Роман Мискин - Амулет Святовита. Первая часть.

• Название: Амулет Святовита. Первая часть.
• Автор: Роман Мискин
• Жанр: Фэнтези

---

Остаться сиротой - всегда огромное горе, и оно еще горше вдвойне, если осиротел в раннем детстве. К чести земников (и, увы, далеко не к чести многих людей) и детство, и старость своих сородичей барздуки всегда окружали особой заботой, так что Лиго не пришлось ни выслушивать оскорблений, ни терпеть побоев, ни тыняться по чужим дворам в поисках краюхи хлеба. Барздуки всегда жили по своим хуторам одной большой семьей - нашлось место у очага и для сироты.

Место у очага - это мягко сказано. Поначалу его забрали к себе Бубиласы - род, конечно, не такой знаменитый, как Бирзулисы, но зато веселый и многочисленный. Ведь мать-то его как раз и была из этого колена, куда она и вернулась после смерти мужа. А затем, по достижении двенадцати лет, так сказать, промежуточного совершеннолетия по земниковским обычаям, его отдали в школу вайделотов при одном из храмов Криве-Кривайтиса в окрестностях Волен-града. Верховный жрец храма, владыка Куреяс, а также глава школы волхвов-вайделотов, счел добрым предзнаменованием, что сирота родился не только в канун священного праздника солнцестояния (в честь которого малыша и назвали), но и в канун великой Семихолмской победы. Да и само происхождение из рода прославленного воеводы Лютня Бирзулиса сыграло в решении верховного жреца взять в науку мальца совсем не последнюю роль.

Еще девять лет Лиго жил в школе вайделотов с такими же недорослями, отпрысками знатных семейств, как и он сам, постигая премудрости науки. Школа вайделотов была общей, в которой учились дети как людей, так и барздуков. Как и дома, здесь он также ничем особым он не отличился - бегал взапуски после занятий, обдирал соседние сады (что вызывало постоянные жалобы Куреясу со стороны местных хозяюшек) и принимал участие в побоищах на кулачках, хоть ему и приходилось частенько ходить после того с подбитым носом. Проявить же особое прилежание на занятиях мешала природная лень и какая-то особая школярская, ничем необъяснимая гордость скорее передрать у соседа выполненное домашнее задание, нежели самому потрудиться над ним. Потому что прилежание во все времена ставилось в заслугу и достоинство лишь самими преподавателями - и всё было как раз с точностью до наоборот в среде самих недорослей-школяров.

Когда Лиго, как и другие отроки, немного подрос, он стал участником не только детских набегов на окрестные сады, но и участником шумных вечеринок в кабачках на окраине Вильно. Такие кутежи иной раз сопровождались просто самыми нелепыми и веселыми выходками, участие в которых приводило к строгому наказанию вплоть до порки розгами несмотря на знатность происхождения недорослей. Прображничав иной раз всю ночь, отроки тайком пробирались в школу мимо вечно спящего сторожа, с тем, чтобы утром на уроках мило поспать на задней парте и молиться, чтобы учителя тебя в этот момент не вызвали к доске.

Иногда, правда, на Лиго находила странная мечтательность, уводившая его порой прямо на уроках и вечеринках сперва за окно, затянутое цветной слюдой, а затем во двор, и дальше, дальше, по лесным неизведанным тропам в какие-то лишь одному ему ведомые края. Когда его окликали, он не сразу-то и понимал, в чем дело и с трудом возвращался из своих дальних далей никому непонятных грез. Над ним сперва пытались смеяться и подшучивать, но поскольку он вовсе не обращал на это никакого внимания, то вскорости все угомонились. Правда, как поговаривали некоторые недоброхоты, не обошлось здесь и без участия самого Лиго Бирзулиса, парочку раз навалявшему по бокам после уроков не в меру веселым шутникам и пересмешникам, отбив у них всякую охоту похохатывать над ним.

Ко многим школярам их отцами и матерями были также приставлены особые дядьки-смотрители, выполнявшие при них роль не то слуг, не то охранников самих недорослей. И чем знатнее и богаче было семейство, тем больше было таких слуг и у школяра. А потому и самой первой заботой любого уважающего себя спудея было как можно быстрее смыться из-под их бдительного ока - благо, жили такие слуги не в самой школе при храме, а недалеко от него, снимая себе комнаты в самом городе.

Был такой дядька приставлен богатой родней и к самому Лиго - звали его Прок Пеколс. Это был слегка чудаковатый ворчливый малый, с вечно взъерошенными волосами, торчащими во все стороны, и неизменным пенсне на красном носу. Злые языки поговаривали, что, мол, без винопития здесь, видимо, все-таки не обошлось, однако никто и никогда не видел Пеколса выпившим или даже слегка захмелевшим. Хотя, как судачили те же сплетники, постоянной спутницей чудака Прока была большая кожаная сумка с разнообразными банками и бутылками, а также разноцветными пузырьками помельче. Их содержимое как раз и давало волю воображению многочисленным болтунам - ибо там находились всевозможные настойки и притирки, многие из которых были как раз на винном спирту. Страстью Прока Пеколса была алхимия - и ей он отдавался всё свое свободное время. Из комнаты Прока частенько раздавались какие-то хлопки и вспышки, жилище постоянно было насыщенно всевозможными, далеко не самыми приятными запахами, из-под двери время от времени шел едкий вонючий дым, а несколько раз Пеколс чуть не поднял на воздух не только свою комнату, но и также весь трактир, в котором он ее снимал. Естественно, ему приходилось съезжать и искать себе новое жилье - но там история повторялась вновь, к вящему недовольству всех соседей и самого хозяина помещений. Однако побочным продуктом таких опасных увлечений Прока были его лечебные препараты - а потому за целебными снадобьями и мазями к старине Пеколсу шла вся округа, закрывая глаза на многие чудачества благодаря его сильнодействующим средствам.

Конечно, бесшабашные выходки школяра Бирзулиса не давали Пеколсу столько свободного времени, сколько ему хотелось бы для его загадочных изысканий. Однако компромисс был в итоге найден - когда Лиго подрос, он, бывало, частенько бражничал и кутил со своими одногодками в кабачках на окраине Вильно, а в это время дядька Пеколс выполнял его домашнее задание вместо него. Поэтому трудно сказать, кому же в итоге вайделотская наука принесла больше пользы - самому Лиго или же его слуге Проку, который получил таким образом отличную возможность не только приобщиться к древним знаниям вайделотов, но и получить доступ в их богатейшее книгохранилище, из которого Пеколс, между прочим, почерпнул огромное множество интересующих его сведений для своей всепоглощающей алхимической страсти.

Девять лет науки при храме Кривайтиса пролетели, как один миг. И хотя Лиго научился читать старинные руны и выучил кое-как древние сказания, с грехом пополам мог сплести нехитрые заклинания, а также по разным приметам предсказывать ясный день или непогодь, он к своим двадцати годам твердо решил, что вовсе не хочет стать вайделотом и служить Светлому Древу и Триглаву Богов при храме Криве-Кривайтиса. Тем более, что для этого нужно было пройти еще одно многолетнее обучение со всевозможными таинствами и посвящениями - а скучной книжной наукой Лиго уже был сыт по горло. Как и любой школяр, он с большим нетерпением он ждал окончания учебы и того самого дня, когда он сможет снова вернуться к себе домой. По правде сказать, возвращаться-то было куда, ведь его с радостью встретили бы как Бирзулисы, родня отца, так и Бубиласы, сродственники по материнской линии. Да еще старый большой скрипучий дом в родовом поместье на хуторе, доставшийся Лиго в наследство от его отца, вместе со старым и ворчливым, а от того не менее скрипучим дядькой Пеколсом.

Двадцать один - не просто особое число и не просто круглая дата в возрасте барздука. В двадцать один год земник, согласно древним обычаям, достигает своего совершеннолетия и вправе сам выбирать себе дорогу в жизни. В двадцать один год же вступают в силу и права наследования. Лиго было что наследовать - старинное родовое поместье Пригорки на круче у Быстрицы, реки, затерянной в Неманской пуще от стороннего ока. Сдав кое-как итоговые испытания и получив на память серебряный рунный перстень - отличительный знак выпускника вайделотской школы - Лиго отправился домой, без особого, впрочем, сожаления покинув пенаты древнего храма.

Что делать дома, Лиго не знал - но особенно долго и мучительно он и не раздумывал над тем, какой же именно шаг ему сделать навстречу своей судьбе. И, как обычно бывает в таких случаях с теми, кто никак не может решиться сам, всегда находятся кто-то или что-то, делающие выбор вместо тебя. Судьба сама шагнула ему навстречу.

Вообще, если посмотреть непредвзято на все те события, которые предшествовали нашей повести, то слишком уж много необычных совпадений, словно игральные кости, выпало тогда на кон. Но кто из нас в гуще повседневности и сутолоке будней обращает внимание на те или иные знаки свыше? Кто прислушивается к голосам знамений и чувствует тихую, но неотвратимую поступь своей судьбы?