Генрих Шлиман - Илион. Город и страна троянцев. Том 2

• Название: Илион. Город и страна троянцев. Том 2
• Автор: Генрих Шлиман
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9524-4575-8

Великая мечта, ставшая смыслом жизни, долгим и кружным путем вела Генриха Шлимана, немецкого коммерсанта, путешественника и прославившегося необыкновенными открытиями археолога-любителя, к легендарному Илиону. Ознакомившись с подробнейшим отчетом о раскопках, проведенных Шлиманом в толще холма Гиссарлык, Микенах и Тиринфе, не только специалисты-археологи, но и все интересующиеся историей смогут оценить вклад в мировую науку знаменитого энтузиаста, общепризнанного «дилетанта» и всемирно известного исследователя древнегреческих древностей, посвятившего более десяти лет поискам и раскопкам «града Приама». Особую ценность книге придает обширный иллюстративный материал и автобиография автора, сотворившего легенду о самом себе. Данная работа переведена на русский язык впервые, что делает это издание уникальным.

---

Рис. 806–809. Троянские боевые топоры из бронзы. К образцам 807 и 809 во время пожара приплавились фрагменты другого оружия. (Почти 1:3 натуральной величины. Найдены на глубине 28 футов)

Рис. 810. Троянский боевой топор. (Почти 1:3 натуральной величины. Найден на глубине 28 футов)

Далее я достал из клада четырнадцать бронзовых боевых топоров, из которых четыре целых я воспроизвожу на рис. 806–809 и сломанный – на рис. 810. Длина их – от 6,4 до 12,4 дюйма, толщина – от 1 до 4/5 дюйма и ширина – от 1,2 до 3 дюймов. Крупнейший из них весит 1365 граммов, или около 3 фунтов авердюпойз. Месье Эрнест Шантр, помощник директора музея Лиона, прислал мне результаты анализа этих боевых топоров, проведенного знаменитым химиком месье Дамуром из Лиона. Я просверлил два из них и послал ему образцы.

Далее я должен упомянуть любопытный снаряд для пращи из медной руды, который был проанализирован месье Дамуром из Лиона со следующими результатами:

«Образцы одного из троянских снарядов для пращи, покрытого снаружи ярь-медянкой и внутри цвета железа»:

Профессор У. Чандлер Робертс из Королевского монетного двора, который также просверлил два из этих боевых топоров и проанализировал образцы, пишет мне, что один из топоров дал:

95,41 меди

4,39 олова

99,80

И другой:

93,80 меди

5,70 олова

99,50

Он добавил, что, по его данным, они не содержат цинка.

Наконечники копий не были проанализированы, но мы можем со всей вероятностью предполагать, что они бронзовые, поскольку боевые топоры, которые в пятьдесят раз тяжелее, сделаны из этого металла.

Профессор Вирхов любезно обратил мое внимание на отчеты Берлинского антропологического общества от 29 июля 1876 года (с. 8), где показан совершенно аналогичный боевой топор, который был найден вместе с пятью подобными топорами на глубине 3 фута в Битине, герцогство Позен. Все эти шесть топоров состоят из чистой меди. Вирхов говорит о них: «Их форма более всего приближается к форме древних каменных топоров. Правда, что они не столь массивны, как в основном бывают каменные топоры, но в этом не было необходимости, когда стали использовать металл. Такая форма может служить блестящим доказательством того, как каменная форма постепенно была перенесена в металлическую и как люди делали из металла орудие, вполне аналогичное каменному топору».

Боевые топоры подобной формы из чистой меди были также найдены в Венгрии[118]. Мой досточтимый друг, профессор Джеймс Д. Батлер, доктор права, любезно прислал мне свое ученое исследование о доисторических древностях Висконсина[119], иллюстрированное великолепными фотографическими вклейками, на которых показаны семь аналогичных боевых топоров из чистой меди, найденных в Висконсине.

Подобные боевые топоры встречаются, хотя и очень редко, в Индии вместе с кремневыми ножами-пилами и топорами из диорита. В коллекции древностей Индии в Британском музее хранятся 9 совершенно таких же бронзовых боевых топоров, обнаруженных в Гунгерии в области Мхоу-Талук в Бурре в Центральной Индии; их длина составляет от 20 до 28 дюймов. В Британском музее также хранятся 2 бронзовых боевых топора, во всех отношениях похожие на троянские, обнаруженные на Тель-Сфире в Вавилонии. В этнографической и доисторической коллекции генерала Лэйна Фокса в музее Южного Кенсингтона содержится 7 бронзовых боевых топоров такой же формы, обнаруженных в погребениях Кипра. Далее, 2 в точности похожих боевых топора, найденные в древних египетских гробницах, хранятся в египетской коллекции Лувра. В Микенах я нашел только один такой боевой топор[120] и фрагмент еще одного. Эти троянские бронзовые боевые топоры – не что иное, как точные копии первобытных каменных боевых топоров; только они были сделаны длиннее для большего удобства, поскольку так их легче было прикрепить к деревянным ручкам и можно было использовать с обеих сторон.

Описав боевые топоры из троянского сокровища, которые, как было доказано, состоят из бронзы, будет уместно обсудить здесь важный вопрос: откуда доисторические народы, и в особенности те, о которых мы говорим теперь, – обитатели третьего, сожженного города на Гиссарлыке – получали олово. Месье Бюрнуф[121], судя по сходству греческого обозначения олова (κασσίτερος) с санскритским kastira, полагает возможным, что они получали его из Индии. Однако профессор Сэйс заметил мне: «Kastira – столь же не индийское слово, как и не греческое; оба, судя по всему, заимствованы из одного источника. По-арабски «олово» — kazdir, по-ассирийски — kizasaddir, и в первобытном аккадском Вавилонии — kasduru или kazduru. Арабское и ассирийское слова могли быть заимствованы из аккадского, но возможно, что оба слова, наряду с аккадским, санскритским и греческим, были взяты из общего источника, которым, возможно, был один из языков Кавказа, где были найдены древние оловянные рудники». Сэр Д. Леббок, с другой стороны, полагает более вероятным, что древние получали олово через посредство «финикийцев из Корнуолла», как он говорит, «поскольку Корнуолл, Саксония и Испания[122] – единственные известные европейские источники, из которых можно получить олово в каком-либо существенном количестве, простое присутствие бронзы является само по себе достаточным доказательством не только металлургических навыков, но и коммерческих связей»[123].

И еще, в другом пассаже: «Если только у древних не было какого-то неизвестного нам источника олова, кажется установленным, и действительно, с этим согласен даже сэр Корнуолл Льюис, что финикийское олово происходило в основном из Корнуолла и, следовательно, что даже в этот ранний период была организована значительная торговля и очень отдаленные страны были связаны друг с другом. Сэр К. Льюис, однако, полагает, что олово «перевозили через Галлию в Массилию и импортировали в Грецию и Италию»[124]. Несомненно, в позднейшие времена значительное количество олова шло именно по этому пути, однако финикийцы были в зените своего могущества за 1200 лет до Р. Х., а Массилия была построена только в 600 году до Р. Х. Более того, Страбон ясно говорит, что в древние времена финикийцы вели торговлю оловом через Кадикс, который, как мы помним, находится ближе к Корнуоллу, чем к Тиру или Сидону. Таким образом, мы с полным правом можем сказать, что между 1500 и 1200 годами до Р. Х. финикийцы были уже знакомы с месторождениями Испании и Британии. При таких обстоятельствах, как я полагаю, более возможно, что они вели свои исследования еще дальше, изучая другие берега, столь же богатые минеральным сырьем, как наши. Действительно, мы должны вспомнить, что янтарь, который так ценился в древности, нельзя было получить из какого-либо более близкого источника, чем берег Германского океана».

Я могу добавить к этому, что всеобщему использованию олова в отдаленной древности не может быть лучшего доказательства, чем частые его упоминания в поэмах Гомера, а также в Ветхом Завете. То, что и его сплав с медью был известен с очень глубокой древности, нельзя подтвердить лучше, чем указав на бронзовое оружие, найденное даже в третьем, сожженном городе Гиссарлыка. Однако в античной литературе редко упоминается тот факт, что бронза – это сплав олова и меди. Полиэн сообщает там, что у Пердикки не хватало серебряных монет и он чеканил монету из олова, смешанного с медью[125] Аристотель упоминает, что медь мосинеков, как говорили, была очень блестящей и белой не потому, что к ней было подмешано олово, но потому, что к ней добавляли какой-то вид глины и прокаливали с ней. Говорили, что изобретатель этого сплава никому не выдал его секрет; именно поэтому первые изделия из меди, сделанные в этой стране, превосходили другие; последующие уже не были так хороши.

Медь (возможно, бронза) высоко ценилась в отдаленной древности и составляла наряду с золотом или, может быть, даже больше, чем золото, основную форму богатства. Так, в «Илиаде» мы видим, как Одиссей предлагает Ахиллу от имени Агамемнона, чтобы утишить его гнев, наполнить корабль героя после захвата трои всем золотом и бронзой, которые он только сможет увезти[126]. Однако Ахилл отказывается, говоря, что он возьмет с собой золото и красную бронзу, а также женщин и «седое железо», которые выпадут ему по жребию[127]. Согласно Лукрецию[128], бронзу в отдаленной древности ценили даже больше, чем золото или серебро.

Россиньоль[129] полагает, что, «дабы освятить воспоминание о тех услугах, которые оказывала первобытным людям бронза, и высокой ценности, которую она имела, в позднейшее время, как говорит Макробий[130], религия старалась использовать ее. Закон Нумы предписывал жрецам срезать свои волосы ножницами из меди, а не из железа»[131]. Россиньоль[132] также объясняет этимологию слова «бронза» из brunus aes[133].