Евгений Хейсканен - Формула творения

• Название: Формула творения
• Автор: Евгений Хейсканен
• Издательство: Вече
• Жанр: Триллер
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-0446-1

Молодой эмигрант из России, исследователь-философ Артур Салмио, живущий в хельсинкском пригороде Ванта, получает но электронной почте письмо от неизвестного отправителя-албанца с требованием предоставить ему некую «формулу творения». Не понимая, о чём идет речь, Артур вскоре узнаёт об убийстве отправителя, а также своего приятеля-библиотекаря, знавшего о письме. Чувствуя, что вокруг него смыкается невидимое кольцо, Артур бежит из Финляндии в Швецию. Постоянно ощущая за собой слежку, Артур неожиданно встречает в Стокгольме незнакомого ему выходца из Югославии, назвавшего себя сводным братом убитого албанца. Югослав сообщает Артуру о том, что в мире действует тайная террористическая организация исламистского толка «Инсайд», поставившая целью столкнуть Россию с Западом с помощью провокации, основанной на использовании оружия нового поколения — усовершенствованной электромагнитной бомбы…

---

Официант разлил по бокалам прохладный кальвадос. Выпили не чокаясь. Артур сказал:

— Мсье Огюст. Мне сдаётся, Вильям Гармов, толкая речь около павильона «Глобус», проявил вопиющую невоспитанность. Он так и не дал вам договорить о «формуле творения».

— Да, Артур. Однако его бестактность легко объяснима. Люди его породы уважают лишь те открытия, которые дают им в руки усовершенствованную по последнему слову техники дубину неандертальца. Этакая дубинка с электронной начинкой и с радиусом поражения, совпадающим с радиусом земного шара. Меньшее их, видите ли, не устраивает. В основе же мотивации собратьев Гармова и Фироза — та же древняя идея каменного века: как следует шваркнуть чудо-дубинкой по голове ближнего. Остальное для них — детали и лирические отступления. Что же касается «формулы творения» — как я уже и сказал нашему, ныне покойному, злейшему другу, это принцип Гейзенберга. Всё очень просто! — с озорным огоньком в глазах говорил Венсан.

— По принцип неопределённости Гейзенберга давно известен науке. Я не физик, а философ от физики, поэтому точное определение дать не возьмусь. В самых общих чертах принцип неопределенностей означает, что невозможно с одинаковой степенью точности определить координату элементарной частицы и её импульс. Иными словами, если мы знаем, где находится электрон или протон, то есть знаем его координаты, то не сможем точно указать, куда он будет в дальнейшем двигаться. Если же, наоборот, мы знаем направление движения, знаем импульс, то затруднимся с определением координаты. Отсюда и слово «неопределенность».

— Вкратце все верно, — ответил француз, чертя что-то на огрызке листка, вырванного из блокнота. — Вот он, — закончив, ученый повернул лист к Артуру и Велимиру. Взглянув на лист, молодой ученый увидел формулу и комментарии к ней:

Где Δx — неточность координаты, Δp — неточность импульса, ħ — рационализированная постоянная Планка, равная примерно 6,582 х 10-16 эВ/с

— Под эВ/с скрывается обычное сокращение, обозначающее электрон-вольт на секунду, что в данном случае для нас не столь существенно. Вообще пояснения к формуле достаточно приблизительные. Я не вдаюсь в подробности, — добавил Венсан. — Из формулы ясно, что правая её часть есть величина очень маленькая, но постоянная. Она не меняется. Поэтому, если Δx становится больше, то Δp, соответственно, меньше. И наоборот, разумеется. Причём, помимо знаменитого принципа Гейзенберга, существует его менее известная в широких слоях населения экстраполяция на другие физические соотношения, например, на связь между энергией и временем. Это расширение закона соотношения неопределенностей имеет название принцип Робертсона-Шрёдингера, или обобщённый принцип неопределённости. Записывается он в целом аналогично принципу Гейзенберга.

— До чего всё туманно в вашей теоретической физике! — вмешался Велимир, сделав паузу в поглощении марсельской ухи. — Если теория, то — относительности, если принцип, то — неопределённости. Вам, физикам, явно не хватает конкретики.

— На то они и теоретики, — смеясь, добавил Артур. — На сей счёт у меня есть стихотворение.

— Я и забыл, что ты у нас поэт, — с набитым ртом пробубнил югослав. — Просим, просим!

Артур манерно откашлялся и с чувством продекламировал:

Поэзия и физика едины,
И в их симметрии гармонии исток,
Числом и словом пишутся картины,
Полотна жизни, где волхвует рок.[39]

Венсан снисходительно усмехнулся.

— В том-то и дело, что основа нашего мироздания противоречива. Теория относительности описывает на физическом уровне самые глобальные, так сказать космические, процессы. Квантовая же механика, где важнейшую роль играет принцип неопределённости, занимается описанием процессов на микроуровне. Тех, что не видны ни в какой микроскоп. И что самое интересное — концы круга сходятся. Как глобальные события галактического масштаба, так и мир атомов и элементарных частиц демонстрируют внутреннюю нестабильность, несбалансированность. Те самые, ненавидимые вами, Велимир, относительность и неопределенность. Всё же отметим: большое начинается с малого, а не наоборот. Вселенная, в конечном счете, состоит из элементарных частиц. Открытие вашего дяди, Артур, состоит в том, что он сумел найти новую революционную интерпретацию принципа неопределённости, позволившую ему получить путём расчётов удивительно малый необходимый объём урана для создания электромагнитной супербомбы. Я думаю, что он использовал малоизвестные идеи Никола Тесла об электромагнитном поле, доставленные ему советской разведкой, и математические выкладки из собственной интерпретации принципа неопределенности. Гармов схематично обрисовал эту инженерную находку Александра Покрова: электромагнитное поле сжимается посредством взрывного действия сверхмалого уранового ядерного заряда. Как результат: недостижимая ранее мощность электромагнитного потока, но без механического разрушения окружающей среды. Вы, возможно, будете разочарованы, но, видимо, Гармов унёс с собой в могилу чертежи супербомбы. Вернее, тот ключ — изюминку конструкции, обеспечивающий функционирование микрообъёма уранового запала. Но нет нужды переживать — на Земле и без того чересчур много разнообразнейшего оружия. Потому и завещал физик Александр Покров чертёж электромагнитной супербомбы будущим поколениям, а не современникам, надеясь, что наши потомки сумеют избежать политических конфликтов. К сожалению, это время ещё не пришло, человечество не победило собственные предрассудки, вражду и геополитические проблемы. Поэтому утрата схемы электромагнитного супероружия не должна огорчать нас. Тем более что теоретическая идея, названная мной и Александром Покровым в переписке «формулой творения», жива. И это не просто дезинформаторский приём советских спецслужб. Эта дефиниция отличается многогранностью.

— Принцип неопределённости вы назвали «формулой творения». Но почему? О каком и чьём творении здесь идёт речь? — нетерпеливо спросил Артур.

— Объясню. Именно неопределенность, недосказанность, дисгармония являются источниками движения. Развитие осуществляется в сторону сглаживания противоречивой природы вещей, но удивительно то, что противоречивость воссоздаётся, не разрушая, тем не менее, сущего. Для этого требуется, конечно, общая гармоничность системы. Вы знаете, в чём заключается смысл одного из главнейших законов квантовой механики — уравнения Шрёдингера? — осведомился Венсан.

— Напомните, пожалуйста, — попросил Артур.

— Уравнение, открытое австрийским физиком Эрвином Шрёдингером, показывает, что электрон, находящийся рядом с ядром атома, представляет собой не частицу в чистом виде, а своего рода энергетическое облако. Оно распределено около ядра в виде сферы, если мы говорим о наиболее простых электронных облаках. И каждая точка этого электронного облака с определённой вероятностью находиться вблизи атомного ядра. Самое поразительное то, что вероятность положения каждой точки не является постоянной. Она меняется в некотором интервале значений. Возникает ощущение, что электронное облако как бы кипит, все его точки постоянно перемещаются в пространстве, подчиняясь закону распределения, открытому Шрёдингером.

— И мы, опять же, не можем одновременно точно рассчитать координату и направление изменения, то есть импульс? — догадался Артур.

— Именно так. Электрон, как и все другие элементарные частицы, внутренне нестабилен. Непостоянен в каждой своей точке; непостоянство, впрочем, ограничено рамками. Следует отмстить, что уравнение Шрёдингера вытекает из принципа Гейзенберга и является отображением частного случая проявления принципа неопределённости. Величайшая догадка вашего дяди, Артур, в том, что он определил принцип неопределенности как математическую формулу источника движения в нашем мироздании. Если Бог создавал когда-то наш мир, то он, без сомнения, положил в его основу принцип неопределённости, дающий возможность мирозданию развиваться. Неопределенность лежит в основе всех вещей, формирует их исходный уровень, диктует способ существования. И ещё. Александр Покров предположил, что из принципа неопределенности с математической точностью следует вывод о существовании параллельного мироздания. Всё в нашем мире попарно и потому, кстати, Ноев ковчег — одна из догадок древних о диалектической двойственности вселенной. Мирозданий должно быть два. И если наше является координатой, то параллельное — импульсом, вектором. И наоборот. Если же мироздание всё же одно, то всё равно где-то есть физическое Зазеркалье. В любом случае с необходимостью должна существовать двойственность. Важно, что мы не в состоянии наблюдать параллельный мир. Ведь, зная координату, не определишь с нужной точностью импульс. Располагая же данными об импульсе, не вычислишь координату. Это две разных, но взаимосвязанных реальности, которые не могут обойтись друг без друга. Поймите, изложенное — не более чем интерпретация принципа неопределённости, прямых доказательств пока нет. Это гипотеза. На поверку же выходит, что Александр Покров сделал, вообще-то, два открытия: электромагнитную супербомбу, минимизируя атомный заряд, и «формулу творения», как новую интерпретацию принципа неопределённости. Но они связаны между собой, отражая неизведанные доселе глубины физической реальности.