Alma - Эпизод 2. Антиканон

• Название: Эпизод 2. Антиканон
• Автор: Alma
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Рецепт Альмы прост. Берем каркас первого эпизода; изменяем несколько нюансов, к примеру, Падме наследница монархического рода; наделяем главных героев другими характерами. И теперь уже Анакин в открытую отказывается мириться с кодексом, Падме не сидится на троне, Совет джедаев давно признал за собой, пусть и не открыто, влияние на политику Республики, а Оби-Ван потерял свое очарование и теперь всего лишь обычный невозмутимый джедай одиночка.

Как ни странно, подобное развитие сюжета оказалось заманчивым. Удачливый, уверенный в себе Анакин теперь перспективный капитан лучшего в Республике дредноута. Он очаровывает своей мужественностью и сухостью к жизни. Он другой. У него нет ничего общего с мальчишкой из 2го и 3го эпизодов. Но он интересен. Падме больше не политик, но политической жилки не утратила. Свои амбиции она выражает в журналистике. Она точно знает, что нужно народу и как именно можно управлять его массами. Вот только по-настоящему воплотить свой талант в жизнь у нее получается только в последних главах. До этого ей откровенно скучно. Она сбежала от престола, но так и не поняла ни кто она, ни где ее место. Даже повторное знакомство со Скайуокером обещает лишь непродолжительную интрижку.

Мейс стал на место Палпатина. Теперь он ворочает механизмом Республики и войны с Сепаратистами. Палпатин на фоне Ордена — мелкая сошка. Ситховости Сидиус лишился, но хитрость и смекалка остались при нем. Молл — заигравшийся щенок, поверивший в сказочку про древний Орден. А сказочку то изначально джедаи и придумали. После подобного выворачивания мира на изнанку становится жаль Оби-Вана. Теория об избранном оказалась ошибочна, ученика потерял, слово данное учителю не выполнил, доверие Совета потерял, падаваном больше обзавестись не дали, еще и попытались стравить с бывшим учеником. Фанфик пропитан атмосферой одиночества и усталости. В главную очередь из-за Анакина, полностью посвятившего себя войне. Для него в порядке вещей пренебречь личным временем отведенным на отдых, ради того чтобы лишний раз удостоверится в работе того или иного участка, отведенного под его командование. Его личность теперь лишена романтичной ауры трагического непонятого бога.

Язык богатый. Читаешь словно полноценное качественное произведение. Хорошо расписана военная структура флота и сама жизнь военных. Неплохо продумана политика мира. Сюжет движется быстро, но не летит. Успеваешь подумать, но не успевает надоесть. Фанфик лишь подтверждает, что среди фанатов есть куда более достойные писатели, нежели те, кто пишут расширенную вселенную. Тут тебе и приключения, и детектив, и новые идеи. Органичный мир хорошего писателя.

---

Шми хотела что-то спросить, но в прихожей в этот момент послышался шум, и они оба замолчали. Вошла Беру.

— Анакин!

— Привет, Беру. Как жизнь, солнышко?

— Хорошо, — ее пухлые губы вытянулись в улыбку до ушей. Стянутая косынка была брошена на свободный стул, о спинку которого Беру оперлась руками. — Будешь с нами ужинать?

— Не откажусь.

— Ты на фрахтовике прилетел?

— Не, на крайт-драконе.

— А что вы сейчас перевозите?

— Что заказывают, то и перевозим. Хочешь, тебя куда-нибудь перевезем.

— Да ну, — Беру задорно мотнула головой. Потом поправила сбившиеся под косынкой волосы.

— Оуэн не пустит?

— Он меня и в Мос-Айсли одну не пускает. Боится, что я какого-нибудь пилота подцеплю.

— Какой строгий у тебя муж. И не надоело такой красавице сидеть на ферме, а? — Анакин подмигнул ей.

— Ну, как тебе сказать…

— А ты убеги.

— С тобой, что ли?

— Да я вроде не единственный тут навигатор. И пилотов в космопорте, ну… как песка в пустыне…

— Еще чего! То говорил, что увезет, а то сразу к другим пилотам отправляет. Вот и верь таким! Пилоты…

Беру надула губки, делая вид, что обиделась и занялась расставлением тарелок по столу. Потом открыла дверь позвать Оуэна к ужину.

Ларс одарил Анакина оторопелым взглядом.

— Так это ты, значит.

— Добрый вечер, Оуэн.

— Ты сейчас… приехал?

Анакин взглянул на хронометр.

— Ровно двадцать три минуты назад.

Оуэн что-то хмыкнул.

— Не видел, как ты вошел.

— А я тебя видел. Думал, не стану тебе мешать. Ты же занят был, обшивку уловителя полировал.

— Я его чинил, между прочим.

— Что с ним не так?

— Ржавеет изнутри.

— Пропускает влагу, значит. Проверь клапан на воздухозаборнике.

— Проверял уже.

— И что?

— Течет.

Скайуокер пожал плечами.

— Ну так поменяй.

— Дорого. Лучше бы починить.

Анакин подумал, что ему нет никакого дела до того, как ведет хозяйство типичный татуинский скряга. И банте было понятно, что в этом доме никогда не будет достатка. С другой стороны, на ферме все еще жила мама. И неизвестно, сколько ей еще придется здесь жить.

— Ладно, покажешь мне завтра это клапан. Разберусь.

Ларс сел за стол напротив Скайуокера. Тот вытащил кошелек. Протянул его через стол.

— Твоей семье и дому. Моя личная благодарность.

Оуэн не смог удержаться от искушения глянуть внутрь. Анакин с трудом подавил улыбку.

— Ты до сих пор навигатор фрахтовика?

— Ага, — сказал Скайуокер, скользнув по Оуэну взглядом «а ты до сих пор фермер?»

— Хорошая работа?

— Не жалуюсь. Вот сегодня прилетели, удачно сбыли груз.

— Понятно. А что за груз?

— Спайс, как обычно. Тонны две.

— Патрулей не боитесь?

— А кто нас засечет?

— Ну, республиканцы.

— С этим их бардаком? Не думаю. Если только какая дрянь не настучит. Но это не страшно. Дрянь мы найдем и тоже настучим. По голове.

Анакин поймал на себе почти умоляющий взгляд Шми, снова подавил усмешку и сосредоточился на ужине. Оуэн ничего не заметил, потому что на всякий случай опустил глаза в тарелку. Он и не думал никому доносить. И вообще, решил про себя Ларс, лучше ему не знать, чем конкретно занимается этот юный переросток, да и разговор о контрабанде не приличествует его добропорядочному дому.

Вся дальнейшая беседа состояла из коротких фраз, относящихся исключительно к еде.

* * *

Анакин проснулся поздно, когда солнце уже было высоко.

Он вспомнил, что вчера еще очень долго говорил с матерью. На кухне и шепотом. Уже взошла вторая луна. Местные жители шли спать на закате звезд-близнецов.

Раз в полтора года можно позволить себе и такую роскошь, пусть даже роскошь и Татуин — понятия априори не сочетаемые. Кажется, даже вчерашнее отвращение к родной планете на время отступило. Словно он смог оставить его за порогом дома.

А вставать по прежнему не хотелось. Напротив. Хотелось закрыть глаза и спать дальше. Самооправдание уже было на месте и называлось «отоспаться за два года войны». Нет, не получится. Мама, наверно, уже встала. Она же не может не помогать Беру по дому. Интересно, который сейчас час?

В сознание прокралась мысль о том, что свой хронометр по старой привычке он засунул глубоко в нагрудный карман куртки, а куртку, естественно…

Поискал глазами. Нашел на комоде серый треснувший по краю пластиковый кубик. Экран горел зелеными цифрами. Это была одна из тех немногих вещей, принадлежавших лично матери и которые Шми решила увезти с собой из дома Уотто.

Потянулся — Силой. Достал.

Потому что это было можно. В конце концов, разве Татуин — не родина вседозволенности?

Анакин до сих пор помнил, как после побега из Храма старался не думать о Силе. Не использовать, отключиться, забыть. Так было нужно. Зато потом, как только офицер безопасности Республики строго настрого запретил ему пользоваться своими способностями, играться с Силой стало особенно интересно. Отчасти из природного чувства противоречия. Отчасти и потому, что это был еще один его секрет, а тайны он любил и берег всю жизнь.

Естественно, медитация в его исполнении имела мало общего с тем, что преподавали в Ордене. Скайуокер очень быстро понял, что к Силе можно обратиться и без выказывания ей фанатичного преклонения. Садиться в позу лотоса совершенно необязательно. И никакой Храм с двенадцатью колоннами и тысячью фонтанами не нужен. Угол в грязном бараке или койка в казарме были достаточно функциональны. Если удается натянуть одеяло на голову или укрыться шинелью, появляется прекрасная возможность сосредоточиться. Утром или вечером всегда будут две-три минуты, которые полностью принадлежат тебе. Подобное короткое прикосновение давало возможность настроить себя на глубокий сон и выкроить из нескольких часов полноценный отдых. Или наоборот, помогало начать новый день. Сильно начать. Импульсом. Огнем выжигая усталость и сонливость. Помогало на тренировках. И уже потом — в бою. А раз так, зачем тратить долгие часы на «постижение Силы»?

Впрочем, никогда и нигде Анакин свои способности открыто не демонстрировал. Да никто и не догадывался. Ну, были те, кто удивлялись. За год службы в десантном подразделении, старший лейтенант Скайуокер приобрел репутацию человека, который странным образом мог отделаться легким ранением там, где гибли десятки других. Шел на рискованные задания и возвращался живым. Проходил под снайперским огнем. Знал, как не наступить на мину. А с другой стороны, кто сказал, что кроме старшего лейтенанта Скайуокера в республиканских войсках не было удачливых бойцов? Интуицию еще пока никто не отменял.

Едва слышно скрипнула дверь.

— Я так и думала, что ты не спишь.

Шми вошла в комнату с подносом. Анакин мгновенно сел в кровати.

— Не вставай. Я тебе кофе принесла.

— Да? Я пожалуй, сейчас единственный человек на Татуине, который дрыхнет до обеда и завтракает в постели.

— Еще есть Джабба.

— Спасибо за сравнение. Мой прогресс налицо, — сказал Анакин, беря поднос из рук матери.

— Кофе горячий.

— Это же хорошо, — половина кружки была влита внутрь себя. — Я как раз такой люблю. Проснуться помогает. — Он взял бутерброд, но тут же, что-то вспомнив, положил его обратно на тарелку. — Мам, я вчера забыл тебе кое-что важное сказать. Я собрал достаточно денег. Чтобы переселиться.

— Ларсы, вроде бы…

— Не в Ларсах дело. Я знаю, что Оуэну очень выгодно сдавать тебе комнату. Я вообще о Татуине.

— Уехать отсюда?

— Да. Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь. И я все время слежу за ценами на недвижимость. Конечно, сейчас в большинстве систем инфляция. Но когда война кончится, думаю, мы сможем снять приличную квартирку даже в столице.

— Это страшно дорого, Анакин.

— Мама, так я же практически не трачу свое жалованье. Мне и не на что его тратить. И некогда.

Шми стянула губы в улыбку и покачала головой.

— Тебе сейчас двадцать два. Как ты и говоришь, война кончится. Ты женишься. Заведешь семью. И тогда тебе будет куда тратить деньги.

Анакин приподнял брови.

— Я должен сначала вывезти тебя с этой мерзкой планеты.

— Знаешь, я ведь на этой мерзкой планете родилась.

— Я тоже.

— И к Татуину я привыкла.

— А я нет.

— Я знаю, Анакин. Ты смог отсюда вырваться. И не должен возвращаться.

Он допил кофе и поставил кружку на поднос. Посмотрел в окно. Увидел, как гладкая желтая ткань стелется до едва различимого края горизонта.

— Еще кофе хочешь?

— Нет. Тут недавно буря была, да?

— Пару дней назад. В это время года это же обычное дело.

— Я так и подумал, когда летел. Больно песок ровно везде лежит, и дорожки сюда видно не было, — он снова задумался. Потом отставил поднос в сторону и подтянул к себе согнутые в коленах ноги. — Помнишь, когда я выиграл гонки, ты сказала, что мой пример позволил людям обрести надежду. Я тоже тогда так думал. Но скажи честно, тут что-нибудь изменилось с того времени, как я улетел отсюда? Я вчера прошелся по Мос-Эспа. Заглянул на гонки. С местными пообщался.