Фрэнк Херберт - Досадийский эксперимент. Без ограничений. Рассказы

• Название: Досадийский эксперимент. Без ограничений. Рассказы
• Автор: Фрэнк Херберт
• Издательство: Сигма-пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-85949-063-1

Без издательской аннотации.

Том 10. В издание вошли: роман из цикла «ConSentiency», повесть и два рассказа.

Иллюстрация на обложке Д. Бернса (в издании не указан).

---

После небольшой паузы он получил ответ:

— Нормальный.

Инг покачал головой. Монитор, ведущий постоянный учет собранного чистильщиками мусора, не должен был показывать норму, ввиду такой большой активности.

— Что с передатчика слышно в Море ясности? — спросил Инг.

— Все еще включен и полон инспекционного оборудования. В последнем докладе по нему ничего нет.

— В Амбриуме?

— Инспекционные команды выехали, ожидаются обратно в тест-фазе к 0900. Ты не думаешь, что надо бы и нам приказать отключиться для полной очистки?

— Пока нет.

— Мы еще должны учитывать бюджет, Инг. Помни об этом.

«Ха! — подумал Инг. — Не похоже на Посса — беспокоиться о бюджете при подобной аварии. Он что-то пытается мне сказать?»

Как там в «Руководстве»? «Хороший ремонтник помнит о стоимости, сознает, что потерянное время и замена оборудования являются факторами серьезного беспокойства для компании Хейфа».

Тут Инг задумался, а не приказать ли открыть трубу для полной инспекции. Но трубы в Море ясности и Амбриуме ничего не прояснили, а время на очистку от загрязнений БЫЛО дорогостоящим. Впрочем, это были более старые трубы. В Море ясности — первая из построенных. Они были меньше, чем в Море нектара, и проще заперты. Но их лучи справлялись ничуть не лучше, чем в трубе под Морем нектара, с ее чудовищными размерами и более обширной предохранительной системой.

— Будь наготове, — сказал Вашингтон. — Мы начинаем рассчитывать импульс для программы.

Во внезапной тишине Инг увидел, что луч зарябил. Биение прошло по всем двенадцати километрам трубы, словно пурпурная волна, пробежав всю длину где-то за две тысячные секунды. Это было нечто настолько быстрое, что визуально оно фиксировалось уже ПОСЛЕ того, как произошло.

Инг встал и начал анализировать увиденное. Луч выглядел чистым — идеальный бросок… за исключением одной маленькой вспышки возле дальнего конца и другой, около середины. Маленькие вспышки. Послеобраз был в форме иглы, неподвижный… заостренный.

— Как оно выглядело? — спросил Вашингтон.

— Чисто, — ответил Инг. — Получилось?

— Проверяем, — сказал Вашингтон, потом добавил: — Ограниченный контакт. Очень мутно. Около тридцати процентов… только-только, чтобы подтвердить, что контейнер все еще там и его содержимое, кажется, живо.

— Он на орбите?

— Кажется да. Нельзя быть уверенным.

— Дайте мне несколько чистильщиков, — потребовал Инг.

После небольшой паузы Вашингтон воскликнул:

— Проклятье! Мы лишились еще двух!

— Точно двух?

— Да. А зачем тебе это?

— Пока не знаю. Ваши приборы регистрируют отклонение луча от столкновения с двумя чистильщиками? Какова суммарная энергия?

— Все думают, что это из-за чистильщиков, — проворчал Вашингтон. — Говорю тебе, они не могли. Они полностью в ФАЗЕ с лучом, и при столкновении просто добавляют к нему энергию. Они НЕ мусор!

— Но действительно ли луч съедает их? — спросил Инг. — Ты же видел аномальный доклад.

— Ох, Инг, давай не лезть в это опять. — Голос Вашингтона звучал устало и раздраженно.

Упрямство Вашингтона привело Инга в замешательство. Это не было похоже на Посса.

— Конечно, — сказал Инг, — но что, если они отправляются куда-то, где мы не можем их увидеть?

— Перестань, Инг! Ты ничем не лучше других. Если мы и знаем такое место, куда они НЕ ходят, то это подпространство. Во вселенной не хватит энергии, чтобы отправить массу чистильщика «за угол».

— Пока эта дыра на самом деле существует в наших теориях, — сказал Инг. И подумал: «Посс пытается что-то мне сказать. Что? Почему он не хочет говорить прямо?» Он ждал, размышляя над идеей, мелькнувшей на краю его сознания — общее представление… Что это было? Какая-то полузабытая ассоциация…

— Вот доклад по лучу, — сказал Вашингтон. — Отклонение, по показаниям, было только одно, но суммарная энергия удвоена, как положено. Одно уравновешивает другое. Это случается.

Инг изучал пурпурную линию, кивая сам себе. Луч был почти такого же цвета, как шарф, который его жена носила во время медового месяца. Дженни была хорошей женой, растила Лайзу в марсианских лагерях и куполах, упорно терпя все вместе со своим мужем, пока стерильный воздух и физический труд не уничтожили ее.

Луч теперь был неподвижен, его окружало лишь едва заметное зарево. Темп чистильщиков упал. Еще оставалось несколько минут тестовой программы, но Инг сомневался, что будет еще один бросок в подпространство. В конце концов вырабатывается условный рефлекс на импульсы передачи. Можно почувствовать, когда луч собирается открыть свое крохотное окно сквозь световые годы.

— Я видел, как ушли оба чистильщика, — заявил Инг. — Мне не показалось, чтобы их разорвало на части или еще что-нибудь — просто они вспыхнули и исчезли.

— Энергия поглотилась, — сказал Вашингтон.

— Может быть.

Инг подумал с минуту. В нем нарастало подозрение. Он знал, как его проверить. Вопрос был только в том, пойдет ли на это Посс? Трудно сказать, видя его нынешнее настроение. Инг подумал о своем друге. Темнота и изолированность этого места внутри трубы придавали голосам снаружи бестелесность.

— Посс, окажи мне любезность, — сказал Инг. — Дай мне прямую лэшграмму. Ничего заковыристого, просто с демонстрационного броска. Не пытайся пробиться в подпространство, просто хлестни его.

— У тебя что, дырка в голове? Любое биение может достичь подпространства. А ты собираешься вымостить путь луча пылью…

— Мы слегка повредим стены трубы, я знаю. Но это чистый луч, Посс. Я его вижу. Мне только нужна небольшая пульсация.

— Зачем?

«Могу ли я ему довериться?» — размышлял Инг.

Решив рассказать лишь часть правды, он проговорил:

— Я хочу проверить темп чистильщиков во время программы. Дай мне монитор мусора и перекрестный учет для каждого наблюдательного поста. Сфокусируй их на чистильщиках, а не на луче.

— Зачем?

— Ты сам увидишь, что активность чистильщиков не согласуется с условиями луча, — сказал Инг. — Что-то там не так — накопившаяся ошибка программирования или… я не знаю. Но мне нужны какие-то реальные факты, чтобы двигаться дальше, физический учет во время биения.

— Ты не получишь новых данных, прогоняя тест, который можно повторить в лаборатории.

— Это не лаборатория.

Вашингтон проглотил это, потом буркнул:

— А где ты будешь во время биения?

«Он сделает это», — подумал Инг и сказал:

— Я буду здесь, возле анодного конца. Биение здесь будет иметь наименьшую амплитуду.

— А если мы повредим трубу?

Инг заколебался, вспомнив, что сейчас его друг на ответственном посту, а не за кружкой пива в баре. Впрочем, ни слова о том, кто мог контролировать эту беседу… а этот тест был жизненно важен для той идеи, что стучалась в сознание Инга.

— Уважь меня, Посс.

— Уважь его, — проворчал Вашингтон. — Хорошо сказано, но лучше в таких делах не шутить.

— Подожди, пока я займу позицию. Прямое биение.

Инг принялся карабкаться вверх по склону трубы из желтой зоны в серую, а потом в белую. Здесь он повернулся, изучая луч. Он был тонкой пурпурной ленточкой, протянувшейся влево и вправо — покороче в левую сторону, к аноду. Длинный конец его, уходивший к катоду в каких-то двенадцати километрах вправо, был тонким цветным жгутом, прерываемым вспышками пролетающих чистильщиков.

— В любое время, — сказал Инг.

Он приспособил опоры костюма к изгибам трубы, втянул руки в бочкообразный верх и включил счетчик обзорной платы на запись передвижений чистильщиков. Теперь пошла самая трудная часть — ждать и наблюдать. Тут у него внезапно появилось ощущение изолированности. Инг задумался, а правильно ли он поступает? Во всем этом было что-то от сожжения мостов.

Что говорится в «Руководстве»? «В планировании изощренных исследований роли специфических факторов нет смысла, пока не известно, присутствуют ли эти факторы».

«А если их там нет, вы не можете их изучить», — подумал Инг.

— Вы будете серьезно относиться к своей работе, — проворчал он. Потом Инг улыбнулся, подумав о трагикомических лицах, отчетливо увидев за декларациями «Руководства» мордатого председателя правления. Ничего не оставлено на волю случая — ни одна задача, ни один пункт личной опрятности, ни одно физическое упражнение. Инг считал себя экспертом по руководствам. Он обладал обширной коллекцией, охватывающей всю эпоху человеческой письменности. В минуты скуки Инг развлекал себя отборными цитатами.

— Я цитирую, — сказал Инг. — «Объективный работник делает как можно большую подборку данных и анализирует их относительно отдельных факторов, чья связь с рассматриваемым феноменом и должна быть исследована».

— И что это, черт возьми, должно означать? — спросил Вашингтон.