Александр Проханов - Русский

• Название: Русский
• Автор: Александр Проханов
• Жанр: Русское современное
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-03808-3

Роман Александра Проханова – это книга о нас с вами, о русском человеке, который движется среди сегодняшней кромешной действительности. Кажется, что весь мир, все силы зла ополчились на русский народ и стирают его с лица земли. Герой романа идет трагическим русским путем, подвергаясь унижениям, истязаниям, казням. Но он не пропадает, не позволяет Аду победить себя. Чудовищные испытания служат преображению, превращению обыденного человека в победителя, героя, спасителя.

Этот роман – учение о современной России, стране, где когда-то вспыхнул божественный свет и уже никогда не погаснет.

---

– Мальчиком упал на велосипеде, вот и появился шрамик.

– А потом, когда кончила школу и училась в колледже, я пошла с подругой в джаз-клуб. Там играл саксофонист блюзы собственного сочинения. Это была упоительная музыка, тягучая и благоухающая, как мед. Я была околдована. Его саксофон был похож на серебряного морского конька, который всплыл на поверхность моря и переливался волшебными звуками. Лицо музыканта было окружено сиянием. После концерта он подошел ко мне, мы пили вино, и он предложил отвести меня домой. На окраине темного парка в машине он стал меня целовать, расстегивал на мне платье, уверял, что обожает меня. Я помню его лицо с безумными глазами, жадные, жестокие губы. Кое-как я вырвалась и убежала. И это тоже был ты?

Он не удивлялся, что его образ мог кочевать отдельно от него, становясь достоянием других людей. Где-то рядом существовали его двойники, как отражения в зеркалах. Она и была тем зеркалом, в котором из бесчисленных отражений, женских влюбленностей и предчувствий собралось, наконец, его лицо.

– А на том новогоднем карнавале, когда все были в масках и вокруг меня крутились какие-то драконы, домовые, средневековые рыцари, я сразу угадала тебя в космическом пришельце. Сказала себе: «Это он». После вечеринки ты привел меня сюда и напоил глинтвейном, совсем как сегодня.

Жасминовый куст, и блуждающий в изумрудных полях жираф, и серебряный, изогнутый, как морской конек, саксофон. Они мчатся на коньках среди золотых куполов, усыпальниц вождей, княжеских и царских надгробий. И там, где они пролетают в счастливом скольжении, движется военный парад. Пехотинцы в белых халатах несут на плечах лыжи. Чернеют на груди автоматы. Их суровые лица в предчувствии боя и смерти. И на тусклых брусках мавзолея Сталин в снежной пурге. Играя коньками, целуя друг друга в полете, они слышат задуваемый ветром гул микрофона. Два времени наложились одно на другое, как два стекла, и он идет умирать в ледяные поля Подмосковья – и, легкий, ликующий, танцует на сверкающем льду.

– И вот, благопристойный жених, ты просишь благословения у моей маменьки с папенькой. И разумеется, его получаешь, и мы не устраиваем шумной свадьбы, а едем в Италию в свадебное путешествие.

– Все будет так, как условились.

– Тогда расскажи, что мы посмотрим в Италии.

– Ведь я уже говорил.

– Расскажи еще, я хочу помечтать. Что мы увидим в Милане?

– Мы посетим автосалон, где полюбуемся последними моделями «феррари», «ламборджини» и «альфа-ромео». Найдем соответствие между эстетикой автомобильных дизайнеров и стилем кутюрье высокой моды на просмотрах коллекции Джорджио Армани.

– Восхитительно. Цветы, автомобили и наряды – их создает один и тот же художник. А что мы увидим в Риме?

– Ну, конечно, Колизей, Пантеон, арку Тита. И обязательно форум Муссолини с дискоболами, атлетами, метателями копья. И разумеется, Сикстинскую капеллу с фресками Микеланджело «Сотворение мира». Увидим, как Античность, переливаясь из эпохи в эпоху, являет себя в наших днях.

– Неужели в Ватикане я увижу швейцарских гвардейцев, похожих на полосатую рекламу «Билайна»? А что мы увидим во Флоренции?

– Посетим Галерею Уффици, где увидим несравненных Чимабуе и Джотто, Тициана и Джорджоне, Леонардо и Филиппо Липпи.

– Боже мой, я их видела только в альбомах. Неужели я смогу увидеть всех этих ангелов, мадонн и апостолов? А что нас ждет в Венеции?

– Мы погуляем у Палаццо дожей. Покормим голубей на площади Святого Марка. А потом поплывем по зеленым водам каналов, и гондольер будет играть на мандолине и петь.

– А когда же у нас будет время для любви?

– Мы уедем на юг Италии, где есть крохотные уютные гостиницы в горах, с лазурными бассейнами, цветниками и просторными старомодными кроватями под балдахинами. Днем мы будем гулять по окрестностям, бродить по сувенирным лавкам, по рыбным рынкам с моллюсками Средиземного моря. Посетим театр марионеток, а вечером будем плавать в бассейне, пить легкое сухое вино. А ночью ляжем на кровать, помнящую возлюбленных времен Гарибальди.

– Все так и будет, – сказала она и о чем-то задумалась.

Они скользили вдоль Кремлевской стены, оставляя на льду затейливые завитки и хрустальные вензеля. И там, где летели их счастливые тела, сияли влюбленные глаза, там шел великолепный парад. Круглились стальные каски, горели на плечах золотые погоны, гарцевал белый конь полководца. Шеренги, печатая шаг, шли к мавзолею, швыряли наземь шитые серебром и шелками знамена германцев. На розовом граните сверкал бриллиантовой звездой Победитель. Звеня коньками, кружась и ликуя, они пронеслись сквозь полки. И он на лету поймал зрачком ослепительный лучик бриллианта.

– А что, если будет война, и тебя заберут на войну, и ты погибнешь в чеченских горах? Или я повезу в колясочке нашего сына и на меня налетит какой-нибудь шальной «мерседес» с мигалкой? Или мы будем возвращаться из Италии и наш самолет взорвут террористы? Или случится революция и начнется гражданская война, как нас пугают политики?

Он поразился страхам, которые жили в ней в то время, как она создавала прекрасные икебаны из роз, грациозно неслась на коньках среди музыки и морозных мерцаний, вставала из перламутровой пены, как морское сказочное диво. Это было знание, доставшееся ей по наследству от безымянной родни, состоявшей из молодых, рано погибавших мужчин и стареющих вдов, переносящих из огня в огонь уцелевшее чудом потомство. Он и сам был подвержен страхам, не проявленным духам тьмы, которые где-то рядом, в невидимых соседних мирах, были готовы прорвать хрупкие оболочки и ворваться в его жизнь чудовищным насилием и несчастьем. Но он не пускал в свою жизнь духов тьмы, отгораживался от них магическим кругом, помещал себя в ослепительный свет искусства и творчества, в котором не было места злу, а только красоте и добру.

– Хочу с тобой поделиться, – сказал он. – Я вынашиваю образ, который еще только мерещится, не обрел очертаний, расплывчатый и зыбкий, как сон. Быть может, это будет огромная дискотека, в которой танцы напоминают греческие мистерии. Или музыкальный театр, в котором зрители станут актерами и участниками театральных песнопений и хороводов. Или храм, в котором молитвы, танцы, волшебная светомузыка, космические видения уведут людей за пределы унылой реальности. Поместят в мир чудесных иллюзий, где они ощутят себя счастливыми, добрыми и прекрасными. Такими, какими они будут в раю. Кажется, нашелся человек, очень богатый и предприимчивый, который может дать деньги на проект под условным названием «Русский рай». Есть музыканты, создающие музыку морей и лесов, мерцающих звезд и туманных галактик. Есть ученый, открывший «препарат счастья», не имеющий ничего общего с наркотиком. Этот препарат помогает исследователю делать необычайные открытия, художнику и поэту – создавать неповторимые шедевры, а обычного человека превращает в творца и открывателя. Я хочу соединить храмовое искусство и современные электронные технологии, стремление людей к совершенству и философию бессмертия. Создать образ «Русского рая».

И опять в нем струились таинственные звуки и образы, из которых возникало волнующее видение, напоминавшее стеклянный ковчег. Кругом клокотала тьма, бушевали войны, ненависть и зависть затмевала людские души. Но ковчег, сотканный из хрустальных радуг, окруженный светилами, плыл по волнам божественной музыки, и люди, любящие и прекрасные, танцами, песнопениями и стихами звали к себе заблудшее человечество, обещая ему преображение и бессмертие.

– Там, в твоем Раю, будут райские сады и цветы? Возьми меня садовником в свой Рай. Я буду сплетать из цветов венки и украшать ими головы праведников. Какой венок сплести тебе?

– Сплети мне венок из золотых одуванчиков. Золотой одуванчик – цветок «Русского рая».

Она потянулась к нему. Поцеловала в плечо. Дохнула в лоб. Жадно, страстно, причиняя боль, поцеловала в губы. Стала целовать в грудь, в плечи, жарко дыша, приговаривая:

– Люблю! На всю жизнь люблю! До самой смерти люблю! Ты мой единственный, неповторимый! Тебя мне Бог послал!

Они снова мчались на коньках среди распустившихся в черноте алых и синих цветов, огненных лепестков и бутонов. Золотое солнце круглилось в ночи. Она превратилась в золотую букву, полетела, помчалась, переливаясь, играя, оставляя за собой мерцающую золотую строку. Он гнался за ней, целовал лучистую надпись, испытывал сладость и обожание. Догнал, и огромный золотой бутон раскрылся, превращаясь в ослепительную дивную вспышку.

Он лежал, слыша, как громко стучит ее сердце. Из тьмы опадали и меркли золотые искры, как отсветы остывающего салюта.

Глава пятая

Утром они принимали душ, стоя в стеклянной кабинке. Серж видел, как Нинон закрывает глаза, спасаясь от воды, как дует сквозь губы, отгоняя водяную волну. Она была в прозрачном блеске, и он обнимал ее, слыша, как струи плещут на его плечах и груди. Целуя ее, чувствовал на губах вкус воды.