Юрий Дьяконов - ...Для того, чтобы жить

• Название: ...Для того, чтобы жить
• Автор: Юрий Дьяконов
• Издательство: Ростовское книжное издательство
• Жанр: Детская проза
• Год: 1978

Повесть рассказывает о жизни и делах ростовской пионерии тридцатых годов, о пионерской судьбе богатяновского мальчишки Олега Курганова и его товарищей.

---

И такое великое желание и раскаяние за предыдущую ссору было в его темно-карих, с золотинкой, глазах, что мама отвернулась, а Олег не сдержал улыбку. Но все же напомнил:

— Так мы ведь не в айданчики играть поедем. Дело общественное, пионерское. И подарки нести придется. Упаришься.

— Нет, Лель! Не упарюсь! Я, знаешь, какие чурбаки бабушке Дуне таскал, и то ничего. Я сильный!..

* * *

Восемь оркестрантов с инструментами, Вася Яшнов; Нина Шамарина и Мишка, все нагруженные связками книг, пакетами, свертками, в семь часов утра уже подходили к безлюдному перрону станции Нахичевань-Донская.

Абдул увидел скуластого паренька в испачканной мазутом робе и поздоровался с ним по-татарски. Парень улыбнулся, закивал, ответил длинной фразой и протянул ему руку.

— Вы идите. Я сейчас догоню, — сказал Абдул.

А через несколько минут он подошел с тем парнем.

— Вот, земляка встретил. Его деревня и моя совсем близко. Я с его сестрой в школе учился. А его папа к моей бабушке зубы лечить приходил. Хабибулла в прошлом году фабзавуч окончил и теперь работает машинистом дрезины.

— Хабуш! — протягивая всем по очереди руку, говорил парень. — Мы сейчас как раз в ту сторону ехать будем…

Через полчаса маленькая автодрезина с прицепленными к ней впереди и сзади двумя платформами, на которых, были уложены запасные рельсы, шпалы, инструмент, рявкнула сиреной, и тронулась. Дежурная бригада ремонтных рабочих спешила на станцию Мишкино сменить износившийся рельс.

На передней платформе, подостлав под себя газеты, чтоб не испачкать новенькие костюмы, сидели музыканты и в благодарность играли рабочим по их заказу то марш, то веселую плясовую, то популярную песню из кинофильма «Встречный»…

— Жалко, что вам так недалеко, — сказал Хабуш, останавливая дрезину у площадки «Карьер». — Спасибо. Нам тоже немного праздника досталось… Слушайте, а когда вы назад? К восемнадцати часам мы должны снова в Ростове быть. Если успеете, подвезем с удовольствием…

Только поднялись они от площадки на взгорок, как увидели идущий по дороге пионерский отряд. Их тоже заметили. Строй вдруг рассыпался. Хуторские пионеры, подняв облако пыли, с криком бросились навстречу. Обступили, разглядывали, знакомились, отбирали тяжелые связки и пакеты.

Лишь Мишка Курганов свой большой, но легкий сверток не отдал никому. Олег подмигнул ему: правильно, не отдавай?

Начало встречи получилось совсем не таким, как предполагали. Но Вася махнул рукой:

— Ерунда! Так еще лучше вышло… Митинговать будем потом.

Командовал отрядом председатель, Гринька Котляров. А звеньевыми у него были тоже давние знакомые, остроносый книголюб Левка и еще больше выросший, здоровенный Ермолай.

Олег и Вася договорились с ними, как проведут праздник. Отряд построился и под звуки оркестра зашагал к хутору.

Взбудораженные музыкой хуторяне высыпали на улицу. Когда еще в хуторе играл оркестр?! Может быть, и никогда.

В сопровождении целой оравы кричащей малышни гордо прошли пионеры мимо знакомых хат, мимо Совета с красным флагом, мимо правления колхоза с первомайскими лозунгами.

Прямо у школы, на лужку, покрытом молодой травой, провели сбор отряда, на котором приняли в пионеры Фросю Пропашнову, Митю Жерихова и Сашу Толстопятова. А когда Вася, Олег и Нина повязали им блестящие сатиновые галстуки, оркестр грянул «Интернационал».

И тут наступила минута Мишкиного торжества. Развязав веревки таинственного свертка, он не сводил глаз с Яшнова.

— А теперь, — объявил Вася, — мы вручим вам свои подарки. Слово имеет октябренок пионерской базы завода имени Октябрьской революции Миша Курганов.

Олег замер: застесняется Мишка да как начнет мямлить… Но Мишка не подвел. Проворно выхватил из бумажного куля блестящий никелированный горн и ярко раскрашенный барабан. Подошел к председателю совета отряда и, отдавая барабан, звонко, так, чтобы слышно было всем, сказал:

— Это рабочие завода вам дарят и желают, чтоб ваши пионеры никогда не сбивались с ноги!

Окружившие пионеров со всех сторон колхозники засмеялись, захлопали, закричали: «Правильно!» Но Мишка даже не улыбнулся. Передавая горн, добавил:

— Пусть горн трубит так громко, чтобы слышали все друзья и собирались под пионерское знамя! — и пожал Гриньке руку.

«Ну и Мишка! — радовался Олег. — Недаром он всю дорогу шептался с Яшновым».

Потом вручали остальные подарки. Нина — тридцать пионерских галстуков, покроенных и подшитых пионерками отряда. Олег с Иваном — детекторные радиоприемники. Абдул, Явор, Ленька Семин — книги, тетради и все прочее.

Особенную радость вызвали библиотечка из ста двадцати книг и учебники.

— Теперь мы заживем! — радовалась молодая учительница.

Хозяева показали школу, правление колхоза, повели на конюшню посмотреть на жеребят, за которыми ухаживали пионеры. По пути каждый тянул хоть на минутку заглянуть в свою хату.

Хуторские ребята растащили гостей по одному. Расспрашивали о городе, об их пионерской базе, записывали адреса.

Вася сразу нашел общий язык с секретарем комсомольской ячейки и председателем колхоза. Сначала они уселись на ступеньках правления и, дымя городскими папиросами, говорили о самых насущных делах колхоза. Вася что-то записывал в свой блокнот. А потом с подошедшим трактористом перешли на машинный двор, и Яшнов, слесарь-ремонтник шестого разряда, давал советы, как оживить к уборочной поломанные жатки.

Вася и Олег договорились с Гринькой, что, когда поспеют хлеба, они пришлют на подмогу пионеров с базы.

Олег учил Ермолая, еще год назад выбранного отрядным горнистом, подавать сигналы.

Не заметили, как пролетел день. К пяти часам большой толпой, где перемешались гости и хозяева, пошли к железнодорожной площадке. Дрезины еще не было. Олег собрал музыкантов, взмахнул рукой, и оркестр грянул гопака.

Хуторская молодежь встрепенулась. Но начать первым никто не решался. Тогда Вася, крикнув: «Эх, ма! Где наша не пропадала! Попробуем, как починили мою ногу!» — пошел вприсядку. Выманил в круг черноглазую дивчину. Вслед за ними пустились в пляс и другие. Старенький деревянный настил стонал под лихими каблуками.

ВЫШКИ В ПОЛЕ

На улицах города распустились многометровые букетищи. За белыми гроздьями цветов не видно ни ветвей, ни листьев. Цветут акации. И над головой, как громадные соцветия, повисли белые прозрачные облака. Густой медовый аромат заполнил всё вокруг, заглушил иные запахи. Хочется дышать глубоко-глубоко. И от этого чуть-чуть кружится голова.

Олег заметил, что каждый раз в разгар весны ему становится как-то легко и немножко тревожно. Отчего легко — понятно. Ведь такая красота вокруг. А откуда эта тревога?.. Будто чего-то не хватает. Что-то хочется сделать. Хорошее. Или идти, лететь куда-то, или петь, или сложить песню, такую чудесную, чтобы людям вокруг стало хорошо и радостно…

В раскрытое окно к самому его лицу молоденькая акация протянула свою любопытную ветвь, опушенную белыми цветами. И вспомнился Олегу вечер, когда они приехали из колхоза имени Парижской коммуны.

Стоя у своей калитки, Нина вдруг внимательно посмотрела ему в лицо:

— Какой-то ты не такой стал, — сказала она и тихо засмеялась.

— А какой? — улыбнулся Олег.

— Ну, совсем не такой… Посмотри на себя в зеркало. Глаза были всегда серые, а теперь голубые-голубые!

— Ну вот еще, буду я в зеркало пялиться. Не девчонка. — Олег тоже глянул в глаза Нины и удивился: — Нинка! А сама-то! У тебя ж глаза кошачьи были, а теперь тоже голубые.

— Никогда у меня кошачьи не были! — сказала Нина и отвернулась. — Ну и что?.. Значит, одинаковые. Наверно, потому, что небо вон какое голубое…

Вечереющее небо не было уже голубым. Оно все больше наливалось синевой. Но Олег об этом Нине не сказал…

Перед ним лежал раскрытый черновик по алгебре. А он сидел и улыбался. Писал и зачеркивал. И снова писал:

Почему это вдруг
По весне голубеют
И глаза у парней,
И глаза у подруг?..

Прочел. Улыбнулся. И рассердился. Зачеркнул все. Перевернул листок. Нашел, чем заниматься!.. Не до стихов сейчас. Две шестидневки подряд идут проверочные испытания в школе.

Больше, чем за других, Олег беспокоился за Абдула. Но Абдул молодец! Сдает не хуже многих. Только за письменную работу Мария Дмитриевна поставила ему «удовлетворительно». Но ведь это победа! Остальные он уже сдаст!..

А с Феодалом худо. Умудрился срезаться по трем предметам подряд. Не помогли ему советы «умных людей». Оказалось, что он надеялся на шпаргалки, которых заготовил великое множество. Но, сидя в двух шагах от учителей за лабораторным столом без ящиков, шпаргалками не очень-то воспользуешься. На зачетах по физике и химии их тотчас отобрали. А в письменной по русскому языку он сделал ошибок больше всех — восемнадцать! И перестал ходить в школу совсем.