Alma - Эпизод 2. Антиканон

• Название: Эпизод 2. Антиканон
• Автор: Alma
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Рецепт Альмы прост. Берем каркас первого эпизода; изменяем несколько нюансов, к примеру, Падме наследница монархического рода; наделяем главных героев другими характерами. И теперь уже Анакин в открытую отказывается мириться с кодексом, Падме не сидится на троне, Совет джедаев давно признал за собой, пусть и не открыто, влияние на политику Республики, а Оби-Ван потерял свое очарование и теперь всего лишь обычный невозмутимый джедай одиночка.

Как ни странно, подобное развитие сюжета оказалось заманчивым. Удачливый, уверенный в себе Анакин теперь перспективный капитан лучшего в Республике дредноута. Он очаровывает своей мужественностью и сухостью к жизни. Он другой. У него нет ничего общего с мальчишкой из 2го и 3го эпизодов. Но он интересен. Падме больше не политик, но политической жилки не утратила. Свои амбиции она выражает в журналистике. Она точно знает, что нужно народу и как именно можно управлять его массами. Вот только по-настоящему воплотить свой талант в жизнь у нее получается только в последних главах. До этого ей откровенно скучно. Она сбежала от престола, но так и не поняла ни кто она, ни где ее место. Даже повторное знакомство со Скайуокером обещает лишь непродолжительную интрижку.

Мейс стал на место Палпатина. Теперь он ворочает механизмом Республики и войны с Сепаратистами. Палпатин на фоне Ордена — мелкая сошка. Ситховости Сидиус лишился, но хитрость и смекалка остались при нем. Молл — заигравшийся щенок, поверивший в сказочку про древний Орден. А сказочку то изначально джедаи и придумали. После подобного выворачивания мира на изнанку становится жаль Оби-Вана. Теория об избранном оказалась ошибочна, ученика потерял, слово данное учителю не выполнил, доверие Совета потерял, падаваном больше обзавестись не дали, еще и попытались стравить с бывшим учеником. Фанфик пропитан атмосферой одиночества и усталости. В главную очередь из-за Анакина, полностью посвятившего себя войне. Для него в порядке вещей пренебречь личным временем отведенным на отдых, ради того чтобы лишний раз удостоверится в работе того или иного участка, отведенного под его командование. Его личность теперь лишена романтичной ауры трагического непонятого бога.

Язык богатый. Читаешь словно полноценное качественное произведение. Хорошо расписана военная структура флота и сама жизнь военных. Неплохо продумана политика мира. Сюжет движется быстро, но не летит. Успеваешь подумать, но не успевает надоесть. Фанфик лишь подтверждает, что среди фанатов есть куда более достойные писатели, нежели те, кто пишут расширенную вселенную. Тут тебе и приключения, и детектив, и новые идеи. Органичный мир хорошего писателя.

---

Офицер очень серьезно посмотрел на него и вдруг выдал:

— Значит, вы никогда не были в Храме.

— Вы там тоже недолго задержались. Или вы жалеете о том, что не закончили обучение?

— Нет.

Палпатин одобрительно кивнул.

— В Галактике немало людей со способностями к Силе. Рыцари отбирают только наиболее одаренных. Да и то лишь тех, кто попадается им под ноги. Волею Силы, как они говорят. В свое время я разыскивал людей, которых не заметил Храм. Наблюдал за ними. Можно сказать, даже чему-то у них научился. В остальном… Знаете, хорошее университетское образование намного ценнее навыков боя на древнем оружии, — канцлер позволил себе снисходительную усмешку. — Разумеется, все зависит от ваших собственных приоритетов. Собираетесь ли вы связать свою судьбу с государственной деятельностью или предпочитаете заниматься историческим фехтованием.

Скайуокер некоторое время ничего не отвечал. Затем любопытство пересилило, и он самым отстраненным тоном поинтересовался.

— Тот красно-полосатый иридонец с Набу занимался историческим фехтованием?

— Он был бойцом. Поразительно хорошим наемником. Отчасти благодаря Силе. Не думайте, что мне было легко им пожертвовать. Не легко: я искал такого, как он, пять лет. И еще года два он на меня работал.

— На Сидиуса?

— Естественно.

— И он в это верил?

— Верил. К сожалению или к счастью, способности к Силе далеко не всегда соседствуют с высоким интеллектом. Иногда все совсем наоборот — как будто сама природа компенсирует в человеке этот лишний дар. Тот парень знал, что он особенный и очень этим гордился. Мне оставалось только продемонстрировать свои способности, а потом рассказать пару джедайских легенд о тайном Ордене и кровной мести, осуществления которой ситхи ждут уже тысячу лет. Очень уж суеверная раса эти иридонцы.

— Как и неймодианцы?

— Не совсем. Неймодианцы готовы поверить только в те сверхъестественные явления, которые приносят выгоду.

— И никто в Торговой Федерации не понял, что они на самом деле работают на Республику?

На сей раз Палпатин уловил плохо замаскированный скептицизм и ответил улыбкой.

Скептицизма стало еще больше.

— Мой друг, — сказал он. — Торговая Федерация работает сама на себя. Кстати, им принадлежат многие республиканские компании и предприятия. Их не интересует идеология. Только доход. А меня интересует возможность заниматься тем, что я умею делать лучше всего. Для одного это созерцания, для другого исследования, для третьего что-то еще. Для вас, допустим, война. Для меня — государственная деятельность. Республика — поле моей работы. Именно этой деятельности я отдал все, можно сказать, всего себя. И благодаря этому добился немалого. Однако, Республике сейчас нужны не только хорошие политики. Поэтому я бы счел честью иметь вас своим союзником.

— В чем? — спросил Скайуокер.

На тихий сарказм это было уже непохоже.

— В чем мы с вами будем союзниками? — продолжил офицер. — В борьбе за демократические идеалы гражданского общества?

Он произнес эти слова негромко и не спеша — только в голосе звенел металл.

Или это не металл, а рассыпавшиеся осколки той самой прозрачной дюрастали.

— Прошу простить за прямолинейность. Стараюсь соответствовать так любимому в вашей среде представлению «военный без мозгов», — Скайуокер скривил губы. — Вы только что сказали, что добились немалого. Чего именно? Все это, — офицер кивнул в сторону окна. Канцлер подумал, что если бы Корускант был живым существом, он бы до смерти обиделся на столь брезгливый жест, — существовало за тысячу лет до вас. И ничуть не изменилось. Чем тут можно гордиться? Общереспубликанским бардаком? Новой гражданской войной? Вашей номинальной властью? Или вашими интригами с Торговой Федерацией? Тем, что вы сумели запугать неймодианцев и пустить Орден по ложному следу? Браво. Но за тысячу лет в Республике было чуть ли не двести верховных канцлеров. Они приходили и уходили. И все были одинаковы, как клоны. Потому что все говорили об укреплении власти в Республике, о демократии, свободе, благополучии, о том, как здорово они преодолевают экономические кризисы и путем дипломатии ликвидируют конфликты. Обычно вместе с конфликтующими сторонами. Вы говорите о том, как вы преданы Республике. Я вам верю. Потому что именно этот бардак, который я вижу на любой планете, удобен всем политикам. И республиканцам, и сепаратистам, и вам тоже. Действительно: необъятное поле деятельности.

В саркастической ухмылке промелькнуло разочарование.

— Вы единственный, кто может изменить мир, — сказал Скайуокер. — И даже вы по сути нихрена не делаете. Теперь я вполне понимаю, почему.

Палпатин помедлил. Затем легко улыбнулся.

— В следующий раз я отдам распоряжение секретарю — вписать на вашем приглашении тему для беседы с верховным канцлером: «Ничтожность Республики».

Офицер одарил его скептическим взглядом. Палпатин решил подлить масла в огонь.

— Значит, вы так мечтаете изменить мир?

— Я вообще не мечтаю.

— У вас нет такой привычки?

— Нет.

— Как жаль… Вот я в молодости любил помечтать, — сказал канцлер. — Ну да, вы же у нас человек дела. В отличие от политиков, которых в вашей среде не принято считать за здоровых людей, — слова «в вашей среде» Палпатин выделил. — Да-да, я знаю, о чем говорю. Мне хватило Трииба. Я тогда ужаснулся, когда понял, что дай такому как вы — немного свободы действий — вы найдете способ все вывернуть наизнанку. Ладно. Значит, тысяча лет Республики… А вы когда-нибудь задумывались, почему за тысячу лет ничего не изменилось? Вы назвали одну из причин: такая Республика кому-то удобна. Вопрос только в том, кому именно. Политикам? Нашим сенаторам? Ошибаетесь. За каждым из сенаторов стоят интересы тех, кто ему платит. Вы считаете, что Республика не изменилась? Здесь вы тоже ошиблись. Вы просто не в состоянии отследить всех изменений. Даже за последние сто лет, что уж говорить о тысячелетии. И никто не в состоянии. Потому что вся наша тысячелетняя стабильность — не более чем фикция.

— Фикция.

Одно слово — и бездна недоверия.

— Сколько вам требуется времени, чтобы пересечь Галактику на истребителе? Я знаю, что на истребителе нет таких двигателей. Но вопрос-то не в двигателях. Пусть будет легкий корабль. Думаю, недели две-три, я прав? На вашей «Виктории» — побольше месяца. При таких расстояниях все, что мы знаем о Галактике — это то, что нам о ней кто-то рассказывает. Вот вам один пример. Раз уж вы были в Храме и даже где-то услышали про Сидиуса, вы не можете не знать остальной истории блокады Набу. Так вот, во время этой блокады ни один из сенаторов не верил королеве Амидале. Вовсе не потому, что все они были подкуплены подлыми финансовыми воротилами из Торговой Федерации. Информация, поступавшая из СМИ, расходилась со словами королевы. А Федерации принадлежали все спутниковые компании, которые транслировали набуанские новости. Доступ в холонет был блокирован. Если бы не джедаи, виноват, если бы не вы — в Сенате еще долго пережевывали бы то, что надо бы собрать комиссию и отправить ее на Набу. А теперь представьте, сколько в Галактике таких планет, как Набу. И во сколько раз внешние регионы превосходят центральные. Представили? Внешние регионы — это в основном сырьевая экономика. Без поддержки которой все население столицы вымрет за неделю. Так вот это — наша с вами стабильность. Принято считать, что за тысячу лет у нас не было войн. Как же, не было. Просто все эти мелкие переделы планет и систем не были никому интересны. Центр всегда жил хорошо. Центр и сейчас неплохо живет. Вы разве не в курсе, что масса людей на Корусканте с трудом верит в то, что где-то идет война?

— Война далеко.

— Верно. А экономика столицы более-менее в порядке. В отличие от экономики множества систем тех самых внешних регионов. Некоторые такие системы вот уже сотни лет живут в кредит. У них вообще ничего нет, кроме астрономического внешнего долга.

Скайуокер заметил, что от него ждут реакции на новый монолог, и, очевидно, именно поэтому решил посоветоваться с ближайшей емкостью. Он с деланной неторопливостью наполнил бокал красным вином, отпил и только тогда задал вопрос.

— И вы хотите сказать, что никто об этом не знает?

— Ну почему же. Высшие финансовые круги всегда были в курсе. Тот же самый Нуте Гунрай, например, прекрасно представляет себе обстановку в мире. Куда лучше наших сенаторов.

— Ну да. Которым он платит, — понимающе кивнул офицер и допил вино.

— Остальным платят другие корпорации. Кто-то же должен играть роль самоотверженных парламентариев, радеющих за благо народа. Играют они неплохо. А некоторые и сами в это верят. Или считают, что это не проблема — быть у кого-то на коротком поводке. Главное, пробиться в Сенат, а оттуда уже раздавать добро и демократию направо и налево.