Валерий Исаченко - Зодчие Санкт-Петербурга XVIII – XX веков

• Название: Зодчие Санкт-Петербурга XVIII – XX веков
• Автор: Валерий Исаченко
• Жанр: Искусство и Дизайн
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-02220-2

В книге В.Г. Исаченко рассказывается о зодчих Петербурга – Петрограда – Ленинграда. Она позволяет по-новому оценивать преемственность в творческих подходах к архитектуре разных поколений зодчих.

Кроме фотографий, издание иллюстрировано рисунками автора.

Книга адресована тем, кто интересуется архитектурой Северной столицы.

---

Документы тщательного обследования памятника, обмерные чертежи, выполненные до сноса (авторские чертежи и другие материалы не найдены), подтвердили правоту историка Ю.М. Денисова и архитектора Д.А. Бутырина, автора проекта воссоздания церкви в виде, максимально близком первоначальному. Их мнение поддержали крупные специалисты Г.Н. Булдаков, Ю.С. Ушаков, В.В. Антонов и многие другие. Никто даже не пытался оспаривать убеждение в авторстве Андрея Квасова.

Церковь Успения сооружена в 1753–1765 годах. Это был единственный в городе храм, в облике которого отдаленно угадывались элементы украинского зодчества (в силуэте куполов, в своеобразной приземистости…) – недаром Квасов до ее возведения успел основательно поработать на Украине и оказать заметное влияние на тогдашнее местное зодчество. Долгое время автором, по традиции, называли Ф.Б. Растрелли (ему приписывались почти все значительные постройки середины XVIII в.), быть может потому, что церковь возводили на средства богатейшего купца, коллежского асессора С.Я. Яковлева, которому Растрелли (опять же предположительно!) строил неподалеку нарядный особняк (снесен, стоял на участке дома № 10–12 по Московскому проспекту).

Принадлежность храма Успения на Сенной другому автору вызывает к нему повышенный интерес, тем более что храм был произведением оригинальным, незаурядным. К сожалению, мы все еще не знаем ни точной даты рождения Андрея Васильевича Квасова (предположительно около 1718 г.), ни года кончины (1770-е гг., где-то на Украине). Но зато твердо можем назвать одно из его петербургских творений – Большой Царскосельский дворец, за роскошными фасадами которого скрыт основной объем изящного двухэтажного здания с одноэтажными флигелями. Оно было спроектировано и построено воспитанником Канцелярии от строений молодым зодчим Андреем Квасовым. Императрица Елизавета Петровна высоко ценила его «прилежность» и «искусство». Работая над сооружением царских палат в 1743–1748 годах, он тактично включил в их объем небольшой дворец Екатерины I, возведенный ранее И. Браунштейном и И. Ферстером.

Помощником Квасова, затем соавтором был Савва Чевакинский, внесший в начальный проект палат ряд изменений. В современном Екатерининском дворце-музее хранится деревянная модель «сочиненного» двумя зодчими замечательного здания.

Вскоре Растрелли при активном участии Чевакинского перестроил и расширил дворец, придал фасадам новое декоративное оформление. Но и сделанное Квасовым не исчезло полностью – именно его следует считать первым (после Земцова) создателем царскосельского ансамбля. Ему принадлежит первоначальный проект Эрмитажа и других каменных и деревянных строений, к сожалению, утраченных.

Рис. В.Г. Исаченко. Храм в Гостилицах

Однако вернемся к храму на Сенной. Квасов не стал делать его похожим на другие церкви эпохи барокко. Причем, не о «чистоте» стиля заботился. Зодчий «в целом художнически выразил идею кокота (птицы), прикрывающего крыльями своих птенцов». Такую высокую и точную оценку дал церкви через сто лет после ее постройки историк А. Томилин. Многие художники разных времен запечатлели облик храма, который ничто не могло затмить: ни растущие ввысь дома, ни огромные корпуса Сенного рынка, ни изменяющийся городской пейзаж. Самое важное – церковь была важнейшим звеном в системе площадей: Сенной, Никольской и Покровской. Она создавала особую духовную атмосферу, придавала площади определенный характер.

Если когда-нибудь проблема восстановления Спаса на Сенной станет реальностью, нужно будет обязательно восстановить четырехкопонный портик входа в колокольню, построенный в конце XVIII века, предположительно И.Е. Старовым. Работа была выполнена настолько тактично, что другой зодчий – Луиджи Руска, возводя в 1818 году напротив здание гауптвахты, повторил в нем портик церкви. В этом и проявилось незаурядное градостроительное чутье архитектора: оба портика образовали единственные в своем роде пропилеи, оформлявшие выезд с Сенной на Садовую улицу.

Из наследия Андрея Квасова назовем его собственный дом на Большой Морской ул., 54, сооруженный по его проекту в 1759–1761 годах. Двухэтажное, в стиле барокко, здание в 1841 году надстроил и перестроил П.И. Таманский.

Недавно отреставрирована прекрасная церковь в Гостилицах (Ломоносовский район), где Квасов создал дворцово-парковый комплекс для А.Г. Разумовского (сохранились фрагменты).

Тема особого разговора – творчество зодчего на Украине, где он сыграл важнейшую роль в распространении приемов русского барокко. Создал регулярную планировку города Глухова, возвел там триумфальную арку, губернаторский дом и загородный дворец. Трудился в Киеве, Батурине, Нежине, проектировал парки, был умелым организатором всего архитектурно-строительного процесса, преподавал. Строил для А.Г. и К.Г. Разумовских. Далеко не все сохранилось. Быть может, лучшее творение Квасова на Украине – стройный пятиглавый собор в Козельце. В плане – крест с закругленными концами.

Остается добавить, что младший брат Андрея Квасова – Алексей (ок. 1730–1772), человек богато одаренный, приобрел заслуженную известность как автор генеральных планов Петербурга, Твери, Казани, Астрахани (1760-е гг.), предмостных площадей на пересечении Фонтанки и Гороховой улицы и т. п. Занимался он реконструкцией Адмиралтейской части, строительством жилых домов на Невском проспекте и Морских улицах.

Луиджи Руска

В плеяде зодчих, создавших неповторимо прекрасный облик «пушкинского Петербурга», достойное место занимает один из талантливейших мастеров русского классицизма Луиджи (Алоизий Иванович) Руска. На лучших его постройках установлены памятные доски, одну из самых известных работ архитектора – портик дорического ордера на Перинной линии горожане называют «портиком Руска». Значение этого небольшого здания как важнейшего композиционного звена в ансамбле Невского проспекта и прилегающих улиц трудно переоценить. Перекликаясь с величественным фасадом Михайловского дворца (ныне – Русского музея), оно замыкает перспективу улицы Бродского. Портик Руска органично входит в ансамбль торговых зданий, гармонируя с шедеврами Ж.-Б. Вален-Деламота и Д. Кваренги.

Произведения Л. Руска отличаются той же благородной простотой и гармонией, что и постройки его великих современников, слава которых часто заслоняет имя этого большого, но еще недостаточно оцененного зодчего, градостроителя, художника.

«Дом Ордена иезуитов»

Луиджи Руска родился в 1762 году в Аньо близ Лугано (Швейцария) в семье «каменных дел мастера» Иеронимо Джованни Руска и вместе с отцом приехал в 1783 году в Россию. Молодой архитектор начал свою творческую жизнь в Придворном ведомстве. Именно там он приобрел проектную и строительную практику, сотрудничал с Д. Кваренги, В. Бренна и другими крупными зодчими. Ему довелось трудиться в Ораниенбауме (в соответствии с замыслами А. Ринальди он реставрировал Китайский дворец), создавать внутреннюю отделку Большого дворца в Петергофе, работать в Ропше, а непосредственно в Петербурге – участвовать в застройке Дворцовой площади, в возведении корпусов Конюшенного ведомства (перестроенных В.П. Стасовым), Михайловского замка и Публичной библиотеки. Уже сам перечень объектов говорит о том, какую школу прошел Л. Руска, прежде чем стал придворным архитектором. Одна из первых его самостоятельных работ в центре столицы – здание Обуховской больницы на набережной Фонтанки, 106 (перестроено).

Важное место в системе центральных ансамблей города занимает монументальное здание с колоннами, в перестройке которого участвовал Руска. Оно вошло в историю петербургской архитектуры как «дом с четырьмя колоннадами» (Садовая ул., 12). Удивительно соразмерен окружающей городской среде «дом Ордена иезуитов» на набережной канала Грибоедова, 8.

Кажется, в этом здании привычно – все его элементы встречаются во множестве петербургских строений той поры, но таковая особенность дарования Руска – соединять традиционность с индивидуальным обликом каждого из возведенных им домов.

Руска в высокой степени обладал чувством меры, вкусом, художественным тактом. Его профессиональное мышление было достаточно гибко, чтобы в пределах единого архитектурного стиля находить различные его воплощения. А Руска одними и теми же приемами и формами (например, колонные портики на выступающих частях нижних этажей) умел достигать неодинакового эстетического воздействия.

«Дом Ордена иезуитов» выгодно отличается от окружающих его зданий своей естественной вписанностью в облик именно этой набережной. Здание служит и достойным продолжением застройки площади Искусств, связывая, таким образом, гениальный ансамбль К. Росси с набережной канала Грибоедова. Эти имена часто сопоставляют, и хотя произведения Росси отличаются более крупным масштабом, лучшие работы Алоизия Ивановича вполне выдерживают сравнение с ними.