Глеб Голубев - Сын неба

• Название: Сын неба
• Автор: Глеб Голубев
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1987

Почти четыреста лет милетская колония на Южном береге Крыма называлась Гераклеей, но в I веке до н. э., всего за несколько месяцев до гибели от варварского нашествия, переименовалась в «Небесный город», Уранополис. Что за важное событие заставило сменить название? Связано ли это с явлением чужеземца по прозвищу Сын неба?

Спустя две тысячи лет загадки древней истории разгадывают советские археологи.

---

Такие земляные «слоеные пироги» неопровержимо и наглядно показывают, как постепенно развивалась цивилизация на нашей планете — от древнейших стоянок первобытных охотников до громадных современных городов. Чтобы нас, археологов, убедить в каких-нибудь необычных скачках в истории развития человечества под влиянием мудрых космических пришельцев, нужны доводы посерьезнее, чем «Баальбекская веранда», служившая якобы космодромом, или воображаемая гибель библейских городов Содома и Гоморры в огне атомной войны…

Наши загадки земные, но гораздо непонятнее и таинственнее.

Михаилу легко. Он здесь в отпуске, все заботы оставил дома. Целые дни напролет ныряет в море, как дельфин. На некоторых моих ребят он, кажется, начинает действовать разлагающе. Вчера двоих я поймал при попытке среди белого дня улизнуть из раскопа к морю — якобы умыться.

А через два дня мой друг внес новый раскол в наши крепкие исследовательские ряды. Со своими новыми дружками он обнаружил какую-то пещеру неподалеку от берега и так вдохновенно расписывал ее вечером у костра, что многие из ребят захотели тоже туда заглянуть. Пришлось выделить им выходной день, которых, кстати, у нас уже давненько не было. Я, признаться, отменял выходные под разными предлогами, стараясь побольше раскопать за короткий летний сезон. Но теперь пришлось официально объявить ближайшее воскресенье нерабочим днем.

Раздосадованный, сам я не хотел ни в коем случае лезть с ними в эту пещеру. Но потом подумал: глупо одному торчать в этот день в раскопе. Да и в пещере могли сохраниться какие-нибудь следы стоянки или просто временного пребывания первобытных людей, как и во многих других подземельях Крыма. Хотя первобытное общество и не моя специальность, стоило проследить, чтобы следы пещерной культуры не повредили по неосторожности, если их удастся обнаружить.

А потом, в конце концов, — хотя я в этом и не хотел признаться самому себе — нужно было и мне немного проветрить голову от назойливых мыслей, рассеяться, переключиться на что-нибудь далекое от загадок моего Уранополиса.

Отправились мы в пещеру рано утром, запасшись, как полагается, фонарями, свечками, веревками. Тут совершенно неожиданно оказалось, что мой ближайший помощник из студентов, Алик Рогов, давно увлекается спелеологией и облазил немало пещер в Подмосковье и на Кавказе. Так что я ему поручил все руководство этим «подземным пикником».

До пещеры оказалось с полкилометра. Вход в нее прятался в густых зарослях кустарника. Приметой служил белый известковый камень, оставленный здесь Михаилом.

Из тесного входа тянуло сырым холодком. Свет наших фонариков проникал туда всего метра на три, не больше. Дальше все пряталось в темноте.

Гуськом, подталкивая друг друга, мы начали, пригнувшись, спускаться по пологому тоннелю. Чуть забудешься и неосторожно поднимешь голову, как больно стукаешься о мокрые выступы скалы.

Но вот ход немного расширился, можно было выпрямиться во весь рост. Подняв над головой фонарики и свечи, мы осмотрелись. В небольшом гроте смутно белели глыбы известняка в желтоватых, грязных потёках. Одна из них преграждала дальнейший путь. Лишь с трудом, бочком, удалось протиснуться в узкую щель между этой глыбой и мокрой стеной пещеры.

Я впервые забирался под землю и, признаться, чувствовал себя не очень уютно. Да и все притихли, перекликались почему-то шепотом, девчата жались друг к другу.

Наши громадные уродливые тени плясали и дергались по стенам пещеры, а порой, при резком повороте, словно бросались нам навстречу, заставляя девчат испуганно взвизгивать. Под ногами хлюпала холодная грязь. Она налипала на ботинки, идти с каждым шагом становилось все труднее. Я проклинал себя: завтра наверняка многие схватят насморк, раскиснут и будут работать, словно сонные мухи.

Идущие впереди Алик Рогов и Михаил вдруг так резко останавливаются, что мы тычемся в их спины. Дальше тоннель разделяется на три рукава. По какому из них идти?

Алик присаживается на корточки и колдует со свечой, то опуская её к самому полу пещеры, то приподнимая повыше. Тоненький язычок пламени беспорядочно дергается и трепещет.

— По-моему, следует повернуть направо, — не очень решительно говорит, наконец, Алик. — Оттуда сильнее тяга воздуха, возможно, там выход.

Вслед за ним мы один за другим лезем дальше. В душе я надеюсь, что и этот ход окажется ложным или непроходимым, тогда можно будет с чистой совестью предложить всем возвращаться обратно. Но узкий лаз опять расширяется, уже можно выпрямиться, не рискуя набить на лбу шишку о сталактиты.

Снова под ногами хлюпает грязь. Становится труднее дышать. Низкий свод пещеры давит, заставляет все время непроизвольно втягивать голову в плечи.

Впереди неожиданно раздается плеск воды и вскрик Алика. Все опять останавливаются, натыкаясь на спины друг друга.

— Осторожно, впереди вода! — предупреждает Алик.

Вода и вправду совсем не заметна. Только когда наклонишься со свечой, становится видно, как отражается в зеркальной черной глади трепещущий язычок пламени.

Коридор тут расширяется, образуя небольшой зал. Но дальше дороги нет. Весь зал занимает подземное озеро.

Михаил разочарованно крякает, а я рад, что наш подземный поход, кажется, кончен.

— А вот автограф пещерного человека! — торжественно провозглашает Михаил, попытавшийся все-таки пробраться еще немножко дальше по узкой кромке берега.

При свете нескольких поднесенных свечей на мокрой стене сияет надпись корявыми белыми буквами:

«Вася Хариков и Паша Буравко были здесь. 10.07.82 года. И вам того желаем!»

— Интересно было бы нырнуть в это озеро, — с вожделением проговорил неугомонный Алик. — Может, пещера тянется дальше?

Разумеется, Мишка сейчас же загорелся.

— Слушайте! У нас же есть акваланги, давайте принесем их сюда и нырнем! — предложил он с торжественным видом новоявленного Архимеда.

Я поспешил вмешаться:

— Нет уж, пусть этим занимаются специалисты, спортсмены-пещерники. А мы сюда приехали работать на раскопках, а не в подземные озера нырять.

По оставленным отметкам выбрались мы из пещеры без осложнений. В одном только месте забрели в боковой тоннель, но быстро заметили свою ошибку.

4

(Продолжает Алеша Скорчинский)

Не знаю, как другим, но мне все-таки было чертовски приятно выбраться на белый свет из этого мрачного склепа и вдохнуть всей грудью свежий морской ветерок. Да по-моему, и все сразу почувствовали себя уютнее и спокойней.

А на следующий день новая непонятная находка всколыхнула весь наш лагерь.

Я всех строго предупредил, чтобы, наткнувшись хоть на малейшие признаки остатков каких-нибудь металлических вещей, тканей или папируса, немедленно прекращали раскопку и вызывали меня. Но на эту странную находку наткнулся я сам, расчищая землю вокруг остатка фундамента одной из колонн храма.

Грубо обтесанный камень заинтересовал меня едва заметным узором, почти стершимся от времени. Узор мог иметь и естественное происхождение, скажем, оставлен водой или проточен улиткой. Ну а вдруг это орнамент, нанесенный рукой какого-нибудь безвестного художника-тавра на камне, который потом греки использовали при строительстве храма? Такое предположение тоже не исключалось.

Но, осторожно отгребая ножом землю, чтобы обнажить весь камень и получше рассмотреть узор на нем, я вдруг наткнулся на что-то твердое. Стал расчищать землю в этом месте еще осторожнее, постепенно обнажился обуглившийся и свернувшийся в трубочку кусочек кожи.

Пергамент? Документы могли писать и на пергаменте, он тогда уже получил широкое распространение.

Меня кто-то окликнул. Я не отозвался, стараясь даже не дышать.

Только странное ощущение, словно в раскопе вдруг стало темнее, заставило меня поднять голову: откуда взялись тучи?

Оказывается, вокруг ямы, сразу почуяв по моей увлеченности, что обнаружено нечто интересное, собрались уже все участники нашей экспедиции.

— Что случилось? Чего вы тут столпились? — расталкивая ребят, пробился вперед встревоженный Михаил. Волосы у него были мокрые, видно, только вернулся с моря. — Фу, ты жив и здоров! — сказал он. — А я уж напугался — не завалило ли тебя ненароком. Давно этого следует ждать при твоей одержимости…

— Что вы нашли, Алексей Николаевич? — перебила его Тамара.

Что я нашел? Я этого еще не знал сам. Бережно держа на ладони находку, я с помощью десятка протянувшихся ко мне рук вылез из раскопа. Кто-то торопливо расстелил на земле носовой платок, я положил находку на него и только теперь начал ее внимательно рассматривать.

Да, несомненно, кусок кожи, скрутившийся в трубку от огня и с поверхности сильно обуглившийся. Видимо, сразу был засыпан землей и не успел сгореть.