Карен Симонян - Сицилианская защита

• Название: Сицилианская защита
• Автор: Карен Симонян
• Жанр: Научная Фантастика

---

Я поднялся на стул, чуть вывернул лампочку, она погасла.

- Экономия энергии,- попытался сострить я и, закутавшись в одеяло, лег на разостланный на полу палас.

Я смотрел в темную пасть окна, где мерцали холодные зимние звезды, и слушал, как раздевается Седа.

Потом, спустя много-много времени, она спросила:

- Левой, ты не спишь?..

Я зарылся лицом в волосы Седы, разметавшиеся на подушке.

Седа прерывисто дышит.

Нежно гладит меня.

- Не уходи, Левон...

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Все обитатели дома уже, наверно, спали, кроме Арус, которая стирала в ванной комнате.

- Ваган не спит? - спросил я.

Арус выпрямилась. Мокрой рукой стерла пот со лба и сказала: - Нет еще.

Я тихонько вошел к ним в комнату.

Ваган, лежа ничком на тахте, читал книгу. Одной рукой он ори этом покачивал детскую коляску.

- Добрый вечер, Ваган.

Он приподнялся, сел и, отложив в сторону книгу, продолжал .качать коляску, которая при этом назойливо поскрипывала.

- Садись,- предложил сосед.

- Спит ведь уже, хватит качать,- не удержался я.

- Нет, пусть уснет покрепче. А то охнуть не успеешь, опять проснется. Измотал нас.

- Душно у вас,- заметил я.

- Попробуй скажи об этом Арус,- вздохнул Ваган. - Не дает форточку открыть. Боится, как бы ребенок не простудился.

- Дай я немного покачаю,- попросил я.

- Ты лучше говори потише.

- Давай, давай! - шепнул я.

- Навык приобрести хочешь? - Ваган великодушно уступил мне коляску, подошел, открыл форточку и покосился на дверь, не идет ли Арус.

Немного покачав, я откатил коляску на середину комнаты. Ваган с беспокойствием посмотрел на меня. Но ребенок уже мерно посапывал.

- Где.ты. пропадал? - поинтересовался сосед, которому, яэто чувствовал, давно ужв.не терпелось полюбопытствовать.- И ночью домой не являлся. Я беспокоился, не случилось ли чего. Ты бы хоть позвонил. Арус решила, что ты у тестя остался.

- Я был в Цахкадзоре. А к тестю и не собираюсь.

- Но ведь Асмик...

- Об этом не стоит больше.

- То есть как?

- А так, дорогой. Можно и новую семью создать, еще не поздно. Иные женятся в тридцать пять и в сорок лет. Верно ведь? Так что мне еще не поздно. А теперь представь, что мы с Асмик как-то тянули бы лямку, жили бы кое-как и лет череа двадцать - двадцать пять, когда и жизнь-то уже позади, вдруг осознали, осмыслили, что не были созданы друг для друга?..

- Жаль,-сказал Ваган.- Очень жаль.- Потом сердито добавил:- Не кури! Ребенок тут, нельзя.

Я сунул пачку с сигаретами обратно в карман.

- Сейчас Арус закончит там свои дела, мы с тобой выйдем на кухню,смягчился Ваган.- Приходил бы домой пораньше, вместе бы обедали.

- Я же каждый вечер дома!..- сказал я.

- Ну и что? Я думаю, ты хочешь быть один на.один со своей бедой, не решаюсь иной раз войти, а ты не зовешь...

- Да нет у меня никакой беды! - объявил я.

- Вижу, вижу,- сказал Ваган.- Вон уж и дома не ночуешь. Интересно, что ты не видал в Цахкадзоре зимой?

- Я тоже думал, что зимой там делать нечего. Даже не хотел ехать. А съездил, убедился, что на свете есть синий снег, лыжи, есть беззаботность, и любовь есть...

- Что, что?..

Я махнул: рукой и снова полез за сигаретами...

- На свете много хорошего,- сказал я, вертя в пальцах сигарету.- И хорошего больше, чем плохого.

Я встал со стула.

- Курить хочется. Пошли в коридор. Или лучше ко мне, - предложил я.Дверь оставим открытой, если ребенок вдруг проснется, услышим.

Арус убрала у меня в комнате. И в одну из цветочных ваз даже поставила восковые розы. В комнате было жарко.

Я приоткрыл створку окна.

- Может, тебе спать хочется, Ваган? - поинтересовался я.

- Ничего,- сказал он. - Пока Арус не закончит, я все равно не усну. Ты что-то выглядишь.усталым...

- Зато загорел на солнце и на ветру,- объяснил я.

- Зимой и загорел?!

- Умник,- сказал я.- В Цахкадзоре, знаешь, многие загорали голые по пояс. Не представляешь, как там здорово! Я в другой раз тоже буду загорать. Там прекрасный отдых...

Только вот электричка все портит. Но счастливые и этого не замечают... А я сегодня счастлив. И вчера был счастлив.

Мне очень хотелось, чтобы Ваган спросил, отчего я счастлив Но он вдруг начал рассказывать, как инженер в цеху объявил, что рационализаторское предложение Вагана гроша ломаного не стоит, потому как оно не сработает. Ваган обозлился, усмотрев, в этом злой умысел. Он был убежден, что инженер, недавний студент, метит к нему в соавторы, не иначе.

Он говорил долго. Со всей обстоятельностью пересказал диалог между ним и инженером. Мне стало тоскливо.. Я взглянул на часы. Было далеко за полночь. Снял покрывало с кровати.

- Счастливчик, называется! - усмехнулся Ваган. - А говорят, ведь счастливым не до сна?

- Неправду говорят, не верь этому.

Вагану не хотелось расставаться со мной.

В дверях появилась Арус: - Левой, у нас есть мацун. Съешь перед сном.

- Не хочется, Арус.

- Дело твое,-сказал Ваган.-Арус, кажется, ребенок заплакал...

Они пожелали мне спокойной ночи и ушли.

Я еще долго слышал мерное поскрипывание детской коляски.

Мы с мамой жили на улице Нариманова в одном из глинобитных домишек, не имевших дворов. Играл я с ребятами прямо на улице.

В нашем квартале было много азербайджанцев. Говорят, раньше в этой частл города вообще жили только азербайджанцы. В конце высилась мечеть, сложенная из кирпича.

Туда сходились .все верующие и молились своему Магомету.

Многие со временем продали свои дома и сады и переехали в разные концы города. Сады постепенно засохли и уступили место нашим глинобитным домишкам, которые лепились столь тесно, налезая друг на друга, что казалось, иголке негде упасть.

По улицам и садам вились арыки. В них текли мутные воды речки Гетар. В маленьких запрудах люди умывались сами, мыли глиняную посуду. Взрослые утверждали, что тогда в Гетаре не было микробов. Вода, правда, была илистой, но ее очищали, пропуская через слои песка, щебня и камней.

К вечеру наши игры становились еще интереснее. В это время мы обычно играли в прятки. И когда темнело настолько, что в густеющей синеве неба появлялись бесшумно парящие летучие мыши, кто-нибудь из ребят осмеливался даже спрятаться за оградой садов. Чаще между кустами роз, а то и в кустах абрикосовых деревьев. Это считалось сигналом к атаке. Босоногая ватага мальчишек совершала нападения на сады. С невероятной быстротой и ловкостью летели за пазуху зеленые персики, и абрикосы величиной с орешек, горькие, .как яд. Садовники злали примерные часы наших налетов и то и дело устраивали засады. Иногда им удавалось кого-дибудь изловить и разок-другой огреть хворостиной. Но велика ли беда - хворостина. В основном они терпеливо втолковывали нам, что грех рвать зеленые фрукты, да и вредно, животы разболятся.

Эти долгие проповеди были ужаснее всего. К тому же нам было досадно, что нас не принимали всерьез и только нудно наставляли.

Каждый вечер мимо нашего дома проходила какая-то девушка. Я еще был настолько мал, что никак не мог сообразить, сколько ей лет. Я всегда с нетерпением ожидал ее появления. Она мне очень нравилась. А так как старшие ребята рассказывали всякую всячину про любовь и гордились тем, что они даже уже влюблены, то и я про себя решил, что люблю эту незнакомую девушку.

Я избегал попадаться ей на глаза. Когда подходило, время ее появления, я прятался, за красный полуразвалившийся забор и смотрел на,нее в щель.

Впоследствии, став взрослым, я всегда, вспоминал эту девушку, когда речь заходила о первой любви. Мне казалось, что она и была моей первой любовью.

Однажды, когда при очередном набеге, спасаясь от кары садовника, мы улепетывали во всю прыть вниз по улице, я споткнулся и упал на пыльную мостовую улицы Нариманова.

Утром, я обнаружил под глазами синяки.

А к вечеру вдруг решил больше .не прятаться от девушки и по-рыцарски объясниться в и в любви... Мне казалось, что синяки под глазами придавали, мне мужественный вид, точно так же, как шрам, рассекавший лицо того молодого моряка, из истрепанного приключенческого романа.

Девушка была в шелковом платье с ватными подушечками на плечах. В руках у нее сумочка. Она и не заметила меня. Только скользнула холодным взглядом по синякам под глазами.

Доведись мне сейчас увидеть ту девушку, не узнаю ее.

Но .это ничуть не смущает. Потому что и первая моя любовь была,чем-то вроде тех зеленых абрикосов, которые мы упорно рвали в чужих садах, но есть не могли и выбрасывали в арык, текущий к Гетару.

Луиза вышла, из лаборатории. Рубен поднялся и тоже направился к двери.

Я сорвался с места, боясь, остаться наедине с Седой...

Но Рубен подошел к умывальнику у двери и стал медленно и лениво мыть руки.

Седа, опустив голову, молча работала.

Я принялся бесцельно перелистывать журналы. Рубен тщательно вытер руки и толкнул дверь лаборатории.

- Рубен!