Нил Никандров - Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»

• Название: Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»
• Автор: Нил Никандров
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02825-2

Книга посвящена одному из наиболее выдающихся советских разведчиков. Выходец из скромной литовской караимской семьи, он с успехом защищал республику в Испании; участвовал в устранении Троцкого; был нашим резидентом в Латинской Америке во время Второй мировой войны, сорвав поставки стратегических грузов в фашистскую Германию.

После войны «работал» послом Коста-Рики в Италии и Югославии, был своим человеком в Ватикане, оставаясь сотрудником нелегальной разведки… Чрезвычайная одаренность помогла раскрыться ему «на пенсии»: он стал одним из крупнейших отечественных ученых-историков, лучшим знатоком проблем Латинской Америки и католической церкви, автором многих книг и статей (некоторые — под псевдонимом И. Лаврецкий), в том числе первой биографии на русском языке Эрнесто Че Гевары.

Вклад этого человека в успехи нашего государства по достоинству до сих пор оценить сложно. Первая серьезная попытка сделать это — предлагаемая читателю книга, написанная на большом массиве неизвестных материалов.

---

Усилия «Рустико» так и не были по достоинству оценены «Домом», то есть в Советской России. Пока он путешествовал по экзотическим южноамериканским странам, в ВКП(б) тоже проходила унификация, идейно-политическая, сталинская, кадровая! Независимо мыслящие, нестандартные партийцы «изымались из обращения». В конце августа 1936 года Хейфеца вновь исключили из партии, а чуть позже — в первые дни и недели «ежовщины» — без долгих проволочек осудили на восемь лет. Через два года он был амнистирован. Во время войны органы НКВД использовали Хейфеца в качестве пропагандиста в лагерях немецких военнопленных. В 1950 году он снова был арестован, на этот раз в рамках кампании борьбы против «космополитизма». Освободили его в 1954 году. Своей реабилитации «эмиссар Коминтерна» так и не добился. Ему поставили в вину то, что, будучи негласным сотрудником органов госбезопасности, он в 40-е годы «дезинформировал их, докладывая о принадлежности тех или иных лиц из государственного и партийного аппарата к иностранным шпионским организациям». Умер «Рустико» в 1960 году.

Еще одним предшественником «Артура» на континенте был «легальный» резидент НКВД в Уругвае Наум Маркович Белкин («Кади»)[43], о котором упоминалось на страницах, посвященных испанскому периоду Григулевича.

Резидент «Кади» был направлен в Южную Америку по распоряжению начальника разведки Артура Христиановича Артузова[44]. Можно сказать, что у Белкина дела в Уругвае сложились не лучшим образом. Должность заведующего канцелярией посольства не давала никакой возможности вести разведработу. «Кади» объяснился с послом Александром Минкиным на повышенных тонах, разъяснил, что без паспорта, дипломатического прикрытия и своего рабочего кабинета ему, Белкину, будет трудно выполнить возложенные руководством в Москве задачи. Общий язык с послом найти удалось. Из канцелярии Белкина перевели в консульство. Это облегчило организацию конспиративных встреч, легендирование отлучек из полпредства.

На первых порах «Кади» подбирал полезные контакты из числа посетителей полпредства. Работа с ними требовала бдительности и проницательности, особого чутья на «двойничество». Провокаторы и агенты полиции неутомимо нащупывали «нелегальные связи» полпредства с местными коммунистическими организациями, Секретариатом южноамериканского бюро Коминтерна, латиноамериканским филиалом Красного Профинтерна (штаб-квартира которого находилась в Монтевидео). Болезненным вопросом для «Кади» была организация связи с Москвой. За все время его работы в Монтевидео туда ни разу не прибыли дипкурьеры, а постоянное телеграфное общение было невозможно из-за финансовых ограничений: выделенных денег хватало на 2—3 телеграммы в месяц. Переписку с «Домом» резидент вел через «оказии» — выезжавших в Советскую Россию сотрудников полпредства. Свои послания «Кади» маскировал под журналистские материалы, в которые тайнописью вписывал оперативный текст. Работе «Кади» в Уругвае сильно навредила серия скандалов вокруг «Южамторга», привлекшая внимание прессы и полиции к деятельности советских граждан в Южной Америке. Ключевой фигурой в одном из таких скандальных дел был кассир «Южамторга» в Монтевидео Абрам Каплан, о котором резидент писал в Центр с нескрываемым возмущением:

«Этот мошенник, выходец из Литвы, был принят на службу в 1928 году. Любитель выпить, кутила, лентяй — об этих пороках многие знали и предупреждали. Но тогдашний руководитель “Южамторга” в Уругвае повысил его в должности. В результате — ведение документов карандашом, подчистки, махинации. И вот — недостача в 120 тысяч песо!»

Разоблаченный Белкиным Каплан бежал в Бразилию и начал выдавать себя за правдолюбца, который пытается вывести «Южамторг» на чистую воду: дескать, за его фасадом скрывается «представительство Коминтерна». Уругвайский посол в Рио-де-Жанейро «по дружбе» сообщил одному из адвокатов «Южамторга», что обвинения Каплана произвели негативное впечатление на правящие круги многих латиноамериканских стран. И это понятно. В ходе арестов в Сан-Пауло полиция обнаружила у коммунистов крупные секретные счета в банках. Эти средства предназначались для закупки оружия и организации восстания в Бразилии. Полиция не исключала, что деньги поступили из России через «Южамторг».

«Кади» уделял немалое внимание изучению дел в колониях русских эмигрантов в Уругвае, Парагвае и Бразилии. Наибольшую помощь в этом оказал ему агент «Роке», 25 лет, который был совладельцем типографии и издательства «Пегасо». Его родители были революционерами. Они покинули Россию в 1915 году, отбыв ссылку в Тобольской губернии. «Роке» с благоговением относился ко всему, что имело отношение к Советскому Союзу. Ценным информатором обещал стать полковник Андрей Двигубский, который пришел в консульство в начале декабря 1934 года и предложил Белкину услуги по разоблачению антисоветской деятельности Лиги Обера и его представителя в Асунсьоне — Лонера.

Несмотря на эти и другие многообещающие разработки «Кади», руководство ИНО признало непродуктивным сохранение разведточки в Уругвае. В феврале 1935 года Белкин был отозван. В декабре этого же года уругвайское правительство под давлением Бразилии и Аргентины разорвало дипломатические отношения с Советским Союзом. В коммюнике утверждалось, что Москва через свое полпредство в Уругвае «инспирировала» коммунистическое восстание в Бразилии. В январе 1936 года была прекращена деятельность «Южамторга», большая часть сотрудников которого уже находилась на пути к родным берегам…

* * *

По уникальному совпадению обстоятельств «Артуру» пришлось совмещать в странах Южной Америки две ипостаси: резидента советской разведки и фактического эмиссара Коминтерна. Этим наслоением функций, которое создалось не по вине Григулевича, его будут потом упрекать контролеры и кураторы Центра, «позабыв» о том, что инструкции, полученные им в июне 1941 года, подталкивали его к работе именно в этом направлении. Кстати сказать, эти инструкции до начала 1945 года не были отменены.

Глава XI. КРАСНАЯ СЕТЬ НАД АРГЕНТИНОЙ

Иосиф знал, что «любимчиком» Кодовильи в КПА был Хуан Хосе Реаль. Ему прочили пост Генерального секретаря, разумеется, после того, как товарищ «Медина» решит уйти на покой. Хуану была доверена секретная работа партии: выявление полицейской агентуры, направление «своих парней» на службу в полицию, подбор помещений под «технические бюро», поддержание связи с Коминтерном.

Григулевич перехватил Хуана на подходах к «техбюро» ЦК, чтобы договориться о встрече. На следующий день на десять минут раньше назначенного срока Иосиф вошел в небольшое кафе на авениде Коррьентес. Он хотел спокойно обдумать вопросы, которые со всей прямотой придется поставить перед Реалем. И самый главный: согласится ли Хуан «поделиться» частью своего секретного аппарата? Знать бы, какие аргументы лучше всего подействуют на него…

Однако Реаль уже был на месте. Он задумчиво курил, рассматривая фотографии киноактрис на стене.

«Не помню, когда в последний раз был в кино, — он протянул пачку сигарет «Фонтанарес» Иосифу. — Угощайся».

Минуту помолчали.

«Знаю твои проблемы, — сказал наконец Реаль. — Викторио просветил. Неужели по анкетам никого не подобрал?»

Иосиф насторожился. Ему почудилось, что в голосе собеседника проскользнула ироническая интонация.

«Одно другому не помешает. Поэтому говорю откровенно: мне нужны лучшие люди твоего аппарата. Мне нужен помощник, которому я мог бы доверять как самому себе. Не жадничай, Хуан. Это только на время войны. Потом все они вернутся в партию. После победы».

«Все мы надеемся, что победа не за горами, — Реаль стряхнул пепел на блюдечко. — Надеюсь, что мои парни уйдут к тебе ненадолго».

«Максимум, год-полтора», — заверил его Иосиф.

«Ты так думаешь?» — Хуан покосился на газету, лежавшую перед ним, но от дальнейших комментариев воздержался.

На этой встрече Реаль порекомендовал Иосифу трех человек. Один из них был помощником Реаля по обеспечению партийной безопасности — 28-летний аргентинец Аугусто Уэрта. Он окончил педагогический институт в городе Парана, преподавал историю и литературу. Одно время занимал пост секретаря райкома КПА в провинции Энтре-Риос. Аугусто был рассудительный, выдержанный, в высшей степени организованный человек. Жена Аугусто Эльза окончила факультет философии и литературы университета в Буэнос-Айресе. Была комсомолкой, но из-за соображений партийной конспирации от активной политической работы отошла.

Жили супруги в собственном двухэтажном доме на улице Гавана в буржуазном районе. Их семейный клан был многочисленным и политически разнородным. Поэтому Аугусто прикрывал свои частые отлучки по партийным делам, а потом — разведывательным, «работой» коммивояжером и хлопотами по выращиванию пиретрума, урожай которого продавал на фабрики по производству инсектицидов. Сотрудничество с советским представителем Аугусто рассматривал как поручение особой важности и вначале считал, что Иосиф прибыл в Аргентину по линии Коминтерна. Когда разведывательная сеть была налажена, Аугусто расставил точки над «i», сказав Иосифу: