Сергей Покровский - Жертвы дракона

• Название: Жертвы дракона
• Автор: Сергей Покровский
• Издательство: НПП "Параллель"
• Жанр: Разная фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-86067-006-0

Сборник "Жертвы дракона" продолжает серию "На заре времен", задуманную как своеобразная антология произведений о далеком прошлом человечества.

В четвертый том вошли ставшие отечественной классикой повести С. Покровского "Охотники на мамонтов", "Поселок на озере", А. Линевского "Листы каменной книги", а также не издававшаяся с 20-х годов повесть В. Тана-Богораза "Жертвы дракона", во многом определившая пути развития этого жанра в отечественной литературе.

Содержание:

Сергей Покровский Охотники на мамонтов

Сергей Покровский Поселок на озере

Александр Линевский Листы каменной книги

Владимир Тан-Богораз Жертвы дракона

Иллюстрации к С. Покровскому, А. Линевскому: Т. Быковой и П. Рыбакова

Иллюстрации к повести В. Тана-Богораза: В. Ан

---

В первую ночь они ночевали на острове, в тополевом лесу, вытерли огонь из сухого дерева, развели большой костер и потом заснули. Они спали на одном ложе, как брат и сестра, и между ними лежало копье, как общий защитник.

На другой день они вошли в Дадану и скоро проплыли мимо Лысого Мыса и места весенней охоты… Отсюда начинались места незнакомые. Дадана уходила от Анаков на запад, а куда именно, никто не знал. Все, однако, говорили, что Дадана — река огромная, протекает сквозь многие земли и доходит до дальнего моря. Они не терпели голода. Ибо в это время года на Дадану во множестве спускалась перелетная птица с соседних озер — утки, крохали, гуси. Яррий был искусный охотник с дротиком и плоским деревом и копьем. На берегу во время ночлегов они копали также корни, мучнистые и сладкие.

Солнце светило ярко. Было ясно и тихо. Им попадались олени; один бросился в воду и поплыл, но был он слишком далеко, и Яррий не мог достать его копьем. Гигантские шельхи стояли на берегу неподвижно, как будто каменные. Их ветвистые рога выступали на солнце, как обведенные резцом. Они смотрели на челнок равнодушно и презрительно, как будто это было дерево, проплывшее мимо.

— Есть ли здесь другие люди? — сказала Ронта.

— На что нам люди? — возразил Яррий со смехом. — Мы двое — люди. Хорошо нам.

Он широко ударил веслом и громко запел песнь гребца, которую Анакские юноши пели на реке летом во время охотничьих поездок:

Двойным веслом я загребаю воду,
Длинное копье я держу в руке.

Он пел и греб в такт песни и с каждым звуком и взмахом чувствовал, словно входит в него что-то сильное и сладкое. Плечи его широко двигались, как будто с них упало тяжелое бремя.

— Анаки остались далеко сзади. Во век бы не видеть их… Он привстал на куске коже, служившей ему сиденьем.

— Игой! — крикнул он звонко и протяжно, как молодой жеребец, который призывает на вольном лугу и сам не знает кого, — короткогривую подругу свою, или сердитого соперника.

— Иго-го-гой!

Река Дадана текла широко, мощно и спокойно. Ее повороты тянулись на добрый людской перебег от плеса до плеса. Берега исчезли из глаз, и дальние мысы чуть всплывали в синем тумане, как марево. Река расстилалась перед глазами широко и прямо, как зеркало.

Потом берега стали выше, а русло уже. Дадана встретила на пути горный хребет и прорезала его насквозь. Она стала глубже, полноводнее и быстрее. Она катилась теперь среди двух высоких стен, и по обе стороны ее простирались крутые, дикие скалы.

Челнок быстро плыл мимо. Крутые берега уходили назад и исчезали навсегда. И на одном повороте совсем неожиданно они увидели женщину. Она сидела на самом краю и смотрела на реку. Была она совершенно нагая, и тело ее, особенно груди, были смуглее, чем у Анакских жен. Волосы у нее были длинные, черные, как вороново крыло. Она распустила их на плечи и расчесала белым костяным гребнем.

При виде этих волос и гребня у Яррия странно заныло сердце, ибо жены Анаков с такой же заботой чесали свои волосы и заплетали косы перед брачным обрядом, и гребень считался брачной принадлежностью.

Челнок проплыл близко к берегу, но женщина не шевелилась. Она чесала волосы и пела песню, — тихую, длинную, тягучую, как нить. И казалось, что над рекою Даданой течет другая река, тихо-звучная, незримо-струйная.

Челнок проплыл мимо; женщина осталась сзади, и песня ее слабела и замерла.

— Кто это? — сказала Ронта с удивлением. — Женщина, дух?..

— Не знаю, — сказал Яррий, потом прибавил невольно: — Нет, это не дух.

Он вспомнил груди женщины. Они были небольшие, как у девочки, но странно удлиненные, даже слегка повисшие книзу. Они показались ему какими-то редкими плодами.

Он повернулся назад и посмотрел в полоборота на спутницу. Груди у нее были такие же недоразвитые, бедра — узкие. Волосы ее были короче. Они не были расчесаны и падали на плечи беспорядочной гривой. Вся фигура Ронты походила на мальчика.

И, отвечая взгляду своего друга, Ронта оживленно сверкнула глазами и сказала с ребяческим задором:

— Вернемся, посмотрим.

Яррий послушно взмахнул веслом и повернул челнок. Но ехать назад было труднее. Они лепились к берегу, борясь с течением реки, не пропуская ни одного изгиба, и когда, наконец, показался тот же мыс, теперь уже знакомый, женщины не было. Они пристали к берегу и долгое время ходили по взгорью, но ничего не нашли. Даже следов не осталось нигде, как будто эта женщина не ушла, а растаяла.

Яррий посмотрел на спутницу с некоторым смущением, но она улыбалась. Дети Анаков любили играть в прятки в зеленых лесах у Даданы и у Калавы. Ей казалось, будто она ищет и не может найти спрятавшуюся подругу. И, видя смущение юноши, она весело засмеялась и сказала:

— Поедем дальше.

Они отплыли и скоро уже огибали новый плес вниз по течению.

Ронта как будто тотчас же забыла о таинственной встрече. Она радовалась каждой новой птице и каждому утесу незнакомых очертаний и спрашивала без умолку:

— Яррий, что это? Яррий, где же мы?

И Яррий большей частью отвечал, как в первый раз:

— Я тоже не знаю.

Они пристали на ночлег под высокой скалой, развели огонь и поужинали, но спать им не хотелось.

Полная луна светила на реку и отражалась внизу второй луной. Длинный серебряный след ложился на воду.

— Это дорога наша лежит, — сказала Ронта.

Она посмотрела в глубь вод, на ту, вторую луну, потом подняла глаза вверх, как будто для сравнения.

— Что это за знаки? — спросила она, разглядывая темные пятна на белом, широком лице луны.

Яррий пожал плечами:

— Нос как будто и глаза. Говорят: лицо Дракона.

— Пенна говорила, — сказала Ронта, — что это совсем не глаза. Это Лунные Анаки, мальчик и девочка.

Яррий улыбнулся.

— Как же они попали туда?

— Дракон изловил их арканом лунного луча и поднял к себе, чтобы не было скучно.

— Ты смеешься, — сказала она обидчиво. — Не веришь мне?

— Я не смеюсь, — сказал Яррий. — Они, как мы, эти лунные Анаки. Я знаю, как их зовут: Яррий и Ронта. И если ты хочешь, мы тоже поднимемся, сами собою, по лучу солнечному, взойдем на солнце и будем жить в сиянии.

Ронта посмотрела на него с легким недоверием.

— Разве ты тоже колдун, как Исса и Спанда?

— Если ты захочешь, — повторил Яррий, — я стану колдуном больше, чем Спанда.

Ронта засмеялась.

— Отлично, — сказала она. — А только я спать не хочу. Пойдем лучше, еще раз походим по горам.

Они погасили огонь, спрятали челнок в расселину утеса и укрепили его камнями, чтобы его не мог снести внезапный порыв налетевшего ветра. Потом Яррий взял копье и два дротика.

Ронта тоже взяла дротик и пошла вперед, стройная и легкая. Они шли гуськом, друг за другом. Шаги их были неслышны, и тела их блестели в ночном сиянии луны.

Берег реки перешел в высокую равнину. Местами темнели леса, как чернильные пятна, потом расстилались широкие луга. В свете луны они были пушисто-матовые, как мех.

Там и сям торчали группы скал и камней, странных, обрывистых, поросших снизу мхом и травой, а вверху обнаженных. Их голые верхушки выступали на ночном небе четкими черными зигзагами.

Путники прибавили шагу, потом побежали вприпрыжку, как бегут оленята после водопоя, попали в густую тень ближайшей группы скал, мелькнули быстрыми пятнами по освещенному полю, снова попали в тень.

Яррий внезапно остановился.

— Смотри, — шепнул он, — на левой стороне.

— Где? — спросила Ронта. — Я не вижу.

— Там, вверху, — указал Яррий. — Постой немного.

На верхушке ближайшей скалы мелькнула голова. Она появилась из тени на свет и с минуту оставалась как будто отрезанная. Это была голова козла. Можно было видеть длинную бороду и тонкие рога, отогнутые назад. Голова повернулась влево. Борода закачалась.

«Хм, хм», — донеслось тихое, будто простуженное покашливание. Еще минута, и голова спряталась. Снова донеслось «хм, хм», уже из темноты, и все стихло.

— Не спит, сторожит, — сказал Яррий.

— Глупый козел, — засмеялась Ронта. — Полезем, посмотрим.

Они пригнулись и поползли в траве, потом свернули вправо и стали подниматься по узкой лощине вверх. Дальше начинались скалы. Они перелезали от камня к камню неслышно, как змеи, и, наконец, добрались до верху. Наверху была площадка в выемке меж скал. Они посмотрели осторожно из-за широкого камня и увидали группу коз, устроившихся на ночлег. Здесь были маленькие и большие. Они лежали на жидкой траве, положив головы на камни. Все они казались черного цвета, но можно было различить, что козлята темнее маток.

Глаза Яррия блеснули. Он поднял дротик и стал метиться в ближайшего козла.

— Постой!