Александр Дюма - Асканио

• Название: Асканио
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Арт-Бизнес-Центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-7287-0011-X

Один из лучших историко-приключенческих романов великого Дюма.

История Италии эпохи Возрождения, с ее блеском и жестокостью, высоким искусством и изощренностью придворных интриг, составляет основную сюжетную линию романа — линию юного ученика Бенвенуто Челлини Асканио и его прекрасной возлюбленной Коломбы.

Влюбленные мечтают о счастье, но добиться его будет нелегко, ведь Асканио поневоле предстоит разделить тернистый и опасный путь своего гениального учителя.

_{Иллюстрации: А. Мирзоев, В. Пингачев}

---

— Ты у меня настоящий Самсон, — похвалил его Бенвенуто Челлини. — Но как ты их взломаешь?

Герман осмотрелся и заметил на набережной бревно, которое, пожалуй, с трудом приподняли бы и четыре человека, наделенных необыкновенной силой.

— Я взломай бревном, — проговорил он.

И, преспокойно подойдя к бревну, он поднял его и, неся наподобие тарана, вернулся к военачальнику.

Тем временем стала собираться толпа. Но, когда Бенвенуто, подстрекаемый зрителями, дал приказ начать атаку, на углу появился капитан королевских стрелков в сопровождении пяти-шести всадников. Очевидно, его предуведомил какой-нибудь благонамеренный горожанин. Капитан, приятель прево, прекрасно знал, в чем дело; он поскакал к Бенвенуто Челлини в твердой уверенности, что Бенвенуто испугается; стрелки же преградили дорогу Герману.

— Что вам тут нужно? И почему вы нарушаете покой граждан?

— Нарушает покой тот, кто отказывается подчиниться воле короля, — отвечал Челлини, — а не тот, кто ее выполняет.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил капитан.

— Я хочу сказать, что вот грамота его величества в надлежащем виде, выданная мне секретарем по делам финансов господином де Нефвилем; в ней говорится, что мне пожалован Большой Нельский замок. Но люди, засевшие в нем, не желают повиноваться королевскому повелению и, следовательно, оспаривают мое право. Словом, как бы то ни было, а я вбил себе в голову — ведь недаром в Писании сказано: «Воздайте кесарю кесарево!», — что Бенвенуто Челлини вправе взять то, что принадлежит Бенвенуто Челлини.

— Эй вы, не мешайте нам, а лучше помогите отвоевать замок!.. — крикнул Паголо.

— Замолчи, бездельник! — прервал его Бенвенуто, топнув ногой. — Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, понятно?

— Конечно, право на вашей стороне, но на деле вы не правы, — заметил капитан.

— Как это так? — спросил Бенвенуто, чувствуя, что кровь бросилась ему в лицо.

— Вы правы, что желаете вступить во владение своим имуществом, но не правы, желая сделать это таким способом. Вы ничего не добьетесь, заранее говорю вам, если будете сражаться со стенами. Я хочу дать вам совет — дружеский совет, поверьте мне: обратитесь к правосудию. Например подайте жалобу на парижского прево. А засим прощайте, желаю успеха!

И капитан королевских стрелков удалился, посмеиваясь и зубоскаля, а в толпе, увидевшей, что представитель власти смеется, захохотали.

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним! — воскликнул Бенвенуто Челлини. — Вперед! Герман, вперед!

Герман снова взялся за бревно. И, пока Бенвенуто, Асканио и два-три лучших стрелка из отряда с аркебузами в руках готовились открыть огонь по стенам замка, он, как живая катапульта, устремился к двери, которую было легче проломить, чем ворота.

Но только он приблизился к замку, сверху посыпался град камней, хотя нигде не было видно ни одной живой души. Дело в том, что прево велел навалить камни на крепостную стену — получилось нечто вроде второй стены, возвышавшейся над первой. Стоило лишь легонько подтолкнуть ее, и камни лавиной полетели на головы осаждавших.

Между тем осаждавшие, встреченные градом камней, чуть отступили. И хотя никто из них не ждал такого отпора, но никто не пострадал, кроме Паголо, который был так неуклюж в двойной кольчуге, что не успел отбежать, как остальные, и был ранен в пятку.

Герман же, не обращая внимания на лавину мелких камней — так дуб не сгибается под градом, — между тем приближался к двери. Добравшись до цели, он принялся колотить в дверь бревном с такой силой, что всем стало ясно: хоть она и крепка, а долго не продержится.

Бенвенуто и его помощники были готовы открыть огонь из аркебуз, как только враг появится на крепостных стенах, но никто не появлялся. Казалось, невидимое войско защищало Большой Нельский замок. Бенвенуто неистовствовал, оттого что не мог помочь отважному немцу. Вдруг взгляд его упал на древнюю Нельскую башню, которая, как мы говорили, стояла на отлете, по другую сторону набережной, купая подножие в Сене.

— Постой, Герман, — воскликнул Челлини, — постой, мой храбрый друг! Нельский замок наш — это так же верно, как то, что меня зовут Бенвенуто Челлини и что я по званию золотых дел мастер.

И, знаком приказав Асканио и двум подмастерьям следовать за ним, он побежал к башне; а Герман, послушный воле учителя, отступил шага на четыре, выбрал безопасное место, куда не долетали камни, и, поставив бревно, как швейцарский воин алебарду, решил посмотреть, к чему приведет маневр главнокомандующего.

Действительно, как Бенвенуто и предполагал, кое-что прево все же упустил из виду, а именно — охрану древней башни. Челлини завладел ею беспрепятственно и, перепрыгивая через ступени, мигом взобрался по лестнице на плоскую крышу; крыша эта возвышалась над Большим Нельским замком, как колокольня над городом, поэтому осажденные, которых до сих пор защищали крепостные стены, неожиданно оказались под ударом.

Раздался выстрел из аркебузы, просвистела пуля, раненый стражник с воплем упал на землю, и прево понял, что положение изменилось.

А тем временем Герман, увидев, что поле боя свободно, поднял бревно и стал сотрясать дверь, которую осажденные, воспользовавшись временной передышкой, только что укрепили.

Толпа же, благодаря своему удивительному инстинкту самосохранения, мгновенно поняла, что в такой перестрелке ей несдобровать, что очевидцам трагической сцены, которая сейчас разыграется, грозит немалая опасность, и рассеялась, как стая голубей, лишь только Бенвенуто выстрелил из аркебузы и раздались вопли раненого стражника.

На площади остался лишь один зритель.

Это был наш знакомец Жак Обри. Надеясь поразвлечься игрою в мяч, он пришел на свидание, назначенное ему Асканио в прошлое воскресенье. С первого же взгляда на поле битвы он понял, в чем тут дело. Зная нрав Жака Обри, нечего было гадать, какое он примет решение. Не все ли равно, во что играть — в мяч ли, в осаду ли: ведь и то и другое игра; догадавшись, что в числе нападающих — друзья, он тут же к ним и примкнул.

— Вот как, приятели! — воскликнул он, приближаясь к отряду, который ждал, что дверь вот-вот распахнется, и готов был ринуться в замок. — Собираемся идти на приступ! Черт возьми! Вы атакуете не домишко, а пошли на трудное дело: кучка людей перед укрепленным замком!

— Мы не одни, — проговорил Паголо, перевязывая пятку. Он указывал на Бенвенуто и трех-четырех его соратников, продолжавших вести по стене такой яростный огонь, что град камней стал гораздо реже.

— Понимаю, понимаю, господин Ахилл, — сказал Жак Обри, — ибо я не сомневаюсь, что у вас с Ахиллом много схожего. Ну, а кроме всего прочего, вы тоже ранены в пятку. Понимаю, понимаю! А вот и мой приятель Асканио! С ним, конечно, маэстро Челлини — они вон там, наверху башни.

— Верно, — сказал Паголо.

— А что это за великан так рьяно дубасит в дверь? Он тоже из вашего отряда, не правда ли?

— Это Герман! — гордо проговорил Жак-Малыш.

— Черт возьми, ловко он орудует! — воскликнул школяр. — Поприветствуем его.

И он, сунув руки в карманы и не обращая внимания на пули, свистевшие над его головой, приблизился к храброму немцу, продолжавшему делать свое дело с прежней исправностью — совсем как машина, приводимая в движение отменным механизмом.

— Не нужно ли вам чего-нибудь, любезный Голиаф? — спросил Жак Обри. — Я к вашим услугам.

— Я желай пить, — отвечал Герман, продолжая атаковать дверь.

— Черт возьми, я думаю! От такой работы взбеситься можно! Жаль, нет у меня под рукой бочки пива или браги — угостил бы вас!

— Дай вода! — крикнул Герман. — Дай вода!

— Вам нравится этот напиток? Ну что ж, под боком у нас целая река. Минутку терпения — водицей я вас угощу.

И Жак Обри побежал к Сене, зачерпнул полную шапку воды и принес ее немцу; силач выпустил бревно, одним духом выпил воду и возвратил шапку школяру.

— Карашо! — сказал он и, схватив бревно, продолжил свое дело.

Немного погодя он проговорил:

— Ви идет к учителю, ви скажет — скоро все готов, пусть сам готов будет.

Жак Обри бросился к башне и в мгновение ока очутился рядом с Асканио и Бенвенуто, которые открыли из аркебуз такой жаркий огонь по осажденным, что два-три стражника мессира прево вышли из строя. Враг выжидал, не решаясь подняться на стену.

В ту минуту, когда Герман велел передать Бенвенуто, что дверь вот-вот поддастся, прево решил сделать последнюю попытку; ему удалось приободрить своих вояк, и град камней посыпался с новой силой; но почти тотчас же два выстрела из аркебузы снова остудили пыл осажденных, разожженный угрозами и посулами мессира Робера; они притихли и попрятались. Видя это, мессир Робер самолично двинулся вперед и, взяв обеими руками огромный камень, собрался сбросить его на голову Герману.