Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга 2.

• Название: Sindroma unicuma. Книга 2.
• Автор: Блэки Хол
• Жанр: Фэнтези

---

Швыркая и утирая нос, начальник скрылся в брошюровочной, а я воспользовалась моментом одиночества и навестила разъедалы, порадовавшись зрелищу роскошных листьев с потемневшими прожилками. Надежда на скоротечное дозревание оправдалась, и теперь концентрация активного вещества в растениях достигла максимума.

Уняв радостно забившееся сердце, я притащила сумку, которую выстлала бумагой, найденной в ящике стола. Аккуратно отрывая по листочку вместе с черешком, складывала на дно, стараясь не причинять повреждений сочной зелени, иначе едкий сок вызвал бы раздражение кожи или ожог глаз. В отсутствии средств защиты приходилось действовать осторожно и без спешки. Листья мыльнянки подвянут к завтрашнему дню, зато в них останется достаточно сока, чтобы сделать драгоценную вытяжку.

Набив сумку и разогнув спину после праведных трудов, я утерла лоб и оглядела бушующее флористическое царство. На глаза попалось растение с древовидным стволом, подпирающее ветвями потолок. Молодые побеги были усыпаны невзрачными желтыми цветочками, которые при малейшем колебании воздуха сбрасывали с тычинок пыльцу, витавшую по помещению.

Теперь понятно, почему начальник чихает, и лекарства ему не помогают. Остается посочувствовать Швабелю Иоганновичу и порекомендовать запастись терпением, потому что цветущий куст - ничто иное как обсыпальник прилипчивый, называющийся в обиходе наглючкой. Когда он зацветает, никакие силы не могут прервать процесс, длящийся до двух месяцев. Само растение относится к бесполезным и безвредным, пока не распускаются цветы, чья пыльца является сильнейшим аллергеном. На месте архивариуса я спилила бы толстый ствол обсыпальника под корень или выбросила бы кадку на помойку, чтобы не мучиться.

- Швабель Иоганнович, до свидания, - крикнула я, отворив дверь крохотного помещения в углу архива.

Похоже, единственным местом, где начальник чувствовал себя сносно, была брошюровочная с высоким столом и тисками для прошивки многостраничных документов. Мужчина перестал хлюпать носом и, мне показалось, даже повеселел.

У дальней стены занял место легендарный ксерокс, единственный на весь институт, и допуск к копированию имелся лишь у моего начальника. Конечно, как уйти с работы, несмотря на потоки соплей? Вдруг Швабель отпросится, как припрется какой-нибудь лаборант с запиской от Царицы и захочет снять копии с важного документа. Так что придется патриоту архива стоически трудиться со слезящимися глазами и швыркающим носом.

Закинув потяжелевшую сумку на плечо, я двинулась к месту экзаменационных боев, пропуская студентов, спешащих навстречу со счастливыми лицами - тех, кто выстоял в сражении с преподавателем и в награду получил оценку в ведомость.

Как и предполагалось, очередь перед дверью уменьшилась в несколько раз.

- Кто последний? - крикнула я в пространство. Кто-нибудь да откликнется.

- Держись за нами, - ответили из кучки парней, заселивших окно неподалеку. Закинув сумку на соседний подоконник, я приготовилась ждать, рассудив, что в последние минуты не имеет смысла судорожно перелистывать конспекты и повторять шепотом термины и теоремы.

Все равно время пропадает впустую, - подумала чуть погодя. Хоть память освежу. Достав тетрадку, я принялась вяло просматривать схемы базовых символов и рун, и пока листала, меня не отпускало свербящее чувство. Вскинув по наитию голову, я встретилась глазами... с Мэлом. Оказывается, он затесался в компанию парней по соседству и, устроившись на подоконнике, слушал рассказы тех, кто сдал экзамен.

Если бывает так, что внезапно пропадают голоса и смех в коридоре, если из легких исчезает воздух, и начинаешь задыхаться, если кажется, что прошла вечность, а на самом деле пронеслись доли секунды, то со мной произошло именно это.

Пришел! Все-таки Мэл пришел! Пусть в последних рядах, но он здесь.

Повернув голову, Мэл смотрел на меня, а я - на него. Он выглядел немножко помятым, а небольшой вихор на макушке требовал пригладить его. А еще обнять и поцеловать моего Мэла, который уже не мой.

Черт знает что. Не ожидала, что соскучусь по нему так, что засосет под ложечкой.

Телефонный разговор подтвердил, что Мэл находится в неадекватном состоянии, и пока до него невозможно достучаться. Профессор оказался прав, когда сказал, что объясняться с парнем - пустая затея, а я не послушалась мудрого совета. Неизвестно, как Мэл воспринял вечерний звонок. Вдруг в гневе разбил телефон вдребезги? Наверняка мои неосторожные слова подлили масла в огонь, а ведь хотелось сделать как лучше. Хотя получилось как всегда.

Мэл неуравновешен и непредсказуем, - пришло в голову. Бежать бы от него без оглядки и больше не заговаривать, но вместо этого я смотрела на причину частых бессонниц, не в силах отвести глаз.

На лице Мэла появилось слабое подобие улыбки, и я ответила тем же. Есть контакт! С опозданием поняла, что лицо полыхает огнем. Батюшки, наверное, мою светофорную физиономию заметили все однокурсники!

Рядом шумно плюхнулись. Других мест, что ли, нет на белом свете?

- Эвка, ты еще не ходила? - послышался голос Капы.

Не мешай и исчезни, пожалуйста. Я еще не нагляделась на... своего Мэла.

Капа был лицом не краше меня - раскрасневшийся и измученный. Какое облегчение! Теперь никто не подумает, что причиной моей румяности явился Мэл.

- Не ходила. Жду свою очередь.

- У меня пятак. Прикинь, попался третий билет.

Вот жалость! - едва не воскликнула я вслух. Нет, чтобы дождаться меня на экзаменаторском столе, самый легкий билет выпал какому-то дылде, живущему по соседству.

Капа продолжал делиться подробностями, сбрасывая накопившийся адреналин:

- И препод какой вопрос ни задаст, а я знаю ответ. Страшная везуха, представляешь? Впервые попалась такая халява.

Наверное, мое везение переметнулось к парню. Переползло ночью по коридорчику, пока я спала, и пролезло в комнату к Капе. Правильно, с ним интереснее, чем с серой крыской.

- Поздравляю, - протянула я и хотела было снова взглянуть в сторону соседнего окна.

- Препод сегодня зверствует. Поймал Дегонского, когда тот пытался вытянуть нужный билет. Дега выпил накануне снадобье обострения интуиции, а препод унюхал и выгнал с экзамена. "Если желаете поиграть в жмурки, назначаю встречу на пересдачах". Как думаешь, клопогон дал стойкий запах или сидоров корень?

- Сидоров корень, - ответила я автоматически, пораженная чувствительным обонянием профессора. - Действительно, лютует.

- Половине девчонок велел снять побрякушки, потому что обнаружил на них заклинание отвлечения, чтобы незаметно списывать. Приказал Перовскому сдать телефон, учуяв конспекты, занесенные в память, а потом специально издевался, задавая утроенное количество вопросов. Ляпу выдворил за шпаргалки, - делился парень.

- Это как? - наморщила я лоб, пытаясь вспомнить незнакомое заклинание.

- Натуральные шпоры на бумажных гармошках, которые вытаскиваешь из-под манжеты и списываешь.

- То есть обычные бумажки? - силилась я уразуметь суть хитрости.

- Обычные, - подтвердил Капа. - Не улучшенные.

Да уж, позорище висоратства. Хоть бы писал невидимыми чернилами или использовал бумагу с нулевой толщиной.

- Короче, не пытайся мухлевать. Вычисляет сразу и выгоняет бесповоротно. Занесет в черные списки - замучаешься ходить на пересдачи.

- Спасибо за предупреждение. Учту, - поблагодарила я парня, хотя и не думала списывать, потому что знала - это бесполезно.

Все-таки Капа - счастливчик. Пойдет сейчас, насвистывая, с пятеркой в кармане и со спокойной совестью оторвется на полную катушку. Заодно его отец и брат порадуются отличной отметке.

- Удачи тебе, - поднялся с подоконника сосед.

Проводив его взглядом, я покосилась в сторону кучки ребят, за которыми заняла очередь, и замерла, неприятно пораженная. К парням присоединились девчонки, и увеличившаяся компания оживленно общалась, а возле Мэла стояла Эльза и что-то рассказывала, эмоционально жестикулируя.

Ишь машет руками, словно ветряная мельница, - подумала я с внезапно нахлынувшей злобой. Вдобавок задело, что Мэл, сидя нога на ногу, внимательно слушал и улыбался облезлой египетской кошке.

Что со мной? - удивилась сверкнувшему зарницей недовольству. Непонятно, почему разговор Мела и девицы кольнул меня острой иглой. В самом деле, неужели людям нельзя пообщаться? Общаться можно, а улыбаться - нет, - заверещал тоненький голосок на ухо. Нельзя, чтобы близко и интимно. Нельзя, чтобы ей, а не мне.

Какая интимность? - заорал голос в другое ухо. Вокруг толпа, куча народу, однокурсники обсуждают сегодняшний экзамен. Интересно, Штице сдавала честно или пыталась схитрить?

Я успела забыть, до чего она хороша - в облегающих брючках и сапожках со шпильками. Подумаешь! Неделя не минет, как пройдусь походкой от бедра в туфлях с высокими каблуками, и все ахнут от зависти.