Олег Романько - Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944

• Название: Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944
• Автор: Олег Романько
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05388-6

В монографии доктора исторических наук О.В. Романько рассматривается комплекс вопросов, связанных с национальными отношениями на территории Крыма в период нацистской оккупации. На базе обширного исторического материала из архивов Крыма, Украины, России, Польши и Германии прослеживается использование национальных противоречий как инструмента немецкой оккупационной политики. Впервые в отечественной историографии проанализирована проблема военно-политического коллаборационизма на территории Крымского полуострова – наиболее активной формы проявления национальных противоречий. Особое место в книге занимает история партизанского движения, которое рассматривается как ответ советской власти на использование немецкими оккупантами национального фактора.

Книга рассчитана на специалистов-историков, преподавателей вузов, студентов и всех, кто интересуется историей Великой Отечественной войны.

Серия «На линии фронта. Правда о войне» выпускается с 2006 года.

---

В целом материалы в сборнике не отличались разнообразием, помещая из номера в номер одно и то же. Так, можно выделить несколько основных тем статей:

• речи деятелей Третьего рейха;

• разоблачение учения Маркса – Энгельса и «еврейского заговора»;

• рассказы очевидцев о плохой жизни в СССР и разоблачение его внутренней и внешней политики;

• призывы к населению бороться с большевизмом в союзе с Германией[181].

Такими, вкратце, были задачи штаба пропаганды «Крым», которые по своей сути не сильно отличались от задач органов пропаганды на других оккупированных территориях, да и в самой Германии. Отличались методы, с помощью которых штаб решал эти задачи. Их было несколько: какие-то присущи всем пропагандистам рейха, а какие-то имели свою, крымскую, специфику.

Первый из них, который был свойственен всем немецким органам пропаганды, – это так называемая активная пропаганда. Он заключался прежде всего в распространении листовок, брошюр, специальных выпусков газет, а также выступлений пропагандистов посредством агитмашин.

Так, из отчета штаба пропаганды за июнь 1943 год видно, что в течение месяца было издано 98 925 плакатов и 15 850 брошюр. В этот период в распоряжении штаба находилось восемь агитмашин, из которых три находились в ремонте, а одна использовалась штабом оборонявшей Крым 17-й армии. Остальные агитмашины провели в общем 297 выступлений в районе действия штаба. Разъяснительная работа велась в основном по лозунгу: «Германия – передовой боец новой Европы». При каждой агитмашине имелся специальный пропагандист, который разъяснял населению актуальные вопросы. Например, в 1943 году очень популярными были следующие темы: «Роспуск Коминтерна – новый трюк Сталина», «Как живут русские рабочие в Германии», «Жизнь по ту сторону фронта» и т. п. Помимо этого штаб занимался организацией изб-читален, где литература, естественно, была специально подобранной[182].

Чрезвычайно важную роль в немецкой оккупационной политике и пропаганде играло использование национального вопроса. Особую актуальность он приобрел после нападения Германии на СССР.

Выступая на одном из совещаний в министерстве пропаганды 21 июля 1941 года, Геббельс напомнил слова видного германского военного теоретика К. фон Клаузевица: «Россия может быть побеждена только в том случае, если посеять раздор среди ее народов»[183]. Исходя из этого, оккупационная администрация начала выделять отдельные национальности, населявшие оккупированные районы, для чего использовала выпуск местных газет, а также большое количество других печатных изданий на соответствующих языках. Их содержание определялось органами немецкой пропаганды, хотя издателями часто выступали местные националистические лидеры.

В Крыму же, с его пестрым национальным составом населения, это было сделать очень просто. По переписи 1939 года здесь проживали следующие национальности (в %-ном отношении): русские – 49,6 %, татары – 19,4 %, украинцы – 13,7 %, евреи – 5,8 %, немцы – 4,6 %, греки – 1,8 %, болгары – 1,4 %, прочие – 3,7 %[184].

Сначала была проведена регистрация всех немцев, итальянцев и болгар. Им были предоставлены те же права и льготы, что и членам оккупационной администрации и солдатам оккупационных войск[185].

Затем было разрешено образовать свои мусульманские комитеты крымским татарам. Первый из них, Симферопольский, был открыт в декабре 1941 года. Вскоре открылись мусульманские комитеты и в других городах и районах Крыма. Татарам отдавали предпочтение и при приеме их в батальоны вспомогательной полиции порядка[186].

Даже патенты на торговлю в Симферополе выдавались прежде всего татарам, грекам и армянам, а уже потом – русским[187].

1 июля 1942 года от городского коменданта Симферополя поступило распоряжение, что «все украинцы… которые живут в городе… но которые почему-то зарегистрированы как русские… могут обратиться с прошением в комиссию при Главном управлении полиции Симферополя… Личности, украинская национальность которых будет доказана, получат новые паспорта с верно указанной национальностью»[188]. На том основании, что они «нерусские», украинцы образовали свой комитет, а чтобы успешнее шло дело «украинизации» – местные националистические лидеры открыли украинский магазин и объявили, что «(только) украинцам будут выдавать муку и другие продукты»[189].

Таким образом, немецкая пропаганда приложила немало усилий, чтобы разъединить все национальности, проживающие в Крыму. Поэтому по меньшей мере очень странным выглядело заявление оккупационных властей о том, что «национальная идея привела подсоветских людей в антибольшевистский лагерь, она спаяла их в едином фронте с народами Европы… В боях против большевиков родилась великая дружба народов»[190].

Следующим, также очень действенным методом, были проводимые отделом культуры штаба пропаганды «собрания учителей и учительские курсы», с целью обработки крымских педагогов в нужном духе. Так, в мае 1943 года было проведено собрание учителей для того, чтобы разъяснить им значение лозунга «Германия – передовой боец за новую Европу». В этом же году по инициативе Симферопольского городского управления в Алупке был открыт «Дом воспитания», в котором учителя должны были проходить 10-дневные курсы. Организацией этих курсов и составлением для них учебных планов должен был заниматься штаб пропаганды[191].

Проведение всевозможных выставок, лекций и собраний «общественности», посвященных прославлению «нового порядка», – еще один метод из арсенала крымского штаба пропаганды. Так, 2 ноября 1942 года, в день первой годовщины вступления немецких войск в Симферополь, местное городское управление открыло выставку «Год немецкого владычества в Симферополе». Вся экспозиция выставки была построена на контрасте: разрушениям, причиненным городу большевиками, противопоставлялись созидательная работа городского управления и помощь ей в этом деле оккупационных властей[192].

Не менее важным методом пропаганды была демонстрация в кинотеатрах перед просмотром художественных фильмов «Германского еженедельного обозрения» (Die Deutsche Wochenschau). «Эта серия, – пишет американский исследователь Р. Герцштейн, – достигшая высот технического и коммерческого успеха между 1940 и 1944 годами, была наиболее эффективным средством нацистской пропаганды военного времени. Далеко превосходя аналогичные киножурналы союзников по способности слить воедино музыку и зрительные эффекты, действие и комментарии к нему, «Обозрение» по праву стало предметом гордости Геббельса, т. к. оно приблизило войну к немецкому народу»[193].

Однако, как явствует из доклада фюрера СС и полиции округа «Симферополь» СС-гауптштурмфюрера Штекера, и у немцев, с их педантизмом, случались накладки. Так, он сообщал: «…Хотя бои в Тунисе уже закончились, 24 мая 1943 года в кинотеатре для местного населения на улице Пушкинской… демонстрировались кадры, показывающие подвоз орудий и боезапаса для немецких войск в Тунисе. Эти кадры были встречены восклицаниями… и ироническими замечаниями»[194].

Немецкое вторжение в СССР вызвало у населения прилив религиозных чувств. На оккупированных территориях, в том числе и в Крыму, с разрешения немецких властей возобновлялось богослужение. Задача церкви на оккупированных территориях заключалась, по мнению Гитлера, в том, чтобы помогать оккупационным властям держать население в покорности. Религиозная сторона дела его не занимала.

19 июня 1942 года в Берлине был издан «Закон о веротерпимости», который, по сути, был законом о регулировании религиозной жизни. Все религиозные организации обязаны были зарегистрироваться в соответствующих органах оккупационной администрации. Последние же обладали правом удаления любого священника, если появлялись какие-либо сомнения в его благонадежности[195].

Использование религиозных чувств населения в интересах Германии оставалось главной целью германской пропаганды. В одном из немецких документов говорилось: «Все средства церквей, мистицизма, религии и пропаганды должны быть… использованы под лозунгом: «Гитлер против Сталина» – или «Бог против дьявола»[196].

Немецкие армейские командиры иногда способствовали восстановлению церквей на контролируемой ими территории. Их цель была чисто прагматичной: обеспечить германской армии спокойный тыл, безопасные коммуникации и невраждебное отношение местного населения[197].

В Крыму также все местные газеты были наполнены сообщениями о восстановлении православных храмов, армянских церквей, караимских кенасс, мусульманских мечетей, о возобновлении в них богослужения. 21 апреля 1943 года городской комиссар Симферополя даже сделал специальное объявление: «…Поскольку в православной церкви Пасхальное богослужение имеет особенно важное значение, то в Пасхальную ночь гражданскому населению разрешается ходить по городу»[198].