Эрик Эмблер - Эпитафия шпиону. Причина для тревоги

• Название: Эпитафия шпиону. Причина для тревоги
• Автор: Эрик Эмблер
• Издательство: Астрель
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-43327-6

Почему романы Эрика Эмблера так популярны?

Почему они неподвластны времени и даже сейчас, спустя более полувека после написания, читаются с неослабевающим интересом?

Дело не столько в стиле этих произведений, сколько в необычности их героев. Они — не «Джеймсы Бонды», не супермены, не супершпионы и зачастую даже не профессиональные разведчики, а самые обычные люди, которым довелось жить в эпоху предвоенного десятилетия.

Одни действительно работают на спецслужбы, другие — просто оказываются случайными участниками Большой игры. Они не лишены человеческих слабостей и способны как на ошибки и просчеты, так и на незаурядные проявления ума и отваги, необходимые каждому, кто оказался втянут в противостояние разведок.

---

До этого он слушал спокойно; теперь же вскочил на ноги и стиснул кулаки, словно собирался ударить меня.

— Чего вам не хватило? — рявкнул он.

Меня это не смутило. Я был зол и агрессивен.

— Вижу, правду вы не любите. Я сказал, что, не истолкуй я ваши инструкции по-своему, ваш драгоценный шпион давно бы сбежал. Вы велели мне разузнать, у кого из постояльцев пансиона имеется фотоаппарат. Но ведь последнему идиоту ясно, что это была бы роковая ошибка.

— Так что же вы все-таки сделали? — Бегин вновь уселся на скамью. — Просто дезинформировали меня?

— Нет. Включил мозги. Видите ли, — это я сказал с горечью, — в невинной простоте своей я решил, что если я раздобуду нужные вам сведения, не подвергая опасности перспективы поимки шпиона, когда выяснится его личность, в глазах полиции это будет очком в мою пользу. Конечно, если бы я знал, насколько топорно вы работаете, ни за что бы не стал стараться. Тем не менее я все разузнал при помощи наблюдения. А когда выяснилось, что никакого ограбления не было, мне удалось справиться с ситуацией, убедив всех — или по крайней мере большинство, — что это просто недоразумение. Ну а теперь пришла беда — отворяй ворота. Вашей ошибки я исправить не могу. Вы подняли тревогу. Клэндон-Хартли уезжают завтра в любом случае. Да и вообще вряд ли кто согласится остаться в «Резерве» после случившегося. Все, нет у вас больше ни одного подозреваемого. Впрочем, — пожал плечами я, — кажется, вас это мало волнует. Комиссар будет вполне удовлетворен. Обвиняемый имеется. А ведь вам, полицейским, только это и надо, верно? — Я встал. — Что ж, на том и покончим. Мне и самому давно хотелось избавиться от этого бремени. И если вы не против, если вам не обязательно злорадствовать и дальше, я бы предпочел, чтобы меня прямо сейчас перевели в камеру. Хотя бы потому, что здесь очень душно, а прошлой ночью я почти не спал и у меня болит голова.

Бегин вытащил из кармана пачку сигарет:

— Закурите?

— В последний раз, когда вы предлагали мне сигарету, — фыркнул я, — за пазухой у вас кое-что имелось. Дешевый фокус. А сейчас что вам от меня нужно? Письменное признание? Если так, то не надейтесь. Я категорически отказываюсь. Категорически, ясно?

— Закуривайте, Водоши. Со сном придется подождать.

— А, ясно! Третья степень, так что ли?

— Sacré chien![43] — выругался он. — Курите.

Я взял сигарету. Он закурил сам и швырнул мне коробок спичек.

— Итак! — Он выпустил облако дыма. — Должен перед вами извиниться.

— Да ну? — Я вложил в эти слова весь сарказм, на какой только был способен.

— Вот вам и «да ну». Я ошибся. Переоценил ваши умственные способности. И в то же время недооценил их. И то и другое.

— Чудесно! И чего вы от меня ждете, месье Бегин? Что я зальюсь слезами и сделаю письменное признание?

— Вот что, послушайте-ка меня, — нахмурился он.

— Слушаю, весь внимание.

Он смахнул платком пот с шеи.

— Знаете, Водоши, язычок доведет вас когда-нибудь до беды. Вам не приходило в голову, что узники обычно сидят в камере, а не в таком помещении, как это?

— Приходило. Я как раз пытаюсь понять, что тут за фокус.

— А никакого фокуса нет, идиот вы этакий, — проскрипел Бегин. — Первое, что вам следует понять, так это что любое из полученных вами указаний преследовало одну цель — заставить шпиона уехать из пансиона. И вам было велено разузнать насчет фотоаппаратов именно для этого. Мы хотели, чтобы он насторожился. Когда выяснилось, что этот план не сработал — и теперь я вижу почему, — пришлось задействовать версию с вымышленным ограблением. Некто обыскал ваш номер; некто обшарил ваши карманы. Повторяю, мы хотели напугать его, не настолько, чтобы заставить тут же бежать — потому сами мы держались в стороне от «Резерва», — но чтобы он понял, на какой риск он идет, продолжая оставаться в пансионе. И снова ничего не вышло. В первом случае я промахнулся, решив, что, основываясь на фактах, имеющихся в вашем распоряжении, вы будете действовать так, а не иначе. Это была ошибка. Я не принял во внимание, сколь мало вам известно. Во второй раз я не учел вашей неопытности. Кохе слишком легко расколол вас.

— Но ради всего святого, — запротестовал я, — разве это способ поймать шпиона? В чем смысл? Вы что же, хотели схватить первого же, кто соберет вещички и уедет из «Резерва»? В таком случае арестуйте майора Клэндона-Хартли. Он отправляется завтра рано утром. Если вы так ловите шпионов, то Франции остается уповать только на Бога.

К моему удивлению, уголки его рта начали изгибаться в улыбке. Бегин глубоко затянулся и выпустил через ноздри узкую струйку дыма.

— Видите ли, дорогой мой Водоши, — ласково проговорил он, — дело в том, что многое вам просто неизвестно. В частности, неведом вам один чрезвычайно важный факт, а именно: личность шпиона мы установили еще до того, как три дня назад отпустили вас, и могли арестовать его в любой момент.

Чтобы переварить эту новость, мне понадобились минута или две. Затем надежда начала сменять отчаяние, и наоборот. Я уставился на Бегина.

— Так кто же шпион?

Он откинулся назад, с явным интересом наблюдая за мной.

— К этому мы еще вернемся. — Бегин небрежно помахал рукой.

— Что, очередной фокус? — с трудом выговорил я.

— Да нет же, Водоши, нет.

— В таком случае, — я опять начал злиться, — соблаговолите объяснить, зачем вам нужно… так мучить меня? Если бы вы знали, чего мне стоили последние три дня, то не сидели б здесь, как раздувшийся от самодовольства слизень, и не подхихикивали бы, словно все так смешно. Знаете, что вы со мной сделали? Отдаете себе отчет, чтоб вас… Вы… вы…

— Ну хватит, Водоши, хватит. — Он похлопал меня по колену. — Не будем попусту тратить время. Что я толст, мне известно, но уж никак не самодоволен. И не слизняк. Я сделал то, что должен был сделать, и вы сами это увидите, если дадите мне возможность объясниться, вместо того чтобы выпускать пары.

— Зачем вы меня арестовали? Зачем держите здесь?

— Успокойтесь, мой дорогой Водоши, — Бегин укоризненно покачал головой, — успокойтесь и выслушайте меня. А то вы даже сигарету сломали от волнения. Возьмите другую.

— Я не хочу курить.

С холодной ненавистью в сердце я смотрел, как он зажигает очередную сигарету. Затянувшись, он на секунду остановил взгляд на догорающей спичке.

— Извинился я перед вами, — заговорил он наконец, — совершенно искренне. Просто работа у меня такая. Сейчас сами все поймете.

Я собрался было прервать его, но он остановил меня взмахом руки.

— Около девяти месяцев назад, — продолжал Бегин, — наши агенты в Италии донесли, что, по слухам, итальянское разведывательное управление открыло новую резидентуру в Тулоне. По роду работы мне приходится иметь дело со множеством слухов, и поначалу я не принял это сообщение всерьез. Но потом мне пришлось изменить свое мнение. Информация о наших береговых сооружениях в этом районе стала проникать в Италию с пугающей регулярностью. Например, наш агент в Специи сообщил, что итальянские морские офицеры совершенно открыто говорят о секретных изменениях всего лишь трехдневной давности в системе укреплений на одном из островов близ Марселя. А самое скверное заключалось в том, что у нас не было ни малейшего представления об источнике этой информации. Все это было весьма тревожно. Так что когда здешний аптекарь появился в полицейском участке с этими негативами, мы обеими руками ухватились за представившуюся возможность. — Его пухлые детские ручки по-театральному сомкнулись вокруг воображаемого предмета. — Естественно, вы подпали под подозрение. Но когда выяснилось, что произошло на самом деле, как подменили фотоаппараты, сколько-нибудь серьезное значение вашей персоне мы придавать перестали. Откровенно говоря, мы даже чуть не освободили вас немедленно. Но к счастью, — вкрадчиво продолжал Бегин, — решили все же несколько часов выждать, пока не получим сообщения о фотоаппарате.

— Сообщения об аппарате?

— Вот именно. Видите ли, кое-что вам неизвестно. Как только мы узнали о подмене, сразу же позвонили производителю и спросили, кто купил фотоаппарат с этим конкретным серийным номером. Оказалось — он был доставлен в Экс, по заказу местного дилера. Тот запомнил этот заказ. По удачному стечению обстоятельств он оказался мелким розничным торговцем, и это был единственный сколько-нибудь ценный фотоаппарат, который он продал за последние два года. Имя покупателя совпало с именем одного из постояльцев «Резерва». Тем временем наш эксперт изучил снимки. Судя по положению теней, заключил он, они были сделаны около половины седьмого утра, под определенным углом, с помощью телевика. Сверка с картой плюс тот факт, что на некоторых фотографиях видна листва деревьев, позволили утверждать, что съемка велась с одной-единственной точки. И эта точка — небольшая возвышенность, которой можно достигнуть исключительно морем.