Валентина Журавлева - Изобретение инженера Комова

• Название: Изобретение инженера Комова
• Автор: Валентина Журавлева
• Издательство: Журнал «Изобретатель и рационализатор» 1960 г., № 2
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1960

Журнал «Изобретатель и рационализатор» 1960 г., № 2, стр. 51-55

---

Он подошел к окну, приподнял штору. Смотрел в темноту.

— Через десять лет безграмотные мужики станут грамотными, а еще через десять — двадцать лет среди них появятся свои Резерфорды, Эдисоны, Комовы — и не одиночки, а тысячи, десятки, сотни тысяч… Ты знаешь, что такое страна, где каждый рабочий будет изобретателем?..

Он повернулся к Комову. Снял пенснэ. Глаза добро прищурились:

— Петр Петрович, изобретать для себя бессмысленно. Для людей, только для людей!

Комов невесело рассмеялся.

— Нет, Сергей Николаевич, здесь наши дорожки расходятся. Я индивидуалист, таким и останусь.

Воротынцев пожал плечами:

— Слушай, индивидуалист, ты, по крайней мере, с гремучей ртутью не балуйся. А для верности, — он усмехнулся, — отдай-ка мне эту бумажку, обойдешься без детонаторов.

Их взгляды встретились: острый, насмешливый — Комова, спокойный, ясный — Воротынцева.

— Для верности? — переспросил Комов. — Хм… Для верности… Ну, ну… Ладно, получай.

Он достал плотный, вчетверо сложенный лист бумаги.

* * *

Извозчик запоздал. С Большой Луговой выехали в первом часу ночи. Путь предстоял немалый: в объезд — к Иртышу и через реку — на Куломзино. Ночь была морозная, туманная. Сергей Николаевич поднял воротник, спрятал руки в карманы. В ногах покачивались два больших, перевязанных ремнями чемодана. Ехали в темноте, по немощеным улочкам.

У Воротынцева слипались глаза. Он мотнул головой, отгоняя сон, закурил, прикрывшись от ветра, и, щелкнув массивной крышкой часов, сказал:

— Тридцать пять первого. Махнем мимо кадетского корпуса. Ближе.

Знал, что рискует, но выхода не было. Начнется восстание — совсем не проедешь.

Извозчик, молодой парень — лицо его Воротынцев так и не успел разглядеть — ответил коротко: «Дело».

Лошади потянули быстрее — выехали на мощеные улицы. Здесь было светлее, горели керосиновые фонари. Сон прошел. Воротынцев напрягся, подобрался, настороженно косился по сторонам, рука сжимала в кармане револьвер.

У серой громады кадетского корпуса, возле оседланных коней, спешившись, стояли казаки. Они смотрели на запоздалого извозчика, но Воротынцев понял — смотрят без интереса. Мелькнула мысль: «Пожалуй, проскочим». Кучер щелкал языком, весело покрикивал. Казаки уступили дорогу.

Воротынцев устало откинулся на спинку сиденья, опустил воротник и не почувствовал холода. Миновали освещенный центр, свернули в узкий, безлюдный переулок.

Сергей Николаевич прикинул, выходило — опоздания не избежать, зато все, кажется, обошлось. И тут же его ослепил луч карманного фонарика. Повелительный голос приказал: «Стой!»

Извозчик выругался, резко осадил лошадей, пролетка остановилась. — Документы! Прошу вас предъявить документы. Прищурившись, Воротынцев с трудом разглядел невысокого офицера в бурке, двух солдат с карабинами. Голос офицера — глуховатый, с шепелявин-кой — показался знакомым. Луч света, рыскнуп, уперся в чемоданы, Сергей Владимирович вытащил плотный, вчетверо сложенный лист бумаги: — Пожалуйста, господин офицер.

Офицер посветил фонариком, прочел вслух: «Коменданту порохового склада полковнику Бурсаковскому. Выдать подателю сего, господину Комову…» Усмехнулся, спросил:

— Вы Комов?

Воротынцев сейчас же ответил:

— Да, да. Петр Петрович Комов. Проживаю по Красноярской…

— Именно так, — перебил офицер. — Все в порядке. В полном порядке-с. Кроме одной мелочи. Господин Комов, проживающий по Красноярской, изволил два часа назад погибнуть при взрыве детонаторов. Неосторожное обращение с гремучей ртутью и…

Не слушая, Воротынцев выхватил револьвер, выстрелил прямо на свет. Кучер дико свистнул. Кони рванули, понесли.

Сзади загремели выстрелы. Воротынцев сполз с сиденья, прижался к чемоданам. «Только бы не сюда, только бы не сюда, — машинально билась мысль. — Одна пуля — и все погибло…» Он потерял пенснэ и теперь ничего не видел.

Кучер нахлестывал лошадей. Пролетка прыгала по камням Ударившись о мостовую, с визгом прорикошетила пуля. Свернули. Испуганно шарахнулся в сторону какой-то прохожий.

Только теперь Воротынцев вспомнил, где он слышал этот глуховатый, шепелявый голос: «Есаул Кульнев… Но Комов… Эх, Комов!..»

Извозчик обернулся, спросил:

— Ну, как?

Воротынцев возбужденно засмеялся.

— А я думал, крышка, — сказал извозчик. — Наше счастье — фонари не горели… Покурить у вас найдется?

Ответить Сергей Николаевич не успел. Где-то гулко ударили выстрелы, заревели гудки. Громыхнул взрыв и еще, еще…

— Похоже, наши, — сказал кучер. — Ну, дела… Теперь поспешать надо, товарищ.

— Гони напрямую, — откликнулся Воротынцев, — ждут нас.

Он достал часы, зажег спичку. Был час ночи. Далеко впереди, за низкими крышами, расползалось по небу малиновое зарево.

Восстание началось.