Владимир Митыпов - Зеленое безумие Земли

• Название: Зеленое безумие Земли
• Автор: Владимир Митыпов
• Издательство: Бурятское книжное издательство
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1966

В далеком будущем наука Земли достигла небывалых высот. Ученым удалось создать сверхмощную вычислительную машину, названную ими Великим Мозгом. По замыслу создателей, Великий Мозг будет поддерживать постоянную связь с мозгом каждого человека – и мыслительные способности людей возрастут тысячекратно. Для рассмотрения этой идеи, которая названа проектом Единого Поля Разума, создается специальная Комиссия: сто один человек, специалисты в самых различных областях человеческой деятельности, должны взвесить все «за» и «против» и принять решение...

---

— Что с ним сейчас?

Фраг медленно встал и, подойдя к распахнутому окну, стал молча глядеть в сад. Левое плечо его было неестественно вздернуто, а правое — усталое, повисшее. В серых сумерках неподвижный сад казался плоским, вырезанным из дырявой жести, сквозь которую просвечивают редкие огни.

«Нелепо! — подумал Бурри. — Сколько было этих страшных нелепостей и сколько их еще будет... А ведь все это можно предвидеть и предотвратить. Любое трагическое стечение обстоятельств следует каким-то законам, представляет собой ряд последовательных событий. Теория вероятности, математическое ожидание, оптимальный вариант и... Великий Мозг!»

— Этого могло не быть, — сказал Бурри, подходя и становясь рядом с Фаргом.

Фарг искоса взглянул на него и промолчал.

— Этого могло не быть, — упрямо повторил Бурри и добавил: — И не будет!

Где-то возник гул и, нарастая, охватил все небо.

— Лидия прилетела, — сказал Фарг. — Ты имеешь в виду проект Единого Поля Разума?

— Да.

— Расскажи о нем подробнее, — попросил Фарг.

— Хорошо. Только пойдем встречать Лидию, я расскажу тебе по пути.

Морщась, Фарг надел с помощью Бурри просторную белую рубашку, и вместе с Эриком они вышли на улицу.

Вечер был теплый. За далеким неровным горизонтом тихо тлела заря. Хрупкая тишина таилась среди деревьев, временами болезненно вздрагивая от громовых звуков близкого аэродрома.

Шаги замедлялись сами собой, невольно хотелось говорить вполголоса, почти шепотом. Фарг здоровой рукой отводил нависающие над узкой аллеей ветки и коротко кивал, когда Бурри на минуту умолкал.

Так они дошли до знакомого дома с горящей эмблемой Помощи и присели на скамью. Отсюда было видно, как за толстыми стеклами внутри здания двигаются неясные белые фигуры и светятся расплывчатые пятна экранов.

— Да, грандиозная проблема, — покачав головой, сказал Фарг. — Все аспекты трудно представить даже приблизительно... Единственно возможный путь — метод проб и ошибок, если... если только ошибки эти исправимы. А ведь может получиться, как с этим парнем из Гренландии. Ну кто мог подумать, что при определенных условиях лед может взрываться!

Бурри прижал к себе теплую собачью голову и закрыл глаза.

«Вот оно, — подумал он. — То самое распутье, на котором остановился Аштау, маленький отрезок бесконечно длинной дороги, что зовется Историей Человечества, но сколь многое изменится после него! Первый камень, поднятый с земли обезьяноподобным существом, первый костер, обогревший косматые тела, открытие металла, электричества и атомной энергии... Но все имело оборотную сторону. Камень не только помогал добывать пищу, но и мог разбить тебе голову, пламя не только обогревало жилища, но и обращало их в пепел, история металла — это история войн, а число погибших от электричества или с его помощью вряд ли поддастся учету. Цена, уплачиваемая человеком за могущество, все время растет, и уже в середине XX века, после ужасов исторической Хиросимы, многие могли спросить: «А стоит ли обретаемое теряемого?», если бы не понимали, что открытия не поддаются закрытию и неизбежны в урочный час, как восход солнца. И вот — Великий Мозг... Прав был Ранкама, когда говорил, что мы видим в Мозге не все. Фарг тоже это понимает, но где же то, чего нужно остерегаться?»

— Впрочем, люди, занимающиеся Великим Мозгом, думают о последствиях и предвидят их лучше, чем мы, — сказал Фарг.

«Он еще не знает, что я член Комиссии, — подумал Бурри, — один из тех мудрых людей, что «предвидят последствия...»

Эрик начал с тихим повизгиванием вырываться из объятий Бурри, освободился и спрыгнул на землю. Бурри открыл глаза. По дорожке быстро приближалась белая фигура, и навстречу ей спешил Эрик.

— Добрый вечер, Эрик! — послышался знакомый голос. — А кто еще с тобой? О, явился наш мученик науки! Фарг, ты сказал ему все, что мы о нем думаем?

— Он догадывается об этом сам, — сказал, поднимаясь, Фарг. — Что там было, Лидия?

— Потерпели аварию двое подводников. Но все хорошо, оба будут жить. Ты уже окончил свою работу? — спросила она, поворачиваясь к Бурри.

— Нет, но она не требует теперь непременного присутствия. А сейчас я отдыхаю.

— Вот и отлично. Я тоже хочу отдыхать, — весело сказала Лидия. — Поедемте в парк, там и поужинаем.

В парке было людно и весело. На берегу большого искусственного озера играли в волейбол светящимся мячом. Неподалеку взлетали подброшенные катапультой стройные тела и, перевернувшись в воздухе, летели в воду. Bода опалово светилась от растворенного в ней флюорента.

— Любимое развлечение Фарга, — сказала Лидия, провожая глазами фигуру очередного ныряльщика, который, сведя над головой руки, без всплеска ушел в воду. — Он всегда просит забрасывать его на максимальную высоту. А ты, Бурри, прыгаешь?

— Не пробовал.

— А просто с вышки?

— Знаете, как-то все не приходилось, — смущенно объяснил Бурри. Он чувствовал, что у него начинают гореть уши

— Эх ты, затворник-летописец!

Метрах в десяти от берега зашумела вода, появились три темные фигуры. Приблизившись, они превратились в стройных девушек в чешуйчатых купальных костюмах, сняли маски и, шлепая ластами, неторопясь, прошли мимо.

В центре озера в глубине что-то слабо светилось, словно матовый шар.

— На дне горят прожектора, — объяснил Фарг. — Там есть подводный зал для танцев с прозрачными стенами. Очень красиво! Мы могли бы отправиться туда, но вот рука у меня...

— Не стоит, — сказал Лидия и осторожно взяла Фарга под руку. — Разве нам плохо ходить по земле? Пойдемте в «Старый Век», там всегда так уютно...

Было трудно угадать, стиль какой эпохи стремились воссоздать во внутреннем оформлении «Старого века». Столы и кресла были пластиковые, но на столах горели светильники в форме восковых свеч, которых никто из посещающих «Старый Век», конечно, никогда не видел. Светящийся пол был из того же универсального пластика, но вдоль стен стояли металлические фигуры рыцарей в доспехах; некоторые частенько принимали их за странной формы космические скафандры.

— Бурри, ты будешь есть черепаховый суп? — Лидия уселась под тускло мерцающими латами. Прямо над головой у нее возвышалась металлическая рука, сжимающая копье: — У Фарга я не спрашиваю, он ест все. И, знаете, еще что: давайте выпьем вина! Бурри, ты пил когда-нибудь вино?

— Очень давно, еще с Аштау.

— Синтез-черепаха, — сказал Фарг. — А вино не синтез?

— Нет, вино не синтез, — сказал Лидия, повернулась и покрутила диски на панели робота-офинианта.

За соседним столом, под рыцарем, держащим меч вверх острием, сидели три молодых человека. Они яростно спорили приглушенными голосами, а время от времени начинали трещать портативным вычислителем.

— Тоже мученики науки! — сказала, покосившись на них, Лидия. — Что там у вас получается с Великим Мозгом, Бурри?

— Он как раз сегодня рассказывал мне об этом, — заметил Фарг и постукал пальцем по латам рыцаря. Латы глухо загудели. — Он превосходно осведомлен о Великом Мозге.

— Дело в том, что я член Комиссии, — сказал Бурри.

Лидия и Фарг враз посмотрели на него с удивлением и интересом.

— Ты видел Великий Мозг? — спросила Лидия.

— Видел и задавал ему вопрос.

— Вопрос?.. Впрочем, вот и наш заказ, — Фарг повернулся навстречу роботу-официанту.

— Какой вопрос ты задавал Великому Мозгу? — спросил Фарг, ставя на стол тарелки с черепаховым супом. Тарелки дымились, от них исходил аппетитный запах, и Бурри почувствовал, что он основательно проголодался.

— Я спросил, как он представляет себе будущее человечества, — сказал Бурри, наблюдая, как Лидия разливает вино в узкие сверкающие бокалы.

— Ну и как Великий Мозг мыслит будущее? — спросил Фарг, беря бокал за тонкую длинную ножку и разглядывая на свет. Внутри бокала искрилась крохотная желтая звездочка.

— За будущее! — сказала Лидия, торжественно поднимая бокал. — За лучезарное будущее человечества.

— Откровенно говоря, оно показалось мне довольно скучным, — смущенно признался Бурри и сразу поспешил добавить: — Но это чисто субъективное мнение.

— Как так? — удивилась Лидия и даже поставила бокал. — Жизнь должна становиться разумнее и красивее.

— Красота — понятие относительное, — веско сказал Фарг и отхлебнул из бокала. — То, что красиво и разумно для тебя, может показаться грядущим поколениям безобразным и неумным.

Соседи самозабвенно трещали вычислителем.

— ...Вкусы воспитываются, — вещал Фарг, помахивая ложкой. — Они зависят от уровня материальной культуры общества, следовательно, и эстетические восприятия зависят от этого же.

— Считаем ли мы прекрасным «Давида» Микеланджело? — спросила Лидия.

— Бесспорно, но современные художники... — оживился Фарг.

— А «Голубые ели» Морависа? — неожиданно спросил Бурри. — А то утро — помнишь? — когда мы с тобой познакомились?