Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга1.

• Название: Sindroma unicuma. Книга1.
• Автор: Блэки Хол
• Жанр: Фэнтези

---

Из приемной вела другая заскорузлая дверь с табличкой, на которой строгим ученическим курсивом значилось: "Г.Г. Стопятнадцатый". Предполагалось, что за этой последней преградой и находилась обитель декана факультета нематериальной висорики. Моего будущего покровителя.

В памяти всплыли последние наставления отца перед моим отъездом. Родитель пребывал в плохом настроении и охотно изливал желчь. Вручая пакет с документами, он презрительно обронил:

- Постарайся продержаться в институте хотя бы до конца учебного года, иначе мне не хватит терпения и желания вытаскивать тебя из различных неприятностей. Всё чаще думаю, что следовало давно избавиться от тебя раз и навсегда, чем тянуть ярмо на шее.

Привыкши к проявлениям горячей отеческой "любви", я промолчала в ответ на откровенное признание папочки. Плакать не собиралась, бросаться на шею с прощальными объятиями - тоже. Потому что не приучена. Отца же нервировало во мне всё - начиная от непонятных грязно-пепельных волос и заканчивая пятками. Даже равнодушное молчание вызывало глухое раздражение родителя.

- В институте первым делом обратишься к Генриху Генриховичу Стопятнадцатому, - пояснил отец и кратко расписал человека, которому отводилась немаловажная роль в моей судьбе. - Молчишь? Ну, молчи, молчи. Вникай, бестолочь каторжанская. Договоренность с администрацией достигнута, но взамен за услугу пришлось объяснить причину перевода, - папенька в упор посмотрел на меня. - Поэтому Стопятнадцатый в курсе твоих дел. Учти, если намекнешь или, не дай бог, ляпнешь о нашем родстве - лишу языка, не задумываясь.

Я, молча, кивнула. В конце концов, надоели угрозы хуже горькой редьки. Ведь знает, что не собираюсь лишний раз откровенничать и рассказывать о наличии заботливого родственника.

Однако ж, можно оставить согревающие теплом воспоминания и на потом. Секретарша всё не появлялась, из-за двери декана не доносилось ни звука. Вымер, что ли, факультет нематериалки? Желудок заурчал требовательно, в ухе стрельнуло, и я покорно откинулась на спинку дивана.

Терпения мне не занимать. Терпеть умею бесконечно, потому что тоже приучена. Думаю, я могла бы погордиться тем, что невольно во мне взрастили такую хорошую черту характера как терпеливость. Но в жизни она пригодилась лишь дважды в хорошем смысле этого слова. В первый раз, когда мне устроили "темнушку" в интернате, куда отец определил после смерти тетки. О втором разе даже вспоминать не хочется, не то что говорить.

Ау, да есть здесь кто-нибудь живой?

Отвечая на мысленный вопль, из-за двери декана раздался громкий мужской чих. Умеют же люди чихать - с чувством, с толком, с аппетитом. С трудом удержавшись, чтобы не броситься в обитель Г.Г. Стопятнадцатого и пожелать чихнувшему обязательного в подобных случаях здоровья, я заметалась по приемной. Недолго поразрывалась между прирожденной вежливостью и чувством приобретенного безразличия, после чего робко постучала.

- Да-да, войдите, - раздался из-за двери зычный громкий бас.

Кабинет декана являлся полной противоположностью унылому алькову приемной. От света, льющегося через большое круглое окно во всю стену, у меня с непривычки заслезились глаза. Видимо, шторки хозяин не признавал.

На фоне окна монументально возвышался письменный стол, а за ним черное кожаное кресло с высокой спинкой. В котором никого не было! Равно как и во всех углах кабинета иной живой души, кроме меня, не наблюдалось. И кто же изволил начихивать? У меня промелькнула мысль о легком издевательстве. Хотя, откуда хозяин кабинета мог знать, что именно я надумаю ворваться?

Устроившись в единственном жутко неудобном креслице, очевидно, предназначенном для посетителей, от нечего делать я занялась разглядыванием обстановки.

Помещение имело форму правильного шестиугольника. Вдоль стен расположились шкафы до потолка, забитые под завязку книгами. Более того, книги занимали практически все свободное пространство пола, громоздясь шаткими столбиками, отчего создавалось впечатление тесноты и творческого беспорядка. Еще больший беспорядок наблюдался на столе. Нестройные штабели бумаг, рукописей, раскрытых книг и фолиантов делали стол выше и значительнее.

В общем, у меня осталось хорошее впечатление от обители декана Г.Г. Стопятнадцатого. И все-таки непривычно - сидишь себе в пустом кабинете, можно сказать, в носу ковыряешь, думая, что ты один, а хозяин в это время, например, летает невидимкой под потолком и посмеивается втихаря. А что? От висората можно ожидать чего угодно.

Сложив руки на коленках, я негромко прокашлялась. Внезапно черное кресло у окна медленно повернулось, и, к моему удивлению, выяснилось, что в нем сидел тучный мужчина с небольшой бородкой. В руке он держал белую лопатку, закрывавшую правый глаз.

Вот почему я решила, что в кабинет пустовал! Грузный дяденька, буквально утонувший в кожаном великолепии, созерцал местность за окошком, для чего и развернулся к нему лицом, в то время как перед моим лицом маячила спинка шикарного бюрократического кресла.

В полном молчании мы взирали друг на друга несколько долгих секунд.

- Левый минус полтора, правый минус четыре. Миопия средней степени, - заключил хозяин кабинета, отнимая от лица лопатку. - Я прав?

Хороший у него бас, оперный. Мне даже не пришлось разворачиваться боком, чтобы лучше слышать оклемавшимся ухом.

- Средняя миопия. Совпадает? - повторил еще громче обладатель зычного голоса.

- А? - растерялась я.

- Дайте ваши документы, - протянул руку мужчина, с нетерпением пощелкав пальцами. Я суетливо подала пакет, и бородатый дяденька извлек из конверта на свет божий все грязные секреты моей жизни - личное дело, медицинскую карту, выписки и характеристики с прежних мест учебы, поддельные заключения вис-экспертизы, полисы: страховой и социальный, и напоследок пять фотографий стандартных размеров.

- Не то, не то... - рылся он в бумагах, бормоча: - Ага... Четвертая, резус отрицательный... баланс мышечных и костных тканей... паразитоустойчивость... так... вот... Минус один, плюс два. Проклятье! - воскликнул мужчина, в сердцах отшвырнув лопатку. От неожиданности я вздрогнула.

Некоторое время дяденька крутился с задумчивым видом в кресле, сложив на животе руки в замок, а потом вперил взгляд на книжную полку слева. Постепенно его лоб разгладился, бледное лицо приобрело умиротворенное выражение.

- Вы кто? - спросил с интересом мужчина

- Я, собственно, по переводу. Вот направление, - торопливо сунула издырявленную собачьими зубищами бумажку.

Дяденька откинулся вместе со спинкой кресла назад, покрутился, поглядывая то на меня, то на направление.

Молчание затянулась. У меня мелькнула мысль, что сейчас хозяин кабинета сделает вид, будто не знает, о чем идет речь, и укажет на дверь. Уж не знаю, порадовалась бы я такому повороту событий, или стоило начинать печалиться. Думаю, увидев мою физиономию на пороге, родитель не замедлил бы сразу же утопить "любимую" дочурку.

- Отлично...м-м-м... Эва Карловна. Поздравляю, вы зачислены на факультет нематериальной висорики переводом из родственного колледжа. Документы сдадите в отдел кадров, - мужчина сгреб документы и засунул в конверт.

Мы снова поиграли в молчаливые гляделки. Я первая отвела взгляд. Неловко чувствовать себя дрянью-самозванкой, незаконно занимающей чье-то место, на котором с полной отдачей мог бы учиться кто-нибудь более достойный и способный.

- Отдел кадров левее по коридору, кабинет 1097/У, не забудьте. Сдадите направление, - дяденька размашисто расписался на бумажке, причем зубастая перфорация совершенно не затормозила размах пера. - Дальнейшие указания получите там же. Следом посетите хозчасть, возьмете квитанцию на общежитие. Расписание и список предметов - у старосты группы, фамилия Касторский. В целом все. Вопросы есть?

Я замялась.

- Ну-ну, не стесняйтесь, Эва Карловна, смело задавайте вопросы, - разрешил великодушно мужчина.

- Где мне переночевать, если отдел кадров и хозчасть не работают?

- С чего вы взяли, что они не работают? - изумился он.

- Все двери заперты. Может, сегодня выходной?

Вместо ответа дяденька захохотал громко и раскатисто. Каждое "ха" казалось таким же круглым и большим, как и он сам. Отсмеявшись, он утер выступившие слезы и опять бросил долгий взгляд на книжную полку слева.

Да что там такое интересное? Между книгами теснились серебристый кубок, невысокая стела из прозрачного желтоватого материала, кривобокие куски камней и овальное зеркало на подставке. Обычное дамское, в зеркальной поверхности которого я поймала пытливый взгляд глубоко посаженных черных глаз.

Внезапно мужчина обратил взор на меня, и зеркальный контакт прервался.

- Двери закрыты для тех, у кого нет соответствующей цели.

- А как же...

- Значит, цель не соответствовала, - ответил мягко дяденька. Мне даже показалось, что в его голосе проскользнули теплые интонации. Я повнимательнее присмотрелась к сидящему, выискивая подвох, и не нашла.