Олег Романько - Белорусские коллаборационисты. Сотрудничество с оккупантами на территории Белоруссии. 1941–1945

• Название: Белорусские коллаборационисты. Сотрудничество с оккупантами на территории Белоруссии. 1941–1945
• Автор: Олег Романько
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04481-5

Являлась ли Белоруссия «партизанской республикой», или это была территория, где полыхала гражданская война? В своей монографии доктор исторических наук О.В. Романько попытался ответить на этот вопрос, проанализировав проблемы истории белорусского военного коллаборационизма в годы Второй мировой войны. На основе обширного документального материала из архивов России, Украины, Белоруссии, Германии и Польши автор рассмотрел военное сотрудничество советских граждан с нацистской Германией, выделил его характерные черты, определил причины и условия, которые способствовали созданию белорусских коллаборационистских формирований. Впервые в отечественной историографии исследовано белорусское национальное движение и его роль в сотрудничестве местного населения с германским военно-политическим руководством. Особое место в книге занимает анализ особенностей организации, боевой подготовки и применения белорусских подразделений вермахта, полиции и войск СС. Наконец, автор показал, какой вклад, в количественном и в качественном отношении, белорусские коллаборационисты внесли в военные усилия нацистской Германии.

---

Из этих положений он и исходил, когда разрешал националистам создавать БНС, БРД, СБМ, открывать школы и библиотеки и, в конечном итоге, даже организовывать некое подобие вооруженных сил. Однако на этой почве у него появилось сразу несколько оппонентов. Во-первых, его непосредственный начальник Розенберг, о позиции которого было достаточно сказано выше. И все-таки эти расхождения во мнениях не были такими глобальными, хотя и мешали выработке некой общей линии. Гораздо более глубокий конфликт у Кубе возник с руководством СС и полиции рейхскомиссариата «Остланд» и непосредственно с его представительством на территории Белоруссии. В отличие от Кубе полицейские власти считали, что все заигрывания с националистами в политической сфере могут плохо закончиться: осенью 1941 года у всех в памяти еще были живы события, связанные с провозглашением Организацией украинских националистов (ОУН) «независимой Украины». В дальнейшем разногласия с Розенбергом отошли на второй план. Конфликт же Кубе – СС продолжался с переменным успехом до самой смерти генерального комиссара. Этот конфликт отразился на всех сторонах жизни оккупированной Белоруссии, и в том числе на политической и военной деятельности белорусских националистов[227].

Конфликт между генеральным комиссаром и руководством СС имел в целом два кульминационных пункта. Первый из них приходится на весну 1943 года и был связан с деятельностью БНС и созданием Корпуса белорусской самообороны (КБС), подробнее о котором будет рассказано в соответствующем разделе. Эта часть конфликта протекала в острой форме и закончилась поражением генерального комиссара: роль БНС была низведена до уровня обычной благотворительной организации, ее президент Ермаченко только чудом избежал отправки в концлагерь, а КБС был расформирован.

Второй кульминационный пункт (лето 1943 г.) проходил более мирно и был связан с созданием БРД, СБМ и прочими мероприятиями. В принципе, если бы не смерть Кубе, конфликт вообще мог бы закончиться полной победой его линии. Генеральный комиссар стал действовать осторожнее, и к тому же общая военная обстановка была таковой, что уже многие представители немецкого военно-политического руководства начали склоняться к мысли о более тесном сотрудничестве с «восточными» народами. Убийство Кубе советскими агентами только несколько затормозило этот процесс, однако не смогло его остановить[228].

Справедливости ради надо сказать, что приемник Кубе на посту генерального комиссара К. фон Готтберг не был сторонником сотрудничества с белорусскими националистами. Более того, долгое время он был одним из оппонентов Кубе в упомянутом конфликте, так как не верил белорусам вообще и в возможности белорусского национализма в частности. Став генеральным комиссаром, он поначалу придерживался своей старой точки зрения: например, он убежденно ее отстаивал на конференции, которая проходила в министерстве по делам оккупированных восточных областей 22 – 23 ноября 1943 года. Однако, войдя в курс дел генерального комиссариата, он был вынужден сменить свою точку зрения. Результатом чего и стало создание БЦР. Здесь необходимо подчеркнуть, фон Готтберг не стал в одночасье другом белорусского народа. Просто он пришел к тем же выводам, что и Кубе, когда оказался на его месте: если белорусские националисты работают под присмотром в одной организации, то их очень легко использовать. Фактически фон Готтберг только разрешил создание БЦР, как и позволил существовать такому «детищу» Кубе, как СБМ. Настоящим же инициатором создания совета стал его будущий президент Р. Островский, который при этом преследовал свои цели: как полагает польский историк Ю. Туронек, он был сторонником тактики «малых шагов» и считал, что добиваться уступок у немцев надо постепенно[229].

В связи со сказанным нельзя не подчеркнуть: одной из причин (может, и не самой главной, но не менее существенной) такого отношения было то, что каждая из ветвей немецкой оккупационной власти имела «своих» белорусских националистов, которые постоянно враждовали между собой. Например, общеизвестен конфликт между И. Ермаченко и Р. Островским, вследствие которого последний был вынужден уехать из Белоруссии в Западную Россию и не появляться в генеральном комиссариате до самой смерти Кубе[230].

Следующий пример. Всем группам более или менее пронемецки настроенных белорусских националистов не давала покоя деятельность В. Ивановского, который был настроен больше прозападно и пропольски[231]. Доносы на Ивановского начались сразу же после его приезда в Минск в ноябре 1941 года. Однако по неизвестной причине Кубе не трогал его и даже сделал бургомистром Минска и членом БРД. Развязка наступила в начале декабря 1943 года, когда Ивановский был убит неизвестными прямо на улице. По официальной версии, это сделали советские агенты. Тем не менее многие до сих пор убеждены, что это было сделано по приказу нового генерального комиссара фон Готтберга, который тем самым обезглавил белорусское националистическое подполье и расчистил дорогу своему ставленнику Островскому[232].

Наконец, еще один белорусский общественно-политический деятель – Ф. Акинчиц – вообще ненавидел всех: и тайных антинацистов, и откровенных коллаборационистов. Многих из числа последних он, например, считал недостаточно пронемецки настроенными и поэтому недостойными возглавлять местную администрацию на территории генерального округа «Белоруссия». Выше уже говорилось, что осенью 1941 года в Минске была создана БНС, возглавил которую И. Ермаченко, специально посланный для этого в Белоруссию Розенбергом. Не секрет, что Ермаченко пользовался полным доверием Кубе, который одобрял все его действия, направленные на превращение БНС в полноценное национальное правительство. Такой ход событий немногим отличался от взглядов Акинчица. Правда, было только одно но. По словам польского историка Ю. Туронека, «он сам хотел быть строителем белорусского государства»[233]. И вот теперь, после ухода с политической сцены Щорса и Островского, главным противником Акинчица стал Ермаченко. Тем не менее сражаться с ним было непросто: оба политика были служащими ведомства Розенберга, и апеллировать о посредничестве пока было не к кому. Нужно было менять тактику. Поэтому Акинчиц сосредоточил всю свою деятельность на так называемом движении молодых активистов. Этих бывших советских военнопленных – выпускников его пропагандистского лагеря в Вустрау – он смог во множестве пристроить на ответственные посты в оккупационной администрации генерального округа. По замыслам Акинчица, молодежь должна была активно участвовать в борьбе с врагами нового строя, создать свои отряды СС, а в перспективе стать основой общебелорусской национальной организации – надежной опоры немецкого руководства. Забегая вперед, следует сказать, что, несмотря на все попытки Кубе приписать создание такой организации исключительно себе, она была создана летом 1943 года именно по «лекалам» Акинчица и из подготовленных им в Вустрау людей[234].

В результате такой деятельности Акинчица на территории генерального округа «Белоруссия» оформилась оппозиционная к официальному руководству БНС группа. Эти в основном молодые люди руководствовались идеями Акинчица, которые он в целом сформулировал в своей программной статье «Своевременные мысли». Статья эта была довольно объемная. Однако ее основная мысль заключалась в следующем тезисе: «Есть у нас «политики», – писал Акинчиц, – которые призывают «ни в коем случае не отвлекать наше внимание от своих белорусских проблем» и напоминают, что «значимость современных событий не должна закрывать «незначительность» нашего дела и мешать в строительстве завтра, в собирании и укреплении наших белорусских сил». Таким «политикам» следует напомнить, что судьба белорусского дела зависит исключительно от судьбы антибольшевистского фронта. Было бы большим несчастьем для белорусов, если бы в этот момент, когда страна выбита из колеи нормальной жизни, к власти над ней дорвалась бы некая группа лиц, которые ничего за собой не имеют, кроме болезненных амбиций и жажды власти». Не секрет, что под вышеуказанными «политиками» подразумевались все, кто был не согласен с линией Акинчица[235].

Однако Кубе, который по-своему разыгрывал карту белорусского национализма, игнорировал требования лидера белорусских нацистов и не позволял газетам размещать его критику БНС и Ермаченко. Зато к этой критике более внимательно стали относиться центральное полицейское руководство Третьего рейха и его минские органы. Гиммлер уже давно крайне негативно относился к политике Кубе. На его взгляд, генеральный комиссар «Белоруссии» являлся проводником идей, полностью противоречащих интересам Германии. Вскоре немецкая служба безопасности повела активное наступление на Кубе, фактическим подспорьем чего стали рапорты Акинчица и его группы. Таким образом, они оказали существенное влияние на сфабрикованное в декабре 1942 – январе 1943 года дело Ермаченко, который был обвинен в государственной измене. Как известно, руководитель БНС смог избежать смерти. Однако в атмосфере развернувшегося затем немецкого террора были репрессированы многие белорусские активисты в Минске и на местах. В том числе был арестован и убит ксендз В. Годлевский. Если верить послевоенным белорусским мемуаристам, его смерть также на совести Акинчица[236].