Джоджо Мойес - Вилла «Аркадия»

• Название: Вилла «Аркадия»
• Автор: Джоджо Мойес
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-09448-2

Тихий курортный городок Англии, где каждый знает свое место. В 1950-е годы на вилле «Аркадия», роскошном особняке, построенном в стиле ар-деко, поселяются молодые художники и поэты. Их образ жизни вызывает возмущение почтенных матрон, которые пытаются защитить свой сонный городок от веяний времени. И вот теперь, почти пятьдесят лет спустя, вилла «Аркадия» возрождается к жизни. Новый владелец решает восстановить ее и сделать гостиницей. И все секреты, похороненные вместе с домом много лет назад, воскресают… Впервые на русском языке!

---

Когда она впервые появилась в доме, доктор проявлял меньше сдержанности. Держался дружелюбно, часто улыбался. Возможно, ей просто так запомнилось. В первую ночь в чужом доме, когда она молча плакала, сама не понимая почему, но, как ни странно, опасаясь, что хозяева услышат и отошлют ее обратно, он тихо вошел к ней в комнату и присел на край кровати.

– Ты не должна бояться, Лотти, – сказал он, коснувшись ее головы теплой сухой ладонью. – Могу представить, как трудно тебе жилось в Лондоне. Теперь ты в безопасности.

Лотти огорошенно молчала. Ни один взрослый до сих пор так с ней не говорил. С серьезностью. И заботой. И без малейшей угрозы или пренебрежения. Большинство из них даже не помнили, как ее зовут.

– И сколько бы ты здесь ни пробыла, Лотти, – продолжал доктор Холден, – мы сделаем все возможное, чтобы ты была счастлива. А когда ты захочешь уехать, нам останется надеяться, что ты будешь с удовольствием вспоминать свое пребывание в нашем доме, поскольку мы все уверены, что полюбим тебя.

Он погладил ее по голове и ушел, унося с собой ее вечную благодарность и то, что в сердце восьмилетнего ребенка можно считать преданностью. Знай он, что в ее жизни никогда не было отца, не говоря уже о том, чтобы услышать от него хоть несколько добрых слов, он мог бы, наверное, удержаться от проявления нежности. Но нет. Доктор Холден улыбнулся, погладил ее, успокаивая, и маленькая Лотти перестала плакать, улеглась поудобнее в мягкой постельке и принялась размышлять о диковинных и невиданных доселе мужчинах, которые не ругались, не гоняли ее в лавку на углу и не пахли табаком.

Становясь старше, она смотрела на доктора Холдена уже не через такие розовые очки. Трудно было не переменить своего отношения, когда изо дня в день видишь жестокость мужчины, который напрочь отказывался общаться с собственной женой. По утрам он прятался за газетой, выныривая из-за своей чернильной завесы только для того, чтобы отчитать слегка Фредди или Сильвию за какой-нибудь проступок или взять чашку кофе. По вечерам он возвращался поздно, погруженный в собственные мысли, заявлял, что не в силах разговаривать, пока не выпьет и не проведет «несколько минут в тишине», но те обычно растягивались на весь вечер. А тем временем миссис Холден, которой интуиция, судя по всему, ничего не подсказывала, суетилась, порхая по дому, пытаясь предугадать любое его желание, занять мужа разговором или заставить обратить внимание на ее новую прическу (маникюр, кардиган), не удосуживаясь при этом прибегнуть к намекам.

В такие минуты он вызывал у Лотти что-то вроде негодования. Она понимала, что быть женатым на такой женщине, как миссис Холден, – задача не из легких. Но совсем не обязательно так жестоко ее игнорировать, особенно когда она изо всех сил старалась сделать его жизнь лучше. Он же, насколько видела Лотти, не прилагал никаких усилий, чтобы облегчить жизнь супруги. Шли годы. Миссис Холден все больше волновалась, все больше суетилась, а доктор Холден все реже пытался скрыть свое раздражение, а его отлучки становились все продолжительнее. Размышляя о жизни матери, а также доктора и миссис Холден, Лотти решила, что брак определенно нужно считать плохой долей и его следует избегать, как канализационных люков или ветрянки.

* * *

– Я думаю, здесь. Как тебе кажется? А то сейчас она слишком белая. Слишком пустая. Слишком… строгая.

Лотти прищурилась, стараясь разглядеть то, что увидела Аделина. Но стена и есть стена. Как она может быть строгой? Пришлось, однако, кивнуть и напустить на себя умный вид, приподняв брови, как будто она поняла, что имела в виду Аделина, объявив, что у Френсис появились планы создать «нечто образное».

– У меня есть идея, – заявила Аделина. – Для фрески. Мне не нужны картины лесов или озер…

– Или пейзажи в древнегреческом стиле, – добавила подошедшая сзади Френсис. – Не выношу храмы и колонны. А еще оленей. Просто терпеть не могу этих ужасных оленей.

– Нет-нет. У меня другая идея. – Аделина помолчала, проведя пальцем по стене. – Это будет пейзаж с людьми. Мы все там появимся. Все, кто живет в «Аркадии».

– По типу «Тайной вечери». Только без религиозного налета.

– И без символизма.

– О нет! Немножко символизма должно быть, а иначе что это за картина?

Они совершенно забыли о Лотти. Она стояла, устремив взгляд на белую стену, слепящую отраженным солнечным светом. Внизу, за волнорезом, протянулся пляж, заполненный отдыхающими, несмотря на близкую осень. На месте хозяев она поставила бы перед стеной несколько горшков с растениями. Или соорудила бы небольшую шпалеру.

– …и ты, Лотти. Мы же обещали нарисовать твой портрет, правда? Ты обязательно здесь появишься. И Селия, хоть она и отсутствует.

Лотти попыталась представить, в каком виде она появится на стене. Но на ум приходил только нелепый нарисованный человечек, повсюду появившийся в годы войны, и надпись: «Что, нет…»[8]

– Мне придется позировать? – спросила Лотти.

– Нет, – ответила, улыбаясь, Френсис. В последнее время она часто улыбалась. Улыбка нелепо смотрелась на ее лице, вздергивая длинный овал, словно старые панталоны на тонкой резинке. – Мы теперь тебя знаем. Я предпочитаю нечто более… импрессионистское.

– Ты обязательно должна изобразить ее волосы. Ты когда-нибудь их распускаешь, Лотти? – Аделина протянула тонкую руку и провела по волосам девушки.

Лотти дернулась, не сумев с собой совладать.

– Они путаются, слишком тонкие. – Она пригладила их, бессознательно отодвигаясь от Аделины.

– Перестань принижать себя, Лотти. Мужчины находят это таким скучным…

Мужчины? Лотти попыталась представить себя другой – той, кем могут интересоваться мужчины. До сих пор это были только мальчики. Вернее, один Джо, который едва соответствовал этой категории.

– Всегда следует подчеркивать свои выгодные стороны. Если привлечь внимание к хорошему, люди редко замечают плохое.

Это было самое большое откровение, которое прозвучало из уст Аделины. Но Лотти не обратила внимания на ее слова.

– А что, если нам заставить Лотти рисовать?

– О да! Чудесная мысль, Френсис. Ты хочешь рисовать, Лотти? Френсис совершенно потрясающий педагог.

Лотти переступила с ноги на ногу:

– Мне не очень удается живопись. Мои вазы с фруктами обычно выглядят так, будто вот-вот перевернутся.

– Вазы с фруктами… – Френсис покачала головой. – Как можно вызвать страсть к искусству вазами с фруктами? Давай, Лотти. Нарисуй, что у тебя в мыслях, что в твоем сердце.

Лотти смущенно отпрянула, не желая даже пробовать. Аделина мягко подтолкнула ее в спину:

– Тебе нужно научиться мечтать, Лотти. Выражать свою суть.

– Но я совсем не рисовала с тех пор, как мы окончили школу. Миссис Холден говорит, мне следует вести расходные книги, чтобы получить хорошую работу в лавке.

– Забудь про лавки, Лотти. Совсем не обязательно рисовать какой-то предмет. Просто насладись ощущением пастели. С этими красками так приятно работать. Смотри… – Френсис начала рисовать линии на стене, уверенными движениями размазывая краску пальцем.

Лотти, забыв обо всем, наблюдала за каждым ее движением.

– Не забудь нарисовать себя, Френсис, дорогая. – Аделина опустила руку ей на плечо. – Ты никогда не рисуешь себя.

Френсис не отрывала взгляда от стены:

– Мне плохо даются автопортреты.

В дверях черного хода появилась Марни. В левой руке она держала за шею полуощипанную тушку гуся, а фартук ее был вымазан кровью и перьями.

– Прошу прощения, мэм, прибыл мистер Арманд.

Лотти перевела взгляд с пастельных линий на Аделину, которая кротко улыбнулась и отпустила Марни кивком. Лотти ожидала, что Аделина сейчас бросится к двери – привести себя в порядок, подкраситься, как неизменно делала миссис Холден, и раскраснелась от волнения, что наконец-то познакомится с неуловимым мужем Аделины.

Но Аделина вновь повернулась к белой стене.

– В таком случае мы пригласим кого-нибудь, кто нарисует тебя, Френсис, – невозмутимо сказала она. – Как-никак ты важная часть нашей картины. Non?

В дверях снова возникло лицо Марни.

– Он в гостиной.

Френсис отошла от стены и взглянула на Аделину так, что Лотти почувствовала себя лишней.

– Мне кажется, я произвожу большее впечатление своим невидимым присутствием, – медленно произнесла Френсис.

Аделина пожала плечами, словно в очередной раз уступая в давнем споре, чуть приподняла руку и, повернувшись, направилась к дому.

* * *

Лотти сама точно не знала, чего ожидать, но Джулиан Арманд настолько оказался далек от ее представлений, что она дважды посмотрела мимо него, прежде чем поняла, что Аделина знакомит ее именно с этим мужчиной.