Кейт Куинн - Хозяйка Рима

• Название: Хозяйка Рима
• Автор: Кейт Куинн
• Издательство: Вече
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5985-6

Юная рабыня Тея, принадлежащая дочери богатого римлянина Лепиде, влюбляется в красавца гладиатора. Однако счастью рабыни и гладиатора не суждено продлиться долго: хозяйка Теи, приревновав ее к гладиатору, разлучает влюбленных. Прошло время, и певческий дар Теи превратил ее в утонченную певицу для римской знати. Сама того не желая, Тея привлекла внимание самого императора Домициана. Безжалостный император, который в каждом видел убийцу, и не подозревал, что отныне его жизнь в руках очаровавшей его Теи.

«Хозяйка Рима» — невероятно успешный дебютный роман американской писательницы Кейт Куинн, за которым последовали еще два романа из римского цикла.

---

— Не могу.

— Я же сказала, не ходи в караул!

Он со вздохом вернулся в постель. Я же провела пальцами по его спине и рассмеялась. Из-за меня он несколько раз пропустил караулы. Он не стал рассказывать мне, как его за это наказали.

— Мы должны это прекратить, — заявил он как-то раз. — Это неправильно, это постыдно…

— Но ведь это так забавно! Если тебе нужен кто-то послушный, то отправляйся к своей тощей, как палка, черномазой певичке. Быть может, она выкроит для тебя время среди своих бесконечных выступлений.

Он смерил меня злющим, но беспомощным взглядом, но так и не убежал к своей Тее. Нет. Потому что я была лучше ее. И он это сам прекрасно понимал.

— Не здесь! — оттолкнул меня Павлин, когда я потащила его во время ужина за какую-то статую в саду.

— Почему же нет? — спросила я и провела рукой по его груди.

— Нас… нас увидят! — До нашего слуха, с очень близкого расстояния, доносился смех и голоса гостей, звяканье посуды и шорох одежды. — Если нас заметят!..

— Разве это не забавно? Неужели это не возбуждает тебя?

Он собрался что-то сказать, но я впилась ему в губы и, взяв его руку, сунула ее себе под платье. Возражений больше не последовало.

Нас никто не заметил. Хотя вполне могли заметить. Какой скандал разразился бы тогда! Жена сенатора и ее пасынок? Моего рогоносца-мужа на всем пути до Сената сопровождал бы издевательский смех римлян.

— Слышали о жене Норбана? Да, да, этот глупец оставил ее одну в Брундизии, и теперь его сын выполняет за него отцовскую работу!

О да, именно так все и говорили бы. О чем я, не стесняясь, часто напоминала Павлину.

Мой любовник отстранился от меня.

— Можно подумать, ты не знаешь, что погубишь его. — Откинувшись на локтях на подушки, я большими пальцами ног провела по пояснице Павлина. — Погубишь его карьеру. Писательскую деятельность. Положение в римском обществе. То есть буквально все. — Я щелкнула пальцами. — Марк Норбан, которому наставил рога собственный сын. Такого позора ему не пережить.

— Думаешь, я сам не знаю? — Его голос едва не сорвался на рыдание.

— Думаю, что знаешь. Восхитительно, не правда ли? Но ты же не расстанешься со мной ради собственного отца? — Я прижалась к его спине и принялась гладить ему грудь. — Что будет, если он прямо сейчас войдет сюда? Если увидит нас двоих, голых и в одной постели?

— Перестань!

— Представляю себе его лицо. — Я прижалась губами к уху Павлина. — Он, хромая, войдет в комнату, усталый после долгого пути. Все, что ему нужно — это поцеловать дорогую женушку и пригласить любимого сына на ужин. И что же он увидит? Своего обожаемого сына на красавице-жене прямо на супружеском ложе, услышит, как они стонут от наслаждения…

Павлин резко отстранился и, отбросив меня на постель, занес для удара руку.

— Собираешься ударить меня? — пробормотала я. — Что же, ударь! Думаю, мне будет даже приятно.

Павлин замешкался, не зная, что делать. Откинув голову назад, я расхохоталась. Он со сдавленным проклятием упал на меня. Я крепко обхватила его руками и укусила.

Он ненавидел ее.

Ненавидел выражение торжества в ее глазах каждый раз, когда ноги против воли вели его к ее кровати. Ненавидел розовый кошачий язычок, которым она плотоядно проводила по губам. Ненавидел злые, бессердечные слова, которые с такой невероятной легкостью слетали с ее уст.

В то же время он не мог уйти от нее.

— Что с тобой, Норбан? — однажды вечером в казармах поинтересовался Вер. — В последние дни ты сам не свой. Признайся, это твоя певичка тебя так извела?

Афина. Он уже месяц не видел ее. По сравнению со страстной, необузданной Лепидой она кажется холодной и невзрачной.

Сабина была печальна.

— Ты перестал играть со мной.

Центурион Денс был более суров.

— Прекращай это дело, Норбан! Или я отправлю тебя нести караул до самого начала сатурналий! — Денс был легендой в рядах преторианцев, немолодой, но все еще сильный воин, герой, который в ужасный Год четырех императоров сражался с толпой и спас жизнь будущей императрице. Павлин смотрел на него как на бога. Теперь же ему было совестно встречаться с ним взглядом.

Во сне он слышал лукавый шепот Лепиды. Видел ее притворно застенчивый облик в день свадьбы, видел ее бесстыдно и безнадежно соблазнительной в постели отца. Она бесцеремонно вошла в его жизнь и застряла в ней, как заноза под кожей.

— Ты ведь ненавидишь меня, верно? — неожиданно спросила она его однажды вечером, сразу после того как они закончили очередную любовную схватку в постели.

Павлин отвернулся от нее.

— Да, ненавидишь. За что же? — Она подперла рукой подбородок. — Потому что стала причиной твоего бесчестья? О боги, как это скучно! Почему в том, что мужчина теряет честь, всегда виновата женщина?

— Нет, — выдавил он. — Это моя вина.

— По крайней мере, ты хотя бы говоришь правду. — Она пальцем провела вокруг его уха. — Значит, если ты сам виноват в утрате своей чести, то за что же ты ненавидишь меня?

— Потому что тебе это безразлично, — осмелился признаться Павлин.

— Так же, как и тебе, дорогой. — Лепида ущипнула его за мочку уха. — Иначе бы ты ушел от меня прямо сейчас. Но ведь ты не можешь этого сделать, верно?

Он собрался было ответить ей, но так и не нашел нужных слов. Пауза надолго затянулась.

— Ты так не думаешь, Павлин, — заявила Лепида и сунула ему под нос свою стройную белую ногу. — Целуй!

Он покорно склонил голову и, представил себе укоризненный взгляд отцовских глаз, поцеловал подъем ее ноги. Кожа Лепиды имела привкус меда и предательства.

Письмо трепетало в его дрожащей руке, и ему казалось, что желудок вот-вот выскочит у него изо рта. Он едва успел добежать до уборной, где его несколько раз вырвало.

«Мой дорогой Павлин, — написал Марк знакомым твердым почерком. — Сенат закончил споры о необходимости дренажных канав и нового акведука, а также о снижении уровня рождаемости (по меньшей мере, вкратце), и поэтому я приезжаю домой погостить. Можешь ожидать меня…»

— Я думаю, что увижу тебя сегодня утром, — зевнув, произнесла Лепида, когда Павлин появился в атрии. Она еще не успела переодеться в дневное платье. — Получил письмо? — спросила она и потрясла свитком пергамента, зажав его кончиками пальцев.

— Он возвращается.

— Да, я уже прочитала его послание. Хочешь ячменной воды?

— Не хочу. — Павлин несколько раз прошелся по комнате туда и обратно. — Он возвращается.

— Может, хватит повторять одно и то же? — спросила Лепида, устраиваясь среди подушек.

— Лепида, нам это нужно прекратить. — Он заметил, что в вестибюле атрия уже собралась кучка рабов и, прикрыв ладонью рты, о чем-то перешептывается.

— Зачем? — Лепида протянула руку и взяла его запястье. — Разве ты не будешь скучать по мне? — Вторую руку она положила ему на колено.

— Не надо, — прошептал Павлин. — Не делай этого.

— Чего именно? — Ее пальцы скользнули выше по его бедру. — Это?

Он закрыл глаза и простонал. Было слышно, как рабы бросились врассыпную.

— Павлин! — приветственно помахал рукой из паланкина Марк. — Дай мне руку, мой мальчик! Я сидел в этом тесном ящике с самого рассвета и у меня ломит все тело.

Павлин помог отцу спуститься на землю перед входом в дом и удостоился его объятий. Ему в ноздри тотчас же ударил знакомый запах плохо постиранной одежды и чернил. Пряча глаза, Павлин уткнулся лицом в изуродованное отцовское плечо. Утро было хмурым и прохладным, но его щеки горели.

— Рад видеть тебя, мой мальчик, — с улыбкой посмотрел на сына Марк. — У тебя усталый вид. Наверно, тяжело на службе приходится?

Павлин почувствовал, что от стыда у него горят уши. На его счастье в следующий миг из паланкина вывалился целый ворох пергаментных свитков, и это помогло ему уйти от ответа.

— Смотрю, ты привез всю свою библиотеку, отец?

— Не всю. Лишь размышления Сенеки, кое-какие труды Плиния, сатиры Марциала и кое-что еще. Вот, возьми их. Нет, нет, подержи их все, а я тем времени отправлюсь поцеловать мою дочь.

Сабина, легкая как птичка, вылетела из дома навстречу отцу.

— Папа, папа! — крикнула она, бросаясь Марку в объятия.

— Скучала по мне, малышка? — спросил сенатор и звучно чмокнул ее в щеку. — Я тоже по тебе скучал и приготовил для тебя подарок.

— Пони? — радостно спросила девочка.

— Нет, он бы не поместился на носилках. Ожерелье из кораллов. Будешь в нем такая же красивая, как и твоя мама.

— О, Марк! Наконец-то ты вернулся! — с притворной радостью воскликнула Лепида, спускаясь вниз по ступенькам. На ней было зеленое шелковое платье и жемчуга, свадебный подарок мужа.