Рафаэль Сабатини - Маркиз де Карабас

• Название: Маркиз де Карабас
• Автор: Рафаэль Сабатини
• Издательство: Прибой : Вокруг света
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-87260-036-4

Скромного лондонского учителя фехтования уведомили, что он унаследовал титул маркиза и обширные земельные владения во Франции, пылающей революционным пожаром. Решится ли он потребовать феодальное наследство у якобинской власти или останется безземельным «маркизом де Карабасом»? Вступит ли он в белую армию или забудет о фамильной чести?

---

Однажды виконт де Белланже с заоблачных высот высокомерного презрения ко всему миру язвительно прошелся по поводу возвращения Констана де Шеньера во Францию:

— Мы можем быть вполне уверены, что природная осторожность Констана никогда не позволила бы ему сунуться туда, если бы советчики во Франции не уверили его, что он может вернуться, не опасаясь быть привлеченным к ответственности за эмиграцию. Клянусь честью, я бы и сам вернулся и ждал во Франции прибытия армии роялистов, если бы не находил жизнь в Лондоне такой приятной.

К тому времени ни для кого не было тайной, что виконт не уехал, поскольку госпожа де Летонг не хотела отпускать его до самой последней минуты.

Несколько позднее тревогу Кантэна умерили письма — три или четыре, — которые Жермена ухитрилась послать ему, но сам он был лишен удовольствия ответить на них.

И все же уныние не покидало его. Как ни парадоксально, причина его заключалась в том, что произошло между ним и Жерменой во время их последней встречи: ведь он оказался в положении человека, которому судьба не позволяла обрести то, что он завоевал.

В одно февральское утро, когда Кантэн пребывал в особенно мрачном расположении духа, он был немало удивлен неожиданным появлением в академии господина де Пюизе. Кантэн не видел графа с того дня, когда четыре месяца назад они вместе вернулись в Лондон, по причине, о которой он узнал из сплетен эмигрантов, часто наведывавшихся на Брутон-стрит. Если верить им, граф почти сразу возвратился во Францию отыскивать блуждающий огонек, с чьей помощью он собирался реставрировать монархию.

— Вот я и вернулся, дорогой Кантэн, — беспечно объявил Пюизе, — к немалому огорчению ваших друзей — наших соотечественников. Нет-нет, все эти бездельники отнюдь не мои друзья. Иногда мне кажется, что они предпочли бы и дальше голодать здесь, лишь бы вернуть свои владения любым иным способом, нежели тот, что предлагаю я. Я, видите ли, недостаточно чист для этих высокомерных господ.

Он говорил громко, не заботясь о том, что некоторые из тех, к кому относился его презрительный намек, находятся в фехтовальном зале. Среди них был граф Д’Эрвийи[88], в последнее время пользовавшийся большим авторитетом среди эмигрантов. Высокий сухопарый мужчина с суровым лицом и жесткими голубыми глазами обернулся и посмотрел на них.

— Недостаточно чисты для чего? — спросил он подходя.

— Чтобы привести вас к победе над этой адовой Республикой.

— Помнится, вы некогда ей служили.

— В таком случае — вам угодно помнить обыкновенную ложь. Я возглавлял армию жирондистов в надежде сокрушить сторонников Террора.

— Вы отличаете одно от другого? Для монархистов и просто честных людей между ними едва ли существует различие.

Оскорбительно-высокомерный тон Д’Эрвийи привлек внимание остальных, и они подошли к нише окна. Их явная враждебность ничуть не смутила Пюизе. Он рассмеялся в лицо Д’Эрвийи.

— Не следует полагать, что все монархисты и честные люди — недоумки. Те из них, кто не лишен здравого смысла, отлично понимают, что вести одну фракцию против другой — значит уничтожить целое.

— Если вести успешно, то возможно и так. Но я, признаться, не слышал, чтобы вы добились успеха.

Пюизе пожал плечами.

— Потому что я вел за собой свору трусов, которые бежали при первом залпе. Но вы, кажется, недовольны самим поступком, а не его результатом.

— А на основании чего вы судите о поступке?

Кантэна возмутило высокомерие Д’Эрвийи, и он отважился вмешаться:

— Иногда о поступке судят по намерениям, которыми он продиктован.

— Благодарю вас, сударь, — и Пюизе снова повернулся к Д’Эрвийи. — Именно так судят о нем люди куда более значительные, чем вы.

Д’Эрвийи вскинул голову.

— Чем я?

— Полагаю, вы не станете возражать, если я так скажу о принцах. Что же касается государственной мудрости, то вам волей-неволей придется согласиться с такой характеристикой мистера Питта.

Старый герцог Д’Аркур счел нужным вступить в разговор:

— Вы хотите сказать, сударь, что они оказывают вам честь своим доверием?

Пюизе поднял брови.

— Боже правый! Мне остается предположить, что ваша светлость проспали все последние месяцы. Именно их доверие, господин герцог, позволяет мне хладнокровно сносить отсутствие оного у куда менее значительных особ. Хоть вы и ставите под сомнение мою чистоту, ее безоговорочно признает чистейший из чистых, мой добрый друг его высочество граф Д’Артуа.

При этих словах у некоторых перехватило дыхание. Старый герцог в гневе ударил тростью об пол.

— Какая ни с чем не сравнимая наглость! Господи, я задыхаюсь! Назвать его королевское высочество своим добрым другом!

Пюизе остался неколебим в своей высокомерной учтивости.

— Это определение принадлежит его высочеству, — он вынул из кармана письмо. — Посмотрите собственными глазами, герцог, как обращается ко мне его высочество. «Мой добрый друг», разве не так? Читайте дальше, если пожелаете. Он хвалит меня за труды и пишет о своем нетерпении возглавить собранную мною армию.

Величественный вид и презрительный тон Пюизе заставили смолкнуть неодобрительный шепот, поднявшийся над группой аристократов.

— Надеюсь, доверие его высочества не будет обмануто, — сухо заметил герцог.

— Можете быть в этом уверены, — ответил Пюизе. — Между прочим, у мистера Питта тоже нет никаких сомнений на сей счет.

— Уверенность мистера Питта едва ли поможет нам, — усмехнулся один из присутствующих.

— Думаю, что поможет, когда примет материальное выражение, то есть превратится в корабли и в солдат, не говоря уже о снаряжении и боеприпасах для армии, которая ожидает меня в Бретани.

— Вам удалось убедить мистера Питта, что в Бретани вас ожидает армия? Черт возьми! Вы обладаете редким даром убеждать. Поздравляю.

— Благодарю. Я вполне заслужил ваши поздравления. Армия соберется под моим штандартом, как только я подниму его.

Он взглянул на собравшихся вокруг него эмигрантов и, словно щеголяя своим великолепным ростом, откинул голову.

— Ах, господа, я мог бы стать герцогом Бретонским, если бы захотел, — похвастался он.

— Полагаю, — прокудахтал Д’Аркур, — мистер Питт и в этом уверен. Что за бесхитростный джентльмен, этот мистер Питт!

С видом, исполненным презрения, он отошел от Пюизе, что послужило для остальных сигналом удалиться.

— Вы поверите мне, когда вас пригласят записаться в армию, — бросил им вслед Пюизе. — Неплохая возможность для вас, господа, пролить кровь вместо того, чтобы заниматься пустой болтовней.

Раздраженные аристократы покинули фехтовальный зал, и вскоре в академии не осталось ни одного француза.

Барлоу принес графины с вином, и в глубокой нише окна, выходившего в промокший от февральских дождей сад, Кантэн остался наедине с гостем.

— Не понимаю, какой вам смысл дразнить их своей похвальбой?

— Похвальбой? Разве я хвастался? — Пюизе удобно расположился в кресле. — Но если и так, то я хвастался только тем, чего могу достигнуть. Меня забавляет, когда я вижу, как эти болваны корчатся и брызжут своим бессильным ядом. Каждый из них скорее согласился бы поставить крест на французской монархии, чем видеть меня главой Реставрации[89]. Не ворчите на меня за то, что я не отказал себе в удовольствии прокукарекать перед этими ослами, что мне, наконец, удалось убедить британское правительство поддержать мое предприятие.

— Вы в этом действительно уверены?

— Черт возьми! Неужели вы тоже решили оскорбить меня? Корабли, люди, оружие, обмундирование, боеприпасы и все остальное. Питт дал мне твердое обещание. В Бретани стоит моя армия. Она ждет моего сигнала.

Кантэн, который стоял лицом к графу, вдруг ощутил прилив воодушевления.

— Когда мы отплываем?

— Мы? Послушайте, а вы-то здесь при чем?

— Вы, разумеется, не думаете, что я не захочу присоединиться к экспедиции? По-моему, мне есть за что сражаться.

— В этом нет необходимости, — с некоторым сомнением проговорил Пюизе. — Пока все не закончится, вам лучше оставаться здесь. А там уж позвольте мне позаботиться о восстановлении ваших законных прав. Это увенчает все мои труды.

Кантэн внимательно посмотрел на графа.

— Вам угодно смеяться, — сказал он.

— Но отчего же?

— Еще немного, и вы договоритесь до того, что британские корабли и вашу бретонскую армию должно использовать для восстановления законных прав маркиза де Карабаса.

— Маркиза де Шавере, — с серьезным видом поправил Пюизе. — Клянусь честью, возможно, вы ближе к истине, чем полагаете, — беззаботно рассмеявшись, добавил он, чем привел Кантэна в еще большее изумление.

— Напротив, дальше некуда. Но давайте говорить серьезно. Я поеду с вами. И чем скорее, тем лучше.