Уильям Эйнсворт - Уот Тайлер

• Название: Уот Тайлер
• Автор: Уильям Эйнсворт
• Издательство: Вече
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-0964-0

В 1381 г., в пятый год царствования Ричарда II, в Англии образовался сильный союз с целью принудить знать, рыцарей и джентльменов отказаться от их привилегий, которыми они так бесстыдно злоупотребляли. Главным зачинщиком этого обширного и опасного заговора был кузнец из Кента Уот Тайлер, задумавший встать во главе восстания; по своему смелому, решительному нраву он действительно казался вполне подходящим для этого поста.

---

— О! — воскликнула принцесса. — Вероятно, вы слышали больше того, что пожелали рассказать мне.

— Я слышала больше того, что осмеливаюсь повторить, — отвечала настоятельница. — И если б я не увидела сегодня вашу милость, я написала бы вам.

— Можете ли вы дать мне какие-нибудь доказательства того гибельного движения, которого вы опасаетесь, чтобы я могла изложить их перед королем? — спросила принцесса.

— Это невозможно! Но, быть может, мне удастся собрать более подробные указания к вашему возвращению из Кентербери. Но не кажется ли вам, что коль скоро опасность так близка, то вам следовало бы прервать ваше путешествие?

— Нет, я не могу этого сделать, — возразила принцесса. — Я должна выполнить данный обет.

— В таком случае, не затягивайте поездки долее, чем необходимо. Быть может, ваша милость думаете, что я преувеличиваю опасность и тревожусь без достаточного повода? Нет, у меня есть полное основание для опасений. Здесь, в деревне, есть кузнец, дочь которого, Эдита, ежедневно приходит в монастырь для занятий с сестрой Евдоксией. От этой молодой девушки я узнала так много, что сочла долгом навести дальнейшие справки; наконец, я вполне убедилась, что в недалеком будущем грозит восстание крестьян. Зловредное учение этого вероотступника, Виклифа, проповедующего равенство и раздел имуществ, проникло в народ с помощью одного францисканца, некоего Джона Бола. И вот семена мятежа, рассеянные полными горстями, приносят теперь обильную жатву. Виклиф заслуживает смерти. Ни у короля, ни у нашей святой церкви нет злейшего врага. Он посягает на них обоих.

— Но Виклиф находится под защитой герцога Ланкастера, а потому он огражден от всякой кары, — заметила принцесса. — Кстати, если случайно дочь кузнеца, о которой вы сейчас говорили, находится теперь в обители, то я охотно задала бы ей несколько вопросов.

— Сейчас узнаю, — отвечала настоятельница.

С этими словами она позвонила в серебряный колокольчик, стоявший на столе. На звонок немедленно явилась сестра Евдоксия. Спрошенная настоятельницей, она сообщила, что Эдита только что пришла и отправилась в помещение для послушниц.

— Приведите ее сюда, — сказала настоятельница. — Принцесса желает говорить с ней.

Видимо, обрадованная таким приказанием, сестра Евдоксия поспешила исполнить его.

— Я очень рада, что ваша милость увидите эту молодую девушку, — продолжала настоятельница. — Я принимаю в ней большое участие. Она очень добра и мила; и я надеюсь, что скоро она сделается послушницей. Но она еще слишком молода, чтобы принять пострижение.

— Сколько ей лет? — спросила принцесса.

— Едва исполнилось пятнадцать.

— Значит, она родилась около того времени, когда вы удалились в эту обитель, — заметила принцесса.

Это замечание, сделанное вскользь, без всякого умысла, заставило леди Изабеллу смертельно побледнеть, и принцесса уже раскаялась в своей неосторожности.

Глава VII ЛЯПИС-ЛАЗУРЕВАЯ ПЛАСТИНКА

Вслед затем Эдита была введена в приемную сестрой Евдоксией, которая немедленно удалилась. Молодая девушка сделала глубокий поклон перед принцессой, потом, наклонившись, поцеловала руку леди-настоятельницы.

Пораженная ее замечательной красотой и прекрасными манерами, принцесса смотрела на нее с удивлением и даже не без некоторого любопытства.

— Право, кажется невероятным, чтобы такая прелестная девушка была дочерью простого кузнеца, — понижая голос, сказала принцесса, обращаясь к настоятельнице.

— И я того же мнения, — прибавила леди Изабелла.

— А какова ее мать?

— Особа очень почтенная для своего круга.

С минуту принцесса казалась погруженной в раздумье. Потом она обратилась к Эдите, с чрезвычайно приветливой улыбкой.

— Постоянно ли вы жили в Дартфорде, дитя мое? — спросила она.

— Постоянно, ваша милость, — ответила Эдита. — И я не желала бы жить нигде больше.

— Даже во дворце? — спросила принцесса.

— Подобная мысль никогда не приходила мне в голову. Дворец — не подходящее для меня место.

— Скромный ответ, — сказала принцесса, одобрительно улыбаясь. — Но представьте себе, что я сделала бы вас одною из моих прислужниц.

Эдита взглянула на настоятельницу, видимо, не зная, что отвечать.

— Не бойся говорить, дочка, — сказала леди Изабелла.

— Вы мне очень понравились, дитя мое, — продолжала принцесса. — Я хотела бы иметь вас подле себя.

— Я глубоко признательна вашей милости, — отвечала Эдита. — Но я так счастлива здесь, в обители, что мне было бы тяжело расстаться с ней. Все сестры очень добры ко мне, но всех добрее наша благочестивейшая святая настоятельница… Право, я была бы очень неблагодарной, если бы покинула ее.

— Избави меня Бог соблазнять вас, дитя мое! — воскликнула принцесса. — Не думайте больше о том, что я вам сказала. Я очень рада видеть, что вы так горячо привязаны к доброй настоятельнице, которая вполне заслуживает вашей любви.

— Наша леди-настоятельница часто говорила мне о вашей милости, — сказала Эдита. — Она описывала вас, как образец преданности и доброты.

— Полно, дитя мое, не привыкайте льстить, — заметила принцесса.

— Я, кажется, уже говорила тебе, дочка, что принцесса всей душой хотела бы облегчить бедствия народа.

— Это правда, — подтвердила принцесса. — Ропщет ли народ в Дартфорде? — добавила она, обращаясь к Эдите.

— Более чем ропщет, ваша милость, — последовал ответ. — Они грозятся. И я боюсь, что, если в скором времени не будет сделано чего-нибудь для их успокоения, они дойдут до открытого мятежа.

Принцесса-настоятельница переглянулись.

— Дитя мое! Несколько сельчан не могут учинить бунт, — заметила принцесса.

— Восстание не ограничится Дартфордом, милостивая государыня. Оно распространится по всей стране, которая охвачена уже сильным брожением благодаря проповеди монаха Джона Бола. Теперь он в тюрьме, но другие повторяют его речи, к которым прибавляют еще воззвания к мести.

— К мести! Но кому же они хотят мстить? — спросила принцесса.

— Знати, ваша милость, — отвечала Эдита.

— А королю тоже угрожают?

— Нет, сударыня. Но часто слышатся угрозы против его министров.

— Как же допускаются здесь подобные толки, совращающие народ?

— Это не попустительство, ваша милость, это невозможно подавить. Крестьяне так глубоко раздражены, что уж не сдерживают своего недовольства. Если бы ваша милость могли видеть их мрачные лица, когда они собираются обсуждать то, что они называют причиненными им обидами, или слышать их ропот против притеснителей, как они называют знать, вы убедились бы, что такие признаки опасности не следует оставлять без внимания.

— На них будет обращено внимание, — заметила принцесса.

— Чувствую, что беру на себя большую смелость, говоря так, — добавила Эдита. — Но мое усердие должно служить мне оправданием.

— Вы хорошо сказали, и я вам очень благодарна, — заметила принцесса.

Потом, взяв из своего жипсьера ляпис-лазуревую пластинку, украшенную драгоценными камнями, она милостиво наградила ею молодую девушку.

— Эта вещь будет иметь для меня особенную ценность, как подарок вашей милости! — воскликнула Эдита голосом искренней признательности, прижимая к своему сердцу пластинку.

Вслед затем принцесса объявила леди Изабелле, что намерена продолжать путь.

— Я охотно осталась бы дольше, — сказала она, — чтобы еще побеседовать с вами, но время не терпит. Прослушав обедню в часовне св. Эдмонда, я буду продолжать свое паломничество в Кентербери.

— Да защитят вашу милость все святые угодники! — горячо воскликнула настоятельница. — Да услышит св. Фома ваши мольбы и да исполнит он ваши прошения!

Вызванная звонком сестра Евдоксия не замедлила явиться и отворила двери приемной перед настоятельницей и ее царственной гостьей. Она проводила их через несколько коридоров в залу, где собрались монахини.

Все было готово к отъезду принцессы. Придворные дамы уже сидели на верховых лошадях, и оседланный конь принцессы ожидал ее у крыльца.

Настоятельница проводила принцессу до дверей. Слезы невольно навернулись на глазах благочестивой монахини, когда она прощалась со своей царственной гостьей. Однако она быстро овладела собой, стан ее выпрямился, взор сделался по-прежнему строгим.

Тем временем принцесса села уже на своего коня. Прощальный взгляд, брошенный ею на настоятельницу, был полон многозначительного выражения, но та, казалось, даже не заметила его. На дворе поднялась суета; шум не умолкал до тех пор, пока весь блестящий отряд наездников не выехал за ворота.

Настоятельница продолжала стоять на крыльце вплоть до последней минуты. При этом Эдита, державшаяся позади нее с сестрой Евдоксией и смотревшая на отъезд принцессы, высказала просьбу, вернее, сестра Евдоксия высказалась за нее: