Галина Гилевская - Обжигающая страсть

• Название: Обжигающая страсть
• Автор: Галина Гилевская
• Издательство: Полина; ВиМо
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87014-046-3

Роман «Обжигающая страсть» — это жизненная история о политическом деятеле и девушке, дочери известного дипломата. Кажется, все благополучно в жизни героев. Они уверены в настоящем, будущее их вполне обеспечено. И вот этот устойчивый, стабильный мир взорван, разрушен навсегда безумным вихрем любви…

* * *

Роман Галины Гилевской увлекательный, российский женский роман, в котором читатель будет следить за перипетиями личной жизни героев, удивляясь и сочувствуя, возмущаясь и негодуя. Убеждаясь еще и еще раз в могуществе силы чувства, имя которому — Любовь.

---

Светлана Васильевна явно нервничала, и ее ворчание сильно действовало мужу на нервы, но он сдерживался, изредка пытаясь ее успокоить:

— Не волнуйся, все будет хорошо!

Часам к девяти вечера между сосен мелькнул джип Макара, и через несколько мгновений парень уже весело сигналил, подруливая к крыльцу дачного особняка.

Теперь все были в сборе, и в ожидании ужина, над которым хлопотала на кухне завтрашняя именинница, собрались в столовой, попивая аперитивы и рассматривая старые семейные фотоальбомы.

Елена Николаевна, бабушка Макара по матери, показывала Лолите снимки, рассказывая, кто на них изображен, и с увлечением их комментируя:

— Вот это — мой отец. Очень старая фотография.

— Да, красивый мужчина.

— А этого парня узнаете, нет? Василий Александрович, муж мой! Вася, чего ж ты так постарел?

Старик незлобиво отшутился, ухмыльнувшись в усы:

— На себя глянь в зеркало, красавица…

— Ворчишь… А вот мы все вместе: Степан, Светлана, дети, мы с Василием и кумовьями, Степана родители — Николай Захарович и Татьяна Петровна. Душевные были люди…

Лолита внимательно всмотрелась, заинтересованная снимком молодого Степана: то же открытое, но строгое лицо, те же глаза, та же улыбка, вот только волосы еще не были седыми, да морщинок вокруг глаз поменьше. На сегодняшнего Макара совсем не похож, тот, видно, по материнской линии много унаследовал.

— Большая семья получилась, когда все вместе сфотографировались, — девушка пыталась, как могла, поддерживать разговор со старушкой.

— О, еще бы! — бабушка заметно оживилась. — А дружная какая семья у нас была! Мы с кумовьями ладили, дружили, почаще собираться старались…

— И меня вечно таскали с собой. А я так не любил эти бесконечные посиделки с обязательным исполнением всего песенного репертуара семей Кравцовых и Рыбаковых, — вдруг подал голос Макар, до того тихо сидевший у горящего камина со стаканом аперитива в руках.

— Макар, так нехорошо говорить! — вмешался Степан Николаевич, оторвавшись от телевизора. — Компания у нас всегда собиралась неплохая…

— Не всегда…

— Да ну?! Что ты хочешь этим сказать? — Степан Николаевич внимательно смотрел на сына, и все в комнате вдруг насторожились, не понимая, к чему клонит Макар.

— Да! Иногда… Ну, я не знаю… Наверное, всегда все у нас было слишком хорошо, слишком спокойно и превосходно, — чувствовалось, что аперитив на голодный желудок оказал свое действие, и Кравцов-младший заметно охмелел. — Главное в нашей семье всегда было одно — не нарушать имидж, внешний вид. Чтобы ни у кого не возникало никаких вопросов. Собрались, попели песни… Никто ни о чем не спросит друг друга… Не обсудит даже политики партии и правительства, не говоря уж о международном положении.

— Макар! — в голосе деда слышался явный укор.

Парень загорячился:

— А что, я не прав? По-моему, это нездоровое отношение к жизни и друг к другу.

Но вдруг он засмущался и виновато улыбнулся:

— Не обижайтесь. Это все, что я хотел сказать. Ничего здесь такого нет.

— Но все-таки, — не унимался уже Василий Александрович. — Ведь семья — это корни, а корни…

— А корни не могут быть великими, если у них ничего нет! — резко перебил Макар.

— Чего, например?

— Ну, не знаю… Теплоты… Тепла, страсти…

— И чья ж тут вина, Макар? Почему тебе так кажется? — Елена Николаевна выглядела не на шутку обиженной.

— Нет, бабушка, не волнуйся. Я не ищу ничьей вины, я просто кон… конста-ти-рую факт, — Макар с трудом выговорил сложное слово, тяжело ворочая языком. — А если уж и есть чья-то вина, то, наверное, папина…

Вечером следующего дня после праздничного обеда они снова собрались все вместе, на этот раз в гостиной, куда Светлана Васильевна с Наташкой подали десерт. Мужчины увлеклись коньяком, предоставив женщинам возможность выбирать ликеры по своему вкусу.

Утром Степан Николаевич и Макар ходили на площадку для гольфа, оборудованную в этом привилегированном дачном поселке, и теперь Василий Александрович расспрашивал внука и зятя о результатах игры:

— Хорошо поиграли, Степан?

— Да, спасибо, здорово, — Кравцов-старший сидел в кресле, вытянув ноги и наслаждаясь отдыхом, покоем и хорошим коньяком. — Интересная, надо сказать, игра. Своеобразная. Спокойная, как сами англичане. Ходишь себе, с сыном беседуешь, птичек слушаешь, по шарику постукиваешь — прелесть!

— Это уж точно! — поддержал отца сын.

— И кто же у вас победил? — не унимался старик.

— Макар, конечно! — Кравцов-старший засмеялся. — Ему во всем везет.

— Да ладно тебе, отец! — рассмеялся и парень. Он сидел на диване рядом с Лолитой и все время чувствовал на себе и своей девушке всеобщее внимание, что смущало и радовало его одновременно. Он налил в одну рюмку коньяк, а в другую ликер и протянул обе Лолите:

— Выбирай!

— Эх, дети! — вздохнул старик. — Какая из вас отличная пара получается!

— Дедушка! — взмолился Макар.

— Я что, слишком далеко зашел?

— Пока нет, но можешь…

— Да ладно, Макар, не стесняйся! — не унимался Василий Александрович. — Я думал, нам всем уже можно что-то узнать. Рано или поздно… Я думаю, для этого ты и привез сюда Ло…

— Василий, я прошу тебя! — бросилась на защиту внука Елена Николаевна. — Ты ставишь их в неловкое положение.

— Да нет, бабушка, нет, отнюдь! — Макар выждал паузу и продолжил: — Раз уж дедушка об этом заговорил… Я днями попросил Лолиту выйти за меня замуж, теперь я рад сообщить, что она согласилась. Во вторник мы решили подать заявление.

— Макар! Господи Боже мой! — не на шутку разволновалась вдруг именинница. — Степан! — устремилась она к мужу, как к своему адвокату и помощнику.

— А что? По-моему, это замечательное известие! — и Кравцов-старший влил в себя разом целую рюмку коньяка.

— Ну да, конечно… — Светлана Васильевна все никак не могла справиться с охватившим ее волнением, но опомнилась и взяла себя в руки: — Конечно, это прекрасно… Поздравляю, поздравляю тебя, дорогая!

— Спасибо!

— Это несколько неожиданно… — Кравцова попыталась оправдаться, но Макар перехватил инициативу и постарался свести все к шутке:

— Но вы хоть рады за нас, родители?

— Конечно-конечно! Мы в восторге. Мы в восторге за вас обоих, — высказался от имени всех Степан Николаевич.

— Э-э, я-то был уверен, что вы только об этом и думаете, как сообщить все нам, — дедушка хитро подмигнул Лолите. — И я просто слегка ускорил развитие событий. Так ведь?

Девушка мягко и застенчиво улыбнулась, взволнованная царившей вокруг них суетой:

— Да.

— А теперь давайте выпьем за Макара и Лолиту! — громовым голосом вскричал дед. — Степан, наливай коньяк, а ты, Макар, как самый молодой, беги на кухню за шампанским…

Было далеко за полночь.

Все уже успели разойтись по своим комнатам, и в большом доме Кравцовых наступила тишина.

Макар вышел на крыльцо, сел на ступеньки и привалился спиной к перилам.

Он любил ночь. Он любил посидеть вот так, вытянув ноги и пуская в звездное небо струйки сигаретного дыма. Он любил слушать шум сосен и таинственное потрескивание веток в лесу. Он любил дождаться того момента, когда глаза привыкают к темноте и начинают довольно неплохо видеть окружающие предметы.

Он любил по ночам работать, так как ночь давала возможность остаться наедине с самим собой, со своими мыслями и образами. Она отключала от Макара внешний мир, позволяла сосредоточиться или помечтать. И, особенно в начале своей журналистской деятельности, Макар частенько просиживал за столом до самого рассвета, отстукивая на машинке очередное творение, выкуривая сигарету за сигаретой и поглощая неимоверное количество кофе.

Но никакая ночь в городе, за рабочим столом, не могла сравниться с такой ночью, как сегодня, — со всем богатством запахов, звуков. Ему и думать-то ни о чем не хотелось — достаточно было ощущения этой ночи — но мысли сами лезли в голову. Мысли тревожные и счастливые.

Лолита согласилась, родители восприняли известие об их намерениях с радостью. Он сам об этом давно мечтал и давно просил Лолиту выйти за него замуж.

Так почему же какая-то тихая грусть закрадывается в сердце? Почему ненароком смотришь на эту ночь так, будто прощаешься с чем-то бесконечно дорогим, и прощаешься навсегда?!

Неужели это всего лишь эгоистические чувства холостяка, теряющего свою свободу?

Позади скрипнула дверь, и Макар, не оборачиваясь, по звуку шагов понял, что это отец.

Кравцов-старший сел рядом, взял из предложенной сыном пачки сигарету и с наслаждением затянулся.

— Ночь-то какая!..

— Да, здорово.

— А ты давно ей предложил это?

— Кому? Что? — Макар в первую секунду даже не сообразил, о чем спрашивает отец.