Иегуди Менухин - Странствия

• Название: Странствия
• Автор: Иегуди Менухин
• Издательство: КоЛибри
• Жанр: Искусство и Дизайн
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-389-00143-5

Иегуди Менухин стал гражданином мира еще до своего появления на свет. Родился он в Штатах 22 апреля 1916 года, объездил всю планету, много лет жил в Англии и умер 12 марта 1999 года в Берлине. Между этими двумя датами пролег долгий, удивительный и достойный восхищения жизненный путь великого музыканта и еще более великого человека.

В семь лет он потряс публику, блестяще выступив с “Испанской симфонией” Лало в сопровождении симфонического оркестра. К середине века Иегуди Менухин уже прославился как один из главных скрипачей мира. Его карьера отмечена плодотворным сотрудничеством с выдающимися композиторами и музыкантами, такими как Джордже Энеску, Бела Барток, сэр Эдвард Элгар, Пабло Казальс, индийский ситарист Рави Шанкар. В 1965 году Менухин был возведен королевой Елизаветой II в рыцарское достоинство и стал сэром Иегуди, а впоследствии — лордом. Основатель двух знаменитых международных фестивалей — Гштадского в Швейцарии и Батского в Англии, — председатель Международного музыкального совета и посол доброй воли ЮНЕСКО, Менухин стремился доказать, что музыка может служить универсальным языком общения для всех народов и культур.

Иегуди Менухин был наделен и незаурядным писательским талантом. “Странствия” — это история исполина современного искусства, и вместе с тем панорама минувшего столетия, увиденная глазами миротворца и неутомимого борца за справедливость.

---

Резонно предположить, что Израиль станет проявлять толерантность, какую до сих пор не практиковала ни одна другая страна, — особенно потому, что ему, к сожалению, угрожают соседи. Если какой-либо стране и суждено совершить такой духовный скачок к мудрости, верю, что это будет Израиль.

У меня есть основания многого ожидать от Израиля и от евреев. Возьмем такого доброго израильтянина, как Тедди Коллек, который многие годы был мэром Иерусалима, выдающегося человека, полностью соответствовавшего занимаемому им высокому посту; всю свою энергию он направил на то, чтобы объединить горожан. Или вспомним главу мирового еврейства Наума Гольдмана; он пользовался высочайшим авторитетом, не становясь рабом какой-либо фракции. Наделенный независимым умом, богатой культурой и непогрешимым чувством юмора, он был желанным гостем в любой стране. Он видел Израиль скорее в свете его международных связей, нежели просто как убежище для евреев, и понимал, что скоро наступит “завтра”. Неслучайно он был искусным мастером переговоров.

Еще один человек, которого я особенно любил, это Иосиф Абилеа (к сожалению, я потерял с ним связь). Он был сильным в своих убеждениях и вместе с тем кротким, храбрым и в то же время робким (в обыденном смысле слова), всегда делал то, что считал своим долгом. В прошлом скрипач Хайфского оркестра, он стал борцом за объединение Ближнего Востока. В один из моих первых приездов в Израиль он привлек меня к своим начинаниям. Говоривший на арабском не хуже, чем на иврите, радушно принятый как среди арабов, так и среди евреев, он был “идеалистическим реалистом” — спрашивал совета у других и не навязывал им своих собственных решений. Он побуждал людей отказаться от слепого национализма в пользу всеобщей гуманности, организовывал отряды из израильских юношей и девушек, чтобы восстанавливать арабские дома, разрушенные армией. Если бы я присуждал Нобелевскую премию мира, то отдал бы ее ему: хоть однажды она должна достаться тем, кто в безвестности посвящает свою жизнь примирению народов.

Некоторые современные тенденции обнадеживают — пусть же они восторжествуют! Но тем временем жители Израиля и евреи, проживающие за пределами этой страны, воспринимаются как представители государства, которое обеспечивает свою защиту лишь средствами политики и военной силы. В результате за короткие полвека мы утратили облик людей доброй воли и превратились для всего мира в “козлов отпущения”. Конечно, большое достижение — объединить таким образом весь мир, но к чему это может привести! Очень опасаюсь, что израильским евреям придется за все расплачиваться. Я страстно хочу, чтобы еврейское государство поддерживало прочные связи с соседями, и ныне надежда на это более реальна, чем когда-либо. Надо действовать. Но такова уж моя судьба: мне пришлось защищать мой народ от моих же собственных идеалов.

В 1975 году острота проблемы обозначилась особенно явственно. История началась, когда Генеральная ассамблея ЮНЕСКО в ноябре 1974 года приняла резолюцию, осуждающую Израиль за непредоставление культурной автономии арабам на оккупированном Западном берегу, за разрушение домов мусульман в Иерусалиме и замену их новыми кварталами, за осквернение мусульманских святынь археологическими раскопками и т. д. Эти реально нанесенные обиды порицались в форме воинственной брани от лица международной общественности, что выдавало попытку воспользоваться случаем для зарабатывания политических капиталов.

Такие конфронтационные заявления вовсе не были направлены на достижение согласия. С грустью в сердце я наблюдал, как ЮНЕСКО превращается в копию ООН, в чисто политическую арену. Однако Международный музыкальный совет, состоящий, подобно ЮНЕСКО, из национальных делегаций, имеет большую свободу действий, чем сам его руководящий орган; ему не обязательно было подчиняться резолюциям ЮНЕСКО и вообще “играть в политику”. Однажды нам уже приказывали исключить Тайвань из ММС в надежде привлечь туда Китай; мы, однако, отказались — культура не может быть стерта с лица земли посредством политической директивы. Так и во время дискуссии об Израиле мы приготовились идти своим путем — не обострять отношения с ЮНЕСКО, но опубликовать в Нью-Йорке, Париже и Лондоне протест от лица двухсот музыкантов.

Леонард Бернстайн подписал это обращение. Ленни был исключительным музыкантом — тонким, блестящим, ясно мыслящим и социально отзывчивым, его любили коллеги. Даже не знаю, кто был для меня более привлекателен — его прелестная жена Фелиция, мудрая и уравновешенная, или сам Ленни. Он был одним из тех великодушных и уважаемых людей, которые стоят горой за своих друзей и признают иные, отличные от собственной, точки зрения. Не соглашаясь со мной в вопросе об Израиле, он разделял мои общие позиции и намерения. Когда Исполнительный комитет ММС единогласно отклонил предложение разорвать отношения с ЮНЕСКО, я написал Бернстайну письмо, в котором изложил свое отношение к этому событию:

“…Подобно тому, как музыкант должен быть полностью убежден в своей интерпретации, а композитор в своем творении, так и я, будучи другом Израиля и артистом, должен высказать мнение, которое, я глубоко убежден, одобрят и мои коллеги — ибо они руководствуются теми же общими идеалами гуманности, в том числе и по отношению к Израилю.

Голосование в ЮНЕСКО за бойкот Израиля, несомненно, послужило объединению хора тех самых национальных делегаций, которые уже собирались с той же целью в ООН. Просто на сей раз они воспользовались культурными обоснованиями.

Уверен, что такое преувеличенное осуждение Израиля принесет вред, вызвав столь же преувеличенную ответную реакцию моих собратьев евреев… Вопрос прост: всеобщая война или мир, быть или не быть Израилю. Его решение зависит от той поддержки, которую получат твердые и умеренные взгляды в самом Израиле, в еврейских общинах всего мира и среди других народов, в том числе соседних с Израилем. Каждый мудрый и смелый друг может оказать ему неоценимую помощь…

…Если Израиль, подобно нам, музыкантам, будет готов мужественно выслушать порицание и критику, он привлечет к себе много друзей из тех, кто ныне огульно порицают его или молчат, из мягкости не желая обидеть своих еврейских друзей и коллег. Готов повторить сто раз, сколь важно для Израиля быть представленным на всех конференциях и переговорах. Наша долгая история состояла из постоянных испытаний, а нашим уделом было достойно встречать их…

Мало на свете народов, лучше знающих горечь оторванности от корней, бесправия и гонений. Единственный способ, которым еврейский народ может употребить свой огромный исторический опыт на пользу Израилю и всему миру, — это отнестись к другим с тем пониманием и состраданием, которые столь редко проявляли к нему самому, и таким образом разорвать пагубную цепь событий, угрожающих поглотить его и весь мир…”

К тому времени Израиль бойкотировали и ЮНЕСКО, и ММС. Представители этой страны заняли непримиримую позицию — отказались встречаться с новым генеральным секретарем Амаду Махтаром Мбоу из Сенегала. Деньги, перечисленные Израилю в обход резолюции (небольшие суммы, но по-своему символичные), были отосланы назад. Сколь бы я ни сожалел о беспомощном упрямстве людей, чувствующих себя словно в осажденной крепости, оно казалось мне объяснимым: быть одновременно загнанным зверем и кабинетным философом — задача не из легких. Я делал, что мог, дабы найти выход из тупика. По просьбе генерального секретаря я написал многим знакомым в Израиле, настаивая на необходимости встречи, пусть даже секретной, для начала переговоров. Моя последняя карта была жестом безысходности: я объявил, что приостанавливаю свое президентство в ММС до тех пор, пока руководство ЮНЕСКО не осудит мстительный дух резолюций. Эта позиция была весьма уязвима и могла вызвать к себе лишь негативное отношение. Я словно оказался между двух огней: выступая с заявлением, я оказывался сионистом, отказываясь от него — антисионистом. Однако альтернатива была еще хуже: усиление яростного политического антагонизма и превращение ЮНЕСКО в клуб для обмена бранными пропагандистскими лозунгами.

В период конфронтации меня очень тронула смелая, гуманная, принципиальная и умелая политика генерального секретаря. Господин Мбоу терпеливо и энергично старался примирить Израиль и ЮНЕСКО. Его начинания увенчались успехом, когда в июле и сентябре 1975 года Израиль принял у себя делегации этой международной организации, а в октябре руководство ЮНЕСКО проголосовало за то, чтобы смягчить антиизраильскую резолюцию. В результате моя угроза отставки не была осуществлена, и я завершил свой шестилетний срок на посту президента, возглавив Шестнадцатую генеральную ассамблею ММС в Канаде в сентябре 1975 года.

Более важным, нежели разрешение этого кризиса, было понимание господином Мбоу внутренней слабости ЮНЕСКО, ведь она состояла из национальных делегаций, озабоченных своими близорукими национальными интересами. Усилению ЮНЕСКО должно было послужить введение института советников — независимых лиц, которые бы регулярно встречались с целью дать объективную, критическую и конструктивную оценку работе организации. В числе приглашенных был и я. На трех наших заседаниях в 1975 году я вновь говорил о морали, терпимости и об отделении культуры от политики. Я предложил, чтобы в любом парламенте получили слово бессловесные, чтобы депутаты имели право представлять птиц в небе, рыб в море, еще не рожденные поколения. ЮНЕСКО, на мой взгляд, должна была стать организацией, где могли бы выразить себя все культуры. Кто, к примеру, на нынешних международных конгрессах говорит от имени курдов, или индейцев, или черных американцев? Подняв вопрос об Израиле, я предложил, чтобы в ЮНЕСКО национально-государственное представительство на всех уровнях было заменено или, по крайней мере, дополнено более естественным представительством человеческих культур. Я буду продолжать бороться за эту мечту.