сам воздух, насыщающий ее легкие, делал это по ЕГО приказу.