Дмитрий Изюм - Туда где твоя кровь

• Название: Туда где твоя кровь
• Автор: Дмитрий Изюм
• Жанр: Фэнтези

Наш современник, учащийся школы, попадает в экстремальную ситуацию и неожиданно оказывается в древнем убежище, где встречает своего Учителя и открывает для себя мир магии.

---

Если бы кто увидел тогда Санька, он бы не подумал, что в школе его дразнили не иначе как Сашка-толстый, или Санька-пухлый. Особенно удивился бы физрук. Санька летел по накатанной дороге как на крыльях, но свора нагоняла. И деваться некуда — дорогу к гаражам чистил трактор, по бокам отвалы и целина. Хотя, вот, целина, ноги-то у него подлиннее собачьих будут, завязнут может шавки, хотя бы мелкие. А там на дерево какое-нибудь, парк неподалеку. Завернув за поворот, чтобы край дороги скрыл его от собак, взлетел по спрессованному отвалу и перевалился через него, ухнув в снег по пояс. Сорвал шапку, сбросил пуховик — потные, может хоть тормознут да понюхают, кобели драные. Выдернул ноги из сугроба, а заодно и из валенков, ломанулся по целине к кустам. Добежав до кустов, оглянулся — шестеро самых крупных псин, взмывая над сугробами, скачками шли за ним. Кусты как назло стояли стеной. Санька затравлено заозирался в поисках прохода, отломал торчащую рядом суковатую ветку. «Черт, куда бы деться отсюда! Ну хоть куда! Где тут…… проход!» Псы подлетали, Санька оглянулся последний раз и буквально за спиной, в толще снежных кустов, увидел проход, за которым стояли зеленые сосны. Прыгнул туда, запнулся и покатился по зеленой траве. Сзади послышались испуганные взвизги шавок. Стая удирала. Санька очумело огляделся по сторонам, а когда решил снова посмотреть на собак — кругом уже стояли сосны. С неба светило солнце, зеленела трава. Снега не было.

А потом были трое суток метаний босиком по незнакомому лесу в поисках хоть каких-нибудь признаков человека, хоть одной дороги или просеки, хоть одной завалявшейся бутылки или банки. И вот когда он в отчаянье лежал с резью в животе, объевшись каких-то ягод, он услышал звук барабана. Звук был странным, его не кружило и не разносило по всему лесу — шел он строго с одного направления, в котором поднявшийся Санька и потопал. И спустя два часа набрел на стойбище, посреди которого увидел здорового старика, мерно бьющего колотушкой в большой бубен.

— Дедушка, я тут заблудился! Помогите мне! От вас позвонить можно? — Жалобно спросил его Санька. Старик ответил что-то на непонятном языке. «Чукча что ли?» — подумал Санька, — «да нерусский еще».

— Ду ю спик инглишшш? Шпрехен зи дойч? Телефон! Фоун! Телефункен!………… в рот!……!

Дед скорчил злобную рожу и с какими-то резкими словами зарядил ему колотушкой в лоб. Сначала посыпались искры, а потом стало темно.

Убежище

Очнулся он тогда в полутьме хижины, тихонечко встал и вышел наружу. Снаружи горел костерок, а в котелке над ним что-то булькало. Старик сидел рядом со входом, уставившись в одну точку, и молчал. На Саньку он не обратил вообще никакого внимания, как-будто его и не было.

— Блин! Да где я вообще? Вот ведь попал! Попаданец, твою-та…. — Вспомнив про колотушку, замял конец фразы и, на всякий случай отодвинувшись от старика, потёр шишку на лбу. — Дед! А дед! Скажи чего-нибудь! Как это место называется хоть? Дед! Ты чего, помер что ли? Да нет, живой вроде. Шаман поди, грибов нажрался и кайфует. Ау!

Поняв, что от старика сейчас ничего не добиться, подошел к костру. От котелка пахло умопомрачительно, чем-то грибным.

— Ну и ладно, дед. Хоть поесть сготовил — и то хорошо.

Поначалу была проблема с ложкой, но спустя пол-часа, сняв котелок с огня и остудив в бьющем рядом ключе, Санька вполне сносно обошелся питьем бульона через край, а гущу вычерпал руками.

— Ладно, надо хоть котелок помыть, да деду тоже сготовить, а то сожрал все без спросу. Грибы-то вот они, лежат кучкой.

Готовить Санька умел, на маму-то глядючи, вот только личной практики было маловато. Но он справился. Поскоблил грибы лежащим тут же ножом из странного материала — то ли металл, то ли камень. Обмыл их, порезал и поставил вариться в котелке. Поискал взглядом овощи — ведь были они в вареве. Ага, вот корешки похожие, а вот и соль в мешочке. Через пол-часа в котелке булькало и пахло достаточно аппетитно.

От входа в хижину послышался шорох. Дед поднялся, хлопнул себя по ляжкам и что-то сказал. Потом как-то резво сделал несколько наклонов в разные стороны, с похрустыванием всеми своими костями, и подошел к котелку. Понюхал. Одобрительно кивнул. А потом пошел в хижину и вынес оттуда бубен с колотушкой. Знаком показал Саньке сесть на соседний пень, всучил ему в руки бубен и колотушку и махнул рукой. Санька, от удивления открыв рот, неожиданно сам для себя стукнул колотушкой в бубен. «Бомммм». Мах рукой. «Боммм». Дед задал ритм, затем снял с костра котелок, достал откуда-то из-за пазухи деревянную ложку и сел жрать. Санька ошалело бил в бубен и думал, какие все-таки забористые у деда грибы.

Так продолжалось несколько дней. Дед сидел со стеклянными глазами, на вопросы не отвечал и вообще больше молчал. Санька ел, готовил и, по желанию хозяина, часами бил в бубен. А потом он плюнул, взял с собой сушеных грибов и пошел искать людей. Так он ходил раз восемь, и последний поход продолжался две недели. Ходил по солнцу, по мху на деревьях, по зарубкам. За эти месяцы блужданий набил на ногах роговую кожу, выучил все местные грибы и ягоды, и съедобные, и, значительно лучше — несъедобные. И всё равно, отчаявшись, возвращался на звук бубна. А пару раз его полудохлого притаскивал обратно дед. Лечил, выхаживал, и все повторялось по-новой — костер, жрачка, бубен.

И вот однажды, когда он в полной прострации сидел и мерно долбил, а в голове не было ни одной мысли, он услышал голос.

— Вечно вы, молодые, куда-то торопитесь. Бросаетесь с голой жопой на меч. А толку? Нет бы выучиться, да выйти спокойно, так вы в закрытую дверь бьетесь. А она не откроется. Убежище только впускает легко, кого от страху, а кого по случайности. На то и рассчитано, для спасения, когда и силы, и время на исходе. Но выход отсюда только один — научиться управлять собой и своей силой. Или здесь же состариться и умереть. Ну или не состариться, а просто умереть, можно даже самому.

— Кто это? — Мысленно спросил сам себя Санька. — Вот, уже и глюки начались.

— Я это. И что такое эти твои глюки?

— Кто?!! — Санька в испуге оглянулся. Дед смотрел на него, пальцем тыкая себе в лоб.

— Ни…. себе!!!

Дед, ни слова не говоря, подошел, отобрал колотушку и зарядил ему по лбу. Искры. Темнота.

Великий

— Зови меня Великий. — Голос возник в голове неожиданно, где-то на втором часу долбления.

— Великий кто? — Подумал Санька, не переставая махать колотушкой.

— Просто Великий. А кто — не так важно.

— А я Санька, или Александр.

— Хорошо, Сандр, вот и познакомились.

— А вы бить меня больше не будете?

— Так — не буду. Если старые слова не будешь говорить.

— Какие еще старые слова?

— Те, которые ты говорил. Старые слова, даже древние, из речи изначальной. Нельзя их в этом месте произносить, стены они укрепляют. Бывает, и люди, силой обладающие, с ума сходят, кричать начинают всякое, так чтобы не вырвались они отсюда, и бед в миру не натворили, стены и укрепляются. Да и вообще говорить старые слова не стоит. Через них плохое выходит, если думаешь о плохом. Врагу говори, тогда у него и рука дрогнет, и конь оступится, и копье сломается. А просто так — не надо. Люди болеть будут, и всё вокруг них сыпаться, что под эти слова делалось.

— М-да, говорила мама — не ругайся матом. — Подумал Санька, как-то сразу поверив Великому, — Понятно, кстати, почему у нас машины такие хреновые. Потому, что делаются все под мать-перемать. Да и не только машины…

— А покажи-ка мне ваши машины, представь их просто. М-да, двигатели внутреннего сгорания. Древность какая дикая.

— Ничего не древность, тут и таких-то нет.

— Ну, таких, считай, нигде уже нет, везде либо электричество, либо еще что похитрее. А тут их нет, потому как не положено. Котелок с чайником только, да и то — инвентарь, не вынести их отсюда, не сломать, не разбить и не потерять. Так что ты привыкай, сидеть тебе здесь долго, пока не научишься силой своей управлять. А как научишься — так и сам выйдешь.

— Сколько это долго?

— Как тебе сказать… Время по вашему как идет? Быстро? Медленно?

— Откуда я знаю?

— Самый малый кусочек времени — сколько? Показать сможешь?

— Смогу, наверное. Секундой он называется. Можно посчитать, как десантники считают.

— Считай.

— Двести двадцать один, двести двадцать два, двести двадцать три…

— Хватит. Ясно. В сутках ваших сколько этих секунд?

— Э-э-э. В минуте их шестьдесят. Минут в одном часе тоже шестьдесят, а в сутках часов двадцать четыре. В году триста шестьдесят пять суток и еще чуть-чуть. Надо просто умножить, сейчас посчитаю.

— Не надо, и так понятно. Сидеть тебе тут минимум два ваших года, или больше — зависит от тебя, как выучишься. Если бы не болтал всякое, то сидел бы меньше, год примерно. А так еще на год ты себе наговорил, стены Убежища укрепил. Чтобы проход открыть — теперь гораздо большая сила потребуется.