Патриция Хилсбург - Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани

• Название: Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани
• Автор: Патриция Хилсбург
• Издательство: БАДППР
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87378-005-6

Открывая эту книгу, вы вновь встречаетесь с полюбившимися героями.

Прошел год после событий, описанных в романе Патриции Хилсбург «Изгнание из Эдема».

Многое изменилось в жизни Стефани и Денниса Харперов. Для читателя есть возможность узнать, чем закончились приключения любимых героев, пережить вместе с ними повороты судьбы до просмотра одноименного телесериала.

---

— Какие предчувствия, Стефани, о чем ты?

— Да я и сама не знаю, Джон, но мне кажется, что у нас с тобой все как-то уж слишком хорошо, все складывается счастливо и это меня пугает.

— Тебя не нравится, когда хорошо? Ты бы хотела, чтобы мы скандалили, нервничали?

Стефани тесно прижалась к мужу, положила ему голову на плечо.

— Джон, одна моя подруга всегда говорит, что хочет отравиться, когда муж скажет, что любит ее.

Джон улыбнулся.

— Я люблю тебя, Стефани.

— И ты хочешь, чтобы я отравилась?

— Нет, Стефани, я послушал то, что ты мне говорила и решил, что мы с тобой совершили одну ошибку.

— Всего одну? — Стефани потерлась о плечо щекой.

— А ты думала, больше?

— Я думала, десяток-другой наберется.

— Нет, Стефани, всего лишь одну.

— Слишком мало, — возразила ему Стефани.

— И тебя не интересует, какую? Но эта ошибка, Стефани, смертельная.

— Если ты не хочешь сам мне сказать, я и не буду просить, — Стефани сделала вид, что обиделась и даже отодвинулась от Джона.

— Так ты хочешь узнать? — настаивал Джон.

— Хорошо, но ты обязательно скажешь какую-нибудь гадость, я уже чувствую это.

— Мы совершили ошибку, потому что я женился на тебе, а ты вышла за меня замуж.

— Ты думаешь, это самая страшная ошибка в моей жизни? — рассмеялась Стефани.

— Ну, тогда она из самых страшных.

— Не понимаю тебя, Джон, чем ты недоволен. По-моему, все хорошо. На мой взгляд, ошибка в том, что мы с тобой встретились слишком поздно. Нам следовало бы встретиться лет этак… — она призадумалась, — не буду уточнять сколько, но, во всяком случае, давно.

— Я не о том, Стефани, лучше бы мы с тобой оставались любовниками.

— Мы можем оставаться ими и сейчас, и даже если я выйду за кого-нибудь замуж.

— Может быть, я к этому времени умру, — неожиданно для самого себя сказал Джон.

Стефани удивленно посмотрела на него.

— Ну нет, тут уж у тебя ничего не получится. Мы умрем вместе и в один день.

— Это произойдет тогда, Стефани, когда ты захочешь отравить меня.

— Травить я тебя пока не собираюсь, я лучше тебя застрелю.

— Стефани, сейчас я возьму тебя и положу поперек своих колен и знаешь, что будет тогда? — он сделал грозные глаза.

Стефани рассмеялась.

— А, ты просто меня нашлепаешь, как маленькую девочку.

— Да, — улыбнулся Джон, — я буду шлепать тебя, пока ты не начнешь смеяться и плакать.

— А я начну тебя целовать, — сказала Стефани, но тут же тяжело вздохнула. — Вот видишь, Джон, все-таки ты прав, все браки таковы: в результате полное отупение. Мы дошли до того, что начали говорить о шлепках.

Она поудобнее устроилась у него на плече, несколько раз вздрогнула, засыпая, и затихла.

Джон осторожно высвободил свою руку, спать ему совершенно не хотелось. Он пристроил подушку повыше, сел в кровати и долго еще смотрел в бледный прямоугольник ночного окна.

— Наверное, браки, и в самом деле, отупляют, — тихо проговорил Джон.

Он говорил вслух, потому что ему хотелось обращаться в этом момент к Стефани, которая спала. Ему хотелось верить в то, что жена сейчас слышит его.

— Да, они отупляют, Стефани. Почему мы говорим с тобой о всякой ерунде и никогда всерьез? Ведь существует столько проблем: твоих, моих и они все неразрешимы. Мы обходим их, как корабли обходят рифы и острова в океане. Но они остаются и когда-нибудь нам придется натолкнуться на них. Вот, к примеру, мой разговор с доктором Корнером. Почему, Стефани, я не говорю тебе о нем? Ну что бы страшного случилось? Ты бы немного озаботилась, а потом забыла, мы бы вновь шутили, смеялись, а мне стало бы легче. А так я все время помню о предупреждении Гарди, я готовлюсь к тому, что в любой момент могу умереть. Даже сейчас, пока ты спишь… я схвачусь рукой за сердце и упаду рядом. Утром ты подумаешь, что я сплю и не станешь будить. Ты поймешь, что я мертв, только коснувшись моего холодного плеча…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

— Оказывается люди подразделяются всего на две породы. — Два свежих трупа, к тому же обгоревшие. — Размеренный образ жизни и другие достоинства Билли. — Можно ли полагаться на курдов? — Нельзя скупиться на «ахи» и «охи». — Когда Билли в напряжении, то даже алкоголь его не берет. — Убийцы отправляются на рыбалку в идиотских красных кепочках.

Когда Чак проснулся, Билли уже плескался в ванной. Он набирал полный рот воды и громко полоскал горло.

— Билли, ты не можешь потише! — крикнул с кровати Чак.

— Могу, но тогда мне не будет так приятно, — Билли вновь набрал воды и принялся булькать.

— Какой ужасный звук, — Чак остановился в дверях комнаты, — такое впечатление, что ты, Билли блюешь.

— Чак, я же тебе говорил, я блевал только один раз в тюрьме, когда меня отравили аргентинской бараниной.

Чак не ответил. Билли скептичным взглядом посмотрел на своего приятеля.

— Я начинаю подозревать, Чак, что ты из другой породы людей.

— Как, ты уже разделил людей на породы? — удивился Чак. — Ну и к какой из них ты отнес меня? К цветном или к белой?

— Цвет кожи тут ни при чем, — сказал Билли, принимаясь чистить зубы, потом еще раз прополоскал рот, — тут все дело в другом, — он постучал себя по голове, — все люди разделяются на две категории: одна — это те, которые блюют при виде полуразложившегося трупа и другая — те, которые не блюют. Так вот, я отношусь к первой категории, а ты, Чак, по-моему, слюнтяй и относишься ко второй.

— Не знаю, Билли, честно говоря, я не проверял ни себя, ни тебя по этой классификации.

— Сегодня, надеюсь, представится хороший случай. Правда, полу разложившегося трупа я тебе не обещаю, но два свежих — это обязательно, к тому же они будут, скорее всего, обгоревшими.

Билли расхохотался. Чаку от его смеха сделалось не по себе и он вновь вышел в номер.

За окном послышался звук заводящегося двигателя автомобиля. Чак согнул планку жалюзи и выглянул на улицу. Джип Стефани и Джона стоял на месте. Никого за рулем не было. Это всего-навсего отъезжала машина, которая привозила продукты в бар.

Чак вздохнул с облегчением и в то же время почувствовал нерешительность: ведь сейчас он еще мог все исправить, стоило лишь пройти несколько десятков шагов по коридору, постучать в номер Стефани Харпер и объясниться.

Нет, Чак не думал ни о деньгах, ни о возможных последствиях, просто ему хотелось спасти эту женщину, которая с каждым днем ему нравилась все больше и больше.

«Как плохо, когда занимаешься тем делом, которое не любишь», — подумал Чак.

Ведь он вообще-то не любил убивать, но обстоятельства всегда складывались так, что он был вынужден заниматься этим делом. Лишь однажды в жизни Чак нажал спусковой крючок винтовки с удовольствием: тогда он убил сорокалетнего мужчину, который изнасиловал двух шестилетних девочек, но на суде его вину не смогли доказать и выпустили на свободу. Отец одной их этих девочек нанял Чака, чтобы тот отомстил, прикончил насильника. Чак выполнил этот заказ и потом даже отказался от денег.

Билли вышел из ванной уже одетым и причесанным.

— Ну что, Чак, я хорошо выгляжу? Я даже причесался.

— Да у тебя и причесывать-то нечего, разве что уши, — сказал Чак.

— А что, они у меня такие волосатые? — забеспокоился Билли, подходя к зеркалу.

— Да нет, они у тебя помятые после сна.

Чак улыбнулся при виде отутюженных брюк Билли. Тот окинул себя придирчивым взглядом.

— Чак, не понимаю, почему ты на меня так смотришь?

— «Так» — это как?

— Ну, как на невесту, — засмеялся Билли.

— Знаешь, приятель, я смотрю на тебя и удивляюсь. Удивляюсь уже не в первый раз.

— А чему, собственно, ты удивляешься, Чак?

— Я удивляюсь, что тебя, такого вот урода, любят девочки.

Билли вскинул брови.

— Меня? Я совсем не урод. Это тебе только кажется, Чак, у тебя извращенный вкус.

— Да нет, у меня нормальный вкус и красивого человека от некрасивого я всегда смогу отличить. Так вот, Билли, я не могу понять, за что тебя любят бабы? Они бегают за тобой целыми легионами.

— Чак, ты этого никогда не поймешь, потому что…

— Почему?

— Потому что ты, Чак — скряга, а Билли — щедрая душа.

— Да ты что, хочешь сказать, эти девицы любят тебя за щедрую душу?

— Конечно, но любят не только за душу, но и за остальное.

Чак скептично осмотрел своего приятеля.

— Что-то я не вижу, что у тебя из «остального» — выдающееся.

— У меня? У меня есть очень выдающаяся вещь.

— Ну-ну, эту вещь я знаю, слышал о ней рассказы в баре.

— Вот за это они меня и любят, Чак. А тебя вообще никто не любит, потому что ты мрачный и угрюмый тип. А девочкам нужны такие веселые и бесшабашные, как я, — Билли постучал себя кулаком в грудь и закашлялся. — О черт, простудился, наверное.